Алексей Толстой - Русский характер. Рассказы

О чем книга "Русский характер. Рассказы"

Алексей Николаевич Толстой (1882—1945) – русский и советский писатель, общественный деятель.

Во время Великой Отечественной войны Толстой работал корреспондентом в армейской газете «Красная звезда». Собирая материал для своих статей, писатель встречался с участниками боевых действий, проводил беседы с курсантами военных школ. Искренние рассказы фронтовиков вдохновили Алексея Толстого на создание сборника, в котором собраны реальные истории военной жизни.

Рассказы и статьи, вошедшие в сборник, представляют собой уникальное историческое свидетельство о подвиге русского народа во время Великой Отечественной войны.

Бесплатно читать онлайн Русский характер. Рассказы


© Савченков И.Ю., ил. на обл., 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Буря

1

Василий Васильевич стоял у гипсовой низкой колонны, опустив руки, слегка сутулясь, отчего крахмальная рубашка его смялась на груди под фраком.

По старому и мозаичному паркету залы медленно продвигались танцующие пары под звуки танго. Кавалеры были в черных фраках, полные или худые, иные с проседью, иные с блестящими бородами, иные с круглыми, почти детскими лицами; все они, словно в изнеможении и без сил, двигались, не отрывая заморенных глаз от глаз своих дам.

Их дамы, в желтых, оранжевых, красных платьях, узких и открывающих колена, с хвостами, как у ящериц, или раздвоенными, как змеиный язык, в перьях и пылающих драгоценностях, были словно тропические насекомые, охваченные лихорадкой и зноем вечера.

Тонкие, изломанные звуки танца, пронизывающие и безбольные, обезволивающие и ядовитые, смутили совсем и затуманили Василия Васильевича. Ему вдруг стало казаться, что от танцующих исходят, как паутина, ниточки, запутывают и томят, что эти ниточки – темные силы, просочившиеся из самых глубоких погребов сознания в кровь, и что это совсем не веселый танец танго.

Но едва ли Василий Васильевич сознавал все-таки, что думает: он был, как никто из участников этого рождественского бала в загородном дому князя Красносельского, взволнован и влюблен; не мигая и не отрываясь, он уже давно следил за Еленой Павловной Ходанской. Она была в оранжевом платье с черными кружевами на боках, плечи ее были опущены, как от сильного утомления, маленькая голова на высокой шее слегка запрокинута; на нее было больно и тревожно смотреть; ее кавалер, драгун Красносельский, с прекрасным, очень холодным лицом, в конце третьего тура сбился, покраснел и ласково усмехнулся; Елена Павловна подняла на него темные глаза, брови ее задрожали, обнаженная рука пододвинулась ближе к его плечу.

Василий Васильевич понял: если теперь же, до двенадцати часов, он не скажет ей всего, больше не стоит жить; уже три месяца он думает о ней, трусит, не смеет признаться; в полночь начнется томительный ужин, она сядет, конечно, с Красносельским, затуманенная и обольстительная. Василий Васильевич решился.

Без четверти двенадцать он вошел в маленькую гостиную; у морозного окна стояла Елена Павловна и, глядя на сосны, едва различимые, покрытые снегом, озаренные месяцем, кажется, плакала.

– О чем вы? – спросил Василий Васильевич так нежно, что она сейчас же обернулась и положила ему руку на рукав фрака.

Она ответила, что не знает, отчего плачет, что устала и ей представилась близкая смерть.

Василий Васильевич принес воды в запотевшем стакане, дал отпить и, глядя на зигзаг ковра, наморщив лоб, сказал, точно сдвигая тяжесть, что любит Елену и не может без нее жить.

Елена Павловна так удивилась, так раскрыла глаза и губы, что он уже без страха схватил ее руки, стал их целовать в ладони, в сгибы запястий, в нежные впадины локтей; она молчала и вдруг проговорила низким странным голосом: «Люблю тебя!»

Это было неожиданно и почти страшно. Неужели чувства ее так очевидны и грубы? Или все это накипело после дьявольской музыки? Он представлял ее необычайной и воздушной, не знающей страстей. Она же ответила как простая девушка. Но Василий Васильевич сейчас же и забыл об этой мимолетной царапине.

На другой день он поехал к Ходанским. От счастья и радости он не ел, не курил и несколько раз взглядывал в зеркало, не узнавая в нем себя.

Елена Павловна встретила его спокойно, сказав, что много думала и согласна быть его женой. Он опять удивился такому ответу: разве не ясно после ее вчерашних слов, что она его навек?

Они беседовали в гостиной, где обычно принимали и поили чаем всех гостей. Елена Павловна была в синем гладком платье, синеватые круги лежали у нее под глазами, и усталая морщинка врезалась между бровей.

Ее точно брало большое нетерпение – окончить все поскорее и уйти на мороз; над ее головой, над мягким диванчиком висели в тяжелых рамах два портрета: толстый хищный полковник в александровском сюртуке и зловредный старичок в орденах, сухонький, с гусиным пером в крошечных пальцах; у обоих у них между бровей была та же нетерпеливая складка.

На минуту Василий Васильевич почувствовал, что он здесь чужой и родным никогда (и никто из людей) быть не может. Он стал смотреть на полные губы Елены Павловны, красные, должно быть необычайные, если их поцеловать. Они задрожали, усмехнулись, и она спросила: «Ну, чего же вы молчите?» И у него опять закружилась голова на много недель.

Елена Павловна была всегда весела и умна; то легкими насмешками, то незаметным упорством, иногда только простым подчеркиванием слов она сделала так, что он считал вкусы ее самыми лучшими, поступки – самыми достойными, взгляды – самыми умными. Василий Васильевич думал, что в день свадьбы он получит несомненно величайшее из сокровищ на земле.

Иногда она запрещала им видеться; он страдал и сидел дома; и однажды узнал случайно, что в один из таких «отреченных» дней она ездила на Иматру.

Василий Васильевич надел сюртук, перчатки, причесал волосы по-старому, назад (теперь ему было приказано делать английский пробор), и в таком виде, решительно подняв брови, приехал к Ходанским. Елена Павловна не заметила ни его сюртука, ни того, что он не снял перчаток.

«У нее скверное лицо. Она сейчас солжет», – подумал он невольно, покраснел от стыда, ужаснулся своей грубости, но все же в длинном и путаном разговоре попросил объяснения таинственных поездок. Елена Павловна опустилась на диван, где и сидела до конца разговора, согнувшись, странная и замученная, затем просто и жалко махнула рукой и сказала:

– Не знаю, я ни в чем не виновата перед вами.

В этот же вечер они поехали в оперу, на «Русалку». Василий Васильевич умилялся несчастной судьбе мельниковой дочери и решил сделать Елену счастливой, чего бы это ему ни стоило. Но на первый день Пасхи он столкнулся у Ходанских с офицером, который, смеясь в дверях, придерживая кивер, говорил: «Нет, нет, я гораздо скромнее, чем обо мне думают!» Это был князь Красносельский; он слишком вежливо поклонился Василию Васильевичу и вышел. В гостиной Елена наспех улыбнулась жениху, сказала: «Ах, вот и вы!» – и почти прикрыла дрожащими веками глаза; но все же Василий Васильевич увидел в них и затаенную страсть, и гнев, и разочарование, и досаду.

С этого дня он почти не спал по ночам. Распаленным воображением видел Елену и князя. Срывал с себя простыни и дышал, как в жару. Или распахивал форточку, глотая мокрый воздух. С одичавшими глазами, со спутанной русой бородой, он томительно искал сна то на кожаном диване кабинета, то в последнем изнеможении присаживался в столовой у стола, глядя на скатерть, освещенную лишь мутным отблеском фонаря за окнами. Он писал и рвал письма к Елене. Решал вызвать Красносельского. Мечтал застать их обоих и убить или, не известив, уехать в Индию. На рассвете его сваливал тяжелый сон. А днем Василий Васильевич снова шел к телефону и объяснял свое отсутствие делами по продаже леса или приездом управляющего.


С этой книгой читают
«Дорога уходит в даль…» – первая повесть автобиографической трилогии («В рассветный час», «Весна») Александры Бруштейн (1884–1968).В книге описываются детские и школьные годы юной Сашеньки Яновской, прототипом которой является автор. Детство и юность героини проходят в дореволюционной России сначала в провинциальном городке, а затем в Петербурге.Вечные темы не устаревают – именно поэтому этой книгой зачитывалось не одно поколение читателей.Для ср
Проспер Мериме (1803–1870) – французский писатель и переводчик, общественный и политический деятель, историк, этнограф и археолог – вошел в историю мировой литературы как непревзойденный мастер жанра новеллы.Мериме был одним из первых европейцев, по достоинству оценивших русскую литературу. Благодаря его переводам на французский западные читатели познакомилась с произведениями А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя. Мериме был большим поклонником творчества
Аркадий Тимофеевич Аверченко (1880–1925) – русский писатель, журналист, сатирик, драматург и театральный критик. Писатель-сатирик Аверченко очень хорошо знал, что дети бывают весьма неприятными существами, а не только ангелочками. И откуда только в них берётся столько хитрости, жадности, коварства и умения ловко манипулировать, ведь они ещё маленькие! Про таких интересных детей, а также про методы их воспитания Аверченко написал много рассказов.В
Гомер (VIII–VII вв. до н. э.) – легендарный древнегреческий поэт-сказитель, создатель эпических поэм «Илиада» (древнейшего памятника европейской литературы) и «Одиссея».В книгу вошли отдельные главы поэм «Илиада» и «Одиссея», которые проходят на уроках литературы в школе.
Первая редакция знаменитой «Аэлиты» Алексея Толстого, впоследствии основательно переделанная в СССР и ставшая доступной отечественному читателю только в 80-е годы.Советские научные атеисты «избавили» поэтичный текст от самой любопытной – эзотерической его части, насквозь пронизанной идеями знаменитых мистиков эпохи.Так как же в действительности выглядели Первый и Второй рассказ Аэлиты – о прилете на Марс атлантов-магацитлов и их затонувшей родине
А.Н. Толстой, классик русской литературы, один из самых ярких писателей ХХ века, в своём творчестве бережно сохранял фольклорные традиции и самобытность народного языка. В этом сборнике представлены его авторские сказки из циклов «Сорочьи сказки» и «Русалочьи сказки», а также русские народные сказки в его обработке.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой повести описывается год из жизни маленького Никиты перед началом учебы в гимназии. Читатель погружается в жизнь десятилетнего мальчика в деревне, в его эмоции, ощущает вместе с ним радости и печали. Никита видит красоту русской природы, уклад жизни простых людей. Но мальчик не просто наблюдает за жизнью крестьян и созерцает, он по-настоящему живет, проживает наполненно каждый день. Книга написана А. Н. Толстым, тонким психологом, и передае
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося прави
Книга представляет собой 6-й том многотомного издания, в которое вошли биографии всех военачальников Красной Армии, получивших воинские звания генерал-майор артиллерии, генерал-лейтенант артиллерии и генерал-полковник артиллерии с 1940 по 1945 гг. Биографии составлены на базе учетно-послужных карт военнослужащих и других архивных документов. Многие сведения публикуются впервые.
Книга представляет собой 9-й том многотомного издания, в которое вошли биографии всех военачальников Красной Армии, получивших воинские звания генерал-майор артиллерии, генерал-лейтенант артиллерии и генерал-полковник артиллерии с 1940 по 1945 гг. Биографии составлены на базе учетно-послужных карт военнослужащих и других архивных документов. Многие сведения публикуются впервые.
Книга представляет собой 13-й том многотомного издания, в которое вошли биографии всех военачальников Красной Армии, получивших воинские звания генерал-майор артиллерии, генерал-лейтенант артиллерии и генерал-полковник артиллерии с 1940 по 1945 гг. Биографии составлены на базе учетно-послужных карт военнослужащих и других архивных документов. Многие сведения публикуются впервые.
Книга представляет собой 14-й том многотомного издания, в которое вошли биографии всех военачальников Красной Армии, получивших воинские звания генерал-майор артиллерии, генерал-лейтенант артиллерии и генерал-полковник артиллерии с 1940 по 1945 гг. Биографии составлены на базе учетно-послужных карт военнослужащих и других архивных документов. Многие сведения публикуются впервые.
«Баллада о сломанном носе» – это история 13-летнего подростка по имени Барт. Он занимается боксом потому, что так хочет мама. «Вырастешь и еще поблагодаришь меня за это», – часто повторяет она. На самом деле Барт обожает музыку и, пока никто не слышит, поет арии из опер. Его подруга Ада решает во что бы то ни стало прославить Барта и сделать так, чтобы он выступил на школьном празднике. Тут-то и начинаются настоящие сложности. В этой книге много
Короткие рассказы из жизни обычного человека. Учеба, работа, семья, Зарисовки из девяностых, Цикл Русские инженеры. Армейские рассказы. Паломнические истории. Главная мысль книги – Если хотите жить долго – всегда улыбайтесь. Особенно это стало актуальным во время пандемии. Ни коронавирус, ни депрессия не выстоят против такого мощного оружия, как наши улыбки. Об этом следует не забывать.
«Королевство Краеугольного Камня» – это приключенческая фэнтези-сага в четырёх томах о вымышленном королевстве и довлеющем над ним проклятии. В третьем томе герои оказываются перед этическим выбором, вынуждены балансировать между добром и злом в атмосфере интриг и предательств.Над светлым, когда-то процветающим Королевством Краеугольного Камня сгущается мрак. Королеву Эму и короля Тибо затягивает в ловушку. Они пожертвовали самым дорогим, но впер
После смерти матери моя жизнь изменилась. Отец клялся, что больше никогда не сможет полюбить, но встретил Мерельду, и теперь она центр его Вселенной. А мне приходится сносить жестокие слова новой семьи… и жестокие поступки. Ведь мачеха и ее драгоценные сыночки превращают мою жизнь в сущий ад.И когда отец оказывается при смерти, а я – на грани нежеланного замужества, я решаюсь взять судьбу в свои руки.Для спасения отца мне придется заключить сделк