Захламленная студия; на видном месте на подставке – макет театральной декорации; освещен только маленький стол и два кресла. Марина – на ней дорогое итальянское платье, но чересчур много бижутерии – в ожидании гостя.
Марина (поправляя волосы). Черт, даже зеркала здесь нет. (Достает пудреницу, прихорашивается, разглядывает себя.) Что ж, сойдет. (Начинает расставлять по столу посуду – две тарелки, две рюмки, две салфетки; ставит свечу в подсвечнике.) О Боже, дура! (Собирает все; включает музыку.)
Стук в дверь. Марина выключает магнитофон; набирает воздуха, как перед прыжком в воду.
Войдите. Открыто.
Показывается Товарищ, одет как преуспевающий бизнесмен. В руках – два больших пластиковых пакета.
(Приглядываясь.) Это – ты?
Товарищ. Звонок не работает? И лифта нет.
Марина. Это ты?! Боже, откуда ты взялся?
Товарищ(водружая пакеты на стол). Хоть бы свет зажгли на лестнице. (Подмигивает.) Готовишься к приему иностранного гостя?
Марина. Откуда ты явился? И как меня нашел?
Товарищ. Вот, вношу свою лепту… Ну, давай же поздороваемся. Щечку!
Марина(уклоняясь от поцелуя). Он что – прислал тебя вместо себя?
Товарищ. Не слишком радушно ты встречаешь давнего товарища. Он прислал меня в дополнение.
Марина. Это – его покупки?
Товарищ. Я похож на посыльного?
Марина. Или ты тоже у нас – из Америки?
Товарищ. Нет, я местный – из Айриш Хауса.
Марина. Можешь ты мне объяснить – что происходит?
Товарищ. Все идет по плану. (Принимается деловито расставлять напитки.) Мы договорились с ним встретиться сегодня вечером у тебя.
Марина. Но я об этом ничего не знаю.
Товарищ. Тебе же сюда даже позвонить нельзя… Слушай, а как же он тебя разыскал?
Марина. Позвонил маме.
Товарищ. Она живет все там же?
Марина. Все там же.
Товарищ. А сестра? У тебя же была сестренка – маленькая такая.
Марина. И сестра все там же.
Товарищ. Ты что, против того, чтобы у тебя встретились друзья?
Марина. Я не против. Но…
Товарищ. Когда он уезжал – мы были молоды, он мог пригласить к тебе кого угодно. Без церемоний.
Марина. За пятнадцать лет многое могло измениться.
Товарищ. Об этом он, должно быть, не догадывается. Мужчины вообще легко допускают, что измениться могло что угодно – только не женщина, которая была в них влюблена.
Марина. Это знакомо. Но ты, я вижу, свободен от иллюзий.
Товарищ. В меня ты влюблена не была. (Пожимает плечами.) Всего-то пара эпизодов.
Марина. Разве? У нас с тобой? Я уж и забыла…
Товарищ(невозмутимо). Женщины выбирают воспоминания, как платья. Это мужчины помнят все подряд… Скорее всего, он пригласил меня для смягчения удара. Все-таки полтора десятка лет разлуки… старая любовь… (Деловито.) У тебя что на горячее?
Марина(чуть ревниво). Он сам тебе позвонил?
Товарищ. Нет, позвонил ему я. Узнал, что он в Москве, нашел старый номер в записной книжке, набрал на удачу – и он взял трубку – как ни в чем не бывало. Как когда-то, как будто не было этих лет, как будто никуда не уезжал. И сказал: рад слышать тебя, старик. А я сегодня вечером как раз буду у Марины…
Марина. Как раз?
Товарищ. Так он сказал, будто мы говорим по телефону каждый день: рад слышать, старик… Должно быть, соскучился в этой своей Америке.
Марина. Должно быть.
Товарищ (продолжая хлопотать). Дай тарелочку для оливок.
Марина (беря блок Данхила). Можно?
Товарищ. О чем ты спрашиваешь! Это все – для нас. А ты куришь, не бросила? А я вот бросил… Он бросил, как ты думаешь?
Марина пожимает плечами, открывает блок, жадно закуривает.
Я думал – брать сигареты, не брать… Это он дал мне твой адрес. Я стал объяснять, как попасть сюда на машине, но он сказал, что возьмет метро.
Марина. Возьмет метро?
Товарищ. Англицизм. Я говорю: возьми такси. А он: нет, я возьму метро. И спрашивает – как станция ближе всего? А я и сам теперь в московском метро заблудился бы: пересадок не знаю, новые линии ведут неизвестно куда, все станции опять переименовали. Я так и не смог ему ответить: Охотный ряд – это бывшая Маркса или бывшая Революции.
Марина. На горячее у меня курица.
Товарищ. Только не это! Не надо курицу. Курицу он каждый день ест в Америке. Поджарим вот это мясо.
Марина. У меня бывшая советская курица. Такой в Америке не достать.
Товарищ. В Америке все можно достать. Мне рассказывали – там можно купить даже воблу. И Жигулевское пиво.
Марина. Стоит за этим так далеко ехать.
Товарищ. Не скажи, это совершенно разные вещи. Одно дело вобла на волжском берегу, совсем другое, когда вокруг – сплошная Уолл-Стрит. И ты – с воблой… Ну давай же сделаем, чтобы было красиво. Пусть он из Нью-Йорка, но мы здесь – тоже живем как большие. (Расставляет посуду, колеблется – ставить ли на стол подсвечник.)
Марина (забирая подсвечник у него из рук). Это не надо.
Товарищ. Понимаю, это для интима. Ты живешь здесь одна?
Марина. Я живу в своей квартире. А это – мастерская.
Товарищ. Неплохое логово (Показывает на макет декорации.) Это твое?
Марина. Угу.
Товарищ. Декорация к спектаклю?
Марина. По Достоевскому.
Товарищ. Совсем как большая. А я вот в бизнесе. Крутимся помаленьку… Слушай, а почему ты его здесь принимаешь? А, понимаю, понимаю… там одна жизнь, здесь другая…
Марина. Ты все такой же.
Товарищ. Ох уж эти художники…
Марина. Ничуть не изменился.
Товарищ. Ну, здесь немножко поседело… (Наклоняет голову.) На макушечке поредело. Но в душе – тот же самый, верно… Да и ты изменилась. Даже, я бы сказал, набрала…
Марина (инстинктивно ощупывая талию). Набрала?
Товарищ. Набрала класс.
Марина. Раньше не было?
Товарищ. Ну, какой класс в двадцатилетней девчонке… Теперь ты – леди. (Смотрит на часы.) Может быть, выпьем?
Марина. Выпьем.
Товарищ. Виски? Шампанское? Вино? (Разглядывает бутылку.) Что ж это за вино? Испанское. Торопился, брал, что под руку попало.
Марина. Виски.
Товарищ. Льда, конечно, нет.
Марина. Льда, конечно, нет.
Товарищ. Разбавить содовой?
Марина. Нет, содовую отдельно. (Разглядывая его, пока возится с напитками.) А ты повзрослел. Брюшко вот…
Товарищ. Как у большого. (Подает ей бокал.) Неужели так заметно. Придется подтянуться.
Марина. И дела идут неплохо?
Товарищ. Спасибо. Неплохо.
Марина. А что же сам? Ты не пьешь?
Товарищ. Пепси. Диетическую. За рулем. (Открывает банку.) Ну, за встречу?
Марина. За встречу. (Зажмурившись, глотает виски, торопливо запивает.).
Товарищ. Волнуешься? Что ж, я на твоем месте тоже волновался бы. Такой был роман! Вы были отличной парой.
Марина. Могли бы быть.
Товарищ. Ты была такой красивой. И так его любила! Прямо – обожала, в рот ему смотрела.
Марина. Ты тоже ему смотрел в рот.
Товарищ. Но он выбрал – побег! За флажки. Что ж, одни выбирают дом и дело – как мы с тобой, другие – тревоги и странствия, как Пер Гюнт. Спрятаться или убежать – вот, в сущности, главный вопрос, который мы в России решаем с самого детства. А тренироваться начинаем рано, играя в казаки-разбойники… Нет, он определенно заблудился.
