Николай Некрасов - Кому на Руси жить хорошо. Стихотворения и поэмы (сборник)

Кому на Руси жить хорошо. Стихотворения и поэмы (сборник)
Название: Кому на Руси жить хорошо. Стихотворения и поэмы (сборник)
Автор:
Жанры: Русская классика | Литература 19 века | Стихи и поэзия
Серии: Классика для школьников | Школьное чтение
ISBN: Нет данных
Год: 2018
О чем книга "Кому на Руси жить хорошо. Стихотворения и поэмы (сборник)"

Николай Алексеевич Некрасов (1821–1878) – русский поэт, писатель и публицист.

Главные свойства поэзии Некрасова – её тесная связь с национальной жизнью, близость к народу и его чаяниям, умение говорить его языком.

Будучи редактором лучших русских журналов XIX века – «Современника» и «Отечественных записок», – Некрасов стоял в центре литературно-общественного движения своего времени. На страницах его журналов нашли свою славу и признание И. Тургенев, А. Гончаров, А. Островский, М. Салтыков-Щедрин. Некрасов ввёл в русскую литературу Ф. Достоевского и Л. Толстого.

В сборник вошли все самые известные произведения Н.А. Некрасова: поэма «Кому на Руси жить хорошо» (1863–1876), стихотворения «Родина», «Поэт и гражданин», «Мороз, Красный нос», «Крестьянские дети», «Размышления у парадного подъезда», «Железная дорога» и другие.

Ф.М. Достоевский считал, что Некрасов как поэт «…должен прямо стоять вслед за Пушкиным и Лермонтовым».

Бесплатно читать онлайн Кому на Руси жить хорошо. Стихотворения и поэмы (сборник)


© ООО «Издательство АСТ», 2018

Стихотворения

В дороге

«Скучно! скучно!.. Ямщик удалой,
Разгони чем-нибудь мою скуку!
Песню, что ли, приятель, запой
Про рекрутский набор и разлуку;
Небылицей какой посмеши
Или, что ты видал, расскажи —
Буду, братец, за всё благодарен».
– «Самому мне невесело, барин:
Сокрушила злодейка жена!..
Слышь ты, смолоду, сударь, она
В барском доме была учена
Вместе с барышней разным наукам,
Понимаешь-ста, шить и вязать,
На варгане играть и читать —
Всем дворянским манерам и штукам.
Одевалась не то, что у нас
На селе сарафанницы наши,
А, примерно представить, в атлас;
Ела вдоволь и меду и каши.
Вид вальяжный имела такой,
Хоть бы барыне, слышь ты, природной,
И не то что наш брат крепостной,
Тоись, сватался к ней благородный
(Слышь, учитель-ста врезамшись был,
Баит кучер, Иваныч Торопка), —
Да, знать, счастья ей Бог не судил:
Не нужна-ста в дворянстве холопка!
Вышла замуж господская дочь,
Да и в Питер… А справивши свадьбу,
Сам-ат, слышь ты, вернулся в усадьбу,
Захворал и на Троицу в ночь
Отдал Богу господскую душу,
Сиротинкой оставивши Грушу…
Через месяц приехал зятек —
Перебрал по ревизии души
И с запашки ссадил на оброк,
А потом добрался и до Груши.
Знать, она согрубила ему
В чем-нибудь, али напросто тесно
Вместе жить показалось в дому,
Понимаешь-ста, нам неизвестно.
Воротил он ее на село —
Знай-де место свое ты, мужичка!
Взвыла девка – крутенько пришло:
Белоручка, вишь ты, белоличка!
Как на грех, девятнадцатый год
Мне в ту пору случись… посадили
На тягло – да на ней и женили…
Тоись, сколько я нажил хлопот!
Вид такой, понимаешь, суровый…
Ни косить, ни ходить за коровой!..
Грех сказать, чтоб ленива была,
Да, вишь, дело в руках не спорилось!
Как дрова или воду несла,
Как на барщину шла – становилось
Инда жалко подчас… да куды! —
Не утешишь ее и обновкой:
То натерли ей ногу коты,
То, слышь, ей в сарафане неловко.
При чужих и туда и сюда,
А украдкой ревет как шальная…
Погубили ее господа,
А была бы бабенка лихая!
На какой-то патрет всё глядит
Да читает какую-то книжку…
Инда страх меня, слышь ты, щемит,
Что погубит она и сынишку:
Учит грамоте, моет, стрижет,
Словно барченка, каждый день чешет,
Бить не бьет – бить и мне не дает…
Да недолго пострела потешит!
Слышь, как щепка худа и бледна,
Ходит, тоись, совсем через силу,
В день двух ложек не съест толокна —
Чай, свалим через месяц в могилу…
А с чего?… Видит Бог, не томил
Я ее безустанной работой…
Одевал и кормил, без пути не бранил,
Уважал, тоись, вот как, с охотой…
А, слышь, бить – так почти не бивал,
Разве только под пьяную руку…»
– «Ну, довольно, ямщик! Разогнал
Ты мою неотвязную скуку!..»
1845

Перед дождем

Заунывный ветер гонит
Стаю туч на край небес,
Ель надломленная стонет,
Глухо шепчет темный лес.
На ручей, рябой и пестрый,
За листком летит листок,
И струей сухой и острой
Набегает холодок.
Полумрак на всё ложится;
Налетев со всех сторон,
С криком в воздухе кружится
Стая галок и ворон.
Над проезжей таратайкой
Спущен верх, перед закрыт;
И «пошел!» – привстав с нагайкой,
Ямщику жандарм кричит…
‹1846›

Родина

И вот они опять, знакомые места,
Где жизнь отцов моих, бесплодна и пуста,
Текла среди пиров, бессмысленного чванства,
Разврата грязного и мелкого тиранства;
Где рой подавленных и трепетных рабов
Завидовал житью последних барских псов,
Где было суждено мне Божий свет увидеть,
Где научился я терпеть и ненавидеть,
Но, ненависть в душе постыдно притая,
Где иногда бывал помещиком и я;
Где от души моей, довременно растленной,
Так рано отлетел покой благословенный,
И неребяческих желаний и тревог
Огонь томительный до срока сердце жег…
Воспоминания дней юности – известных
Под громким именем роскошных и чудесных, —
Наполнив грудь мою и злобой и хандрой,
Во всей своей красе проходят предо мной…
Вот темный, темный сад… Чей лик в аллее дальной
Мелькает меж ветвей, болезненно-печальный?
Я знаю, отчего ты плачешь, мать моя!
Кто жизнь твою сгубил… о! знаю, знаю я!..
Навеки отдана угрюмому невежде,
Не предавалась ты несбыточной надежде —
Тебя пугала мысль восстать против судьбы,
Ты жребий свой несла в молчании рабы…
Но знаю: не была душа твоя бесстрастна;
Она была горда, упорна и прекрасна,
И всё, что вынести в тебе достало сил,
Предсмертный шепот твой губителю простил!..
И ты, делившая с страдалицей безгласной
И горе и позор судьбы ее ужасной,
Тебя уж также нет, сестра души моей!
Из дома крепостных любовниц и псарей
Гонимая стыдом, ты жребий свой вручила
Тому, которого не знала, не любила…
Но, матери своей печальную судьбу
На свете повторив, лежала ты в гробу
С такой холодною и строгою улыбкой,
Что дрогнул сам палач, заплакавший ошибкой.
Вот серый, старый дом… Теперь он пуст и глух:
Ни женщин, ни собак, ни гаеров, ни слуг, —
А встарь?… Но помню я: здесь что-то всех давило,
Здесь в малом и большом тоскливо сердце ныло.
Я к няне убегал… Ах, няня! сколько раз
Я слезы лил о ней в тяжелый сердцу час;
При имени ее впадая в умиленье,
Давно ли чувствовал я к ней благоговенье?…
Ее бессмысленной и вредной доброты
На память мне пришли немногие черты,
И грудь моя полна враждой и злостью новой…
Нет! в юности моей, мятежной и суровой,
Отрадного в душе воспоминанья нет;
Но всё, что, жизнь мою опутав с первых лет,
Проклятьем на меня легло неотразимым, —
Всему начало здесь, в краю моем родимом!..
И с отвращением кругом кидая взор,
С отрадой вижу я, что срублен темный бор —
В томящий летний зной защита и прохлада, —
И нива выжжена, и праздно дремлет стадо,
Понурив голову над высохшим ручьем,
И набок валится пустой и мрачный дом,
Где вторил звону чаш и гласу ликований
Глухой и вечный гул подавленных страданий,
И только тот один, кто всех собой давил,
Свободно и дышал, и действовал, и жил…
1846

«Ты всегда хороша несравненно…»

Ты всегда хороша несравненно,
Но когда я уныл и угрюм,
Оживляется так вдохновенно
Твой веселый, насмешливый ум;
Ты хохочешь так бойко и мило,
Так врагов моих глупых бранишь,
То, понурив головку уныло,
Так лукаво меня ты смешишь;
Так добра ты, скупая на ласки,
Поцелуй твой так полон огня,
И твои ненаглядные глазки
Так голубят и гладят меня, —
Что с тобой настоящее горе
Я разумно и кротко сношу
И вперед – в это темное море —
Без обычного страха гляжу…
1847

Нравственный человек

1
Живя согласно с строгою моралью,
Я никому не сделал в жизни зла.
Жена моя, закрыв лицо вуалью,
Под вечерок к любовнику пошла.
Я в дом к нему с полицией прокрался
И уличил… Он вызвал – я не дрался!
Она слегла в постель и умерла,
Истерзана позором и печалью…
Живя согласно с строгою моралью,
Я никому не сделал в жизни зла.
2
Приятель в срок мне долга не представил.
Я, намекнув по-дружески ему,
Закону рассудить нас предоставил;
Закон приговорил его в тюрьму.
В ней умер он, не заплатив алтына,
Но я не злюсь, хоть злиться есть причина!
Я долг ему простил того ж числа,

С этой книгой читают
«Дорога уходит в даль…» – первая повесть автобиографической трилогии («В рассветный час», «Весна») Александры Бруштейн (1884–1968).В книге описываются детские и школьные годы юной Сашеньки Яновской, прототипом которой является автор. Детство и юность героини проходят в дореволюционной России сначала в провинциальном городке, а затем в Петербурге.Вечные темы не устаревают – именно поэтому этой книгой зачитывалось не одно поколение читателей.Для ср
Проспер Мериме (1803–1870) – французский писатель и переводчик, общественный и политический деятель, историк, этнограф и археолог – вошел в историю мировой литературы как непревзойденный мастер жанра новеллы.Мериме был одним из первых европейцев, по достоинству оценивших русскую литературу. Благодаря его переводам на французский западные читатели познакомилась с произведениями А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя. Мериме был большим поклонником творчества
Аркадий Тимофеевич Аверченко (1880–1925) – русский писатель, журналист, сатирик, драматург и театральный критик. Писатель-сатирик Аверченко очень хорошо знал, что дети бывают весьма неприятными существами, а не только ангелочками. И откуда только в них берётся столько хитрости, жадности, коварства и умения ловко манипулировать, ведь они ещё маленькие! Про таких интересных детей, а также про методы их воспитания Аверченко написал много рассказов.В
Гомер (VIII–VII вв. до н. э.) – легендарный древнегреческий поэт-сказитель, создатель эпических поэм «Илиада» (древнейшего памятника европейской литературы) и «Одиссея».В книгу вошли отдельные главы поэм «Илиада» и «Одиссея», которые проходят на уроках литературы в школе.
В сборник «Дедушка Мазай и зайцы» вошли избранные стихотворения и отрывки из поэм классика русской литературы Николая Алексеевича Некрасова. Иллюстрации Дементия Шмаринова.
Неиссякающая сила поэта Н. А. Некрасова – в особой доверительности его художественных интонаций: они обращены к сокровенным сторонам человеческой натуры, угнетаемой повседневностью, испытываемой на прочность социальными конфликтами. Проблемы вечные, но слово Некрасова целит и укрепляет. Литературное наследие Н. А. Некрасова обширно и разнообразно по жанрам. В книгу включен и знаменитый панаевский цикл – изумительный памятник любовной лирики ХIХ в
Николай Алексеевич Некрасов (1821–1877) – поэт, прозаик, публицист, руководитель знаменитого общественно-политического и литературного журнала «Современник», основанного ещё А. С. Пушкиным. Н. А. Некрасова называют «самым крестьянским» поэтом. Он одним из первых заговорил в литературе о крепостничестве в России. Его стихи на остросоциальные темы никого не оставляли равнодушными.В сборник вошли наиболее известные произведения поэта – «Дедушка Маза
Литературное наследие Николая Алексеевича Некрасова обширно и разнообразно по жанрам, и в эту сравнительно небольшую книгу вошла лишь малая его часть, но самая блистательная – лирика.Неиссякающая сила Некрасова-поэта – в особой доверительности его художественных интонаций: они обращены к сокровенным сторонам человеческой натуры, угнетаемой повседневностью, испытываемой на прочность социальными конфликтами… Проблемы вечные, но слово Некрасова цели
«Однажды, когда три добрых старца – Улайя, Дарну и Пурана – сидели у порога общего жилища, к ним подошел юный Кассапа, сын раджи Личави, и сел на завалинке, не говоря ни одного слова. Щеки этого юноши были бледны, глаза потеряли блеск молодости, и в них сквозило уныние…»
«В некотором царстве, в некотором государстве, за тридевять земель, в тридесятом царстве стоял, а может, и теперь еще стоит, город Восток со пригороды и со деревнями. Жили в том городе и в округе востоковские люди ни шатко ни валко, в урожай ели хлеб ржаной чуть не досыта, а в голодные годы примешивали ко ржи лебеду, мякину, а когда так и кору осиновую глодали. Народ они были повадливый и добрый. Начальство любили и почитали всемерно…»
«Я сначала терпеть не мог кофей,И когда человек мой ПрокофийПо утрам с ним являлся к жене,То всегда тошно делалось мне…»
«Среди кровавыхъ смутъ, въ тѣ тягостные годыЗаката грустнаго величья и свободыНарода Римскаго, когда со всѣхъ сторонъПорокъ нахлынулъ къ намъ и онѣмѣлъ законъ,И поблѣднѣла власть, и зданья вѣковагоПодъ тяжестію зла шатнулася основа,И свѣточь истины, средь бурь гражданскихъ бѣдъ,Уныло догоралъ – родился я на свѣтъ»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Книга посвящена работе с таким сложным и неоднозначным разделом человеческого сознания, как Сверхсознание. Это неисследованная область разума, контакт с которой долгое время был исключительно в ведении религии. Но те, кто ищет иных знаний, кого не удовлетворяют догмы и заповеди, никогда не согласятся с тем, что они не имеют права что-то знать и понимать. Эта книга для тех, кто ищет!На ее страницах мы попробуем разобраться с таким непростым поняти
Книга основана на личном врачебном опыте автора и результатах современных исследований ученых и врачей крупных медицинских центров нашей страны и зарубежья. Впервые читатель получит самое полное, научно обоснованное представление об уникальных питательных и лечебных свойствах козьего молока. Издание можно назвать популярной энциклопедией продукта, которым восхищались и все знаменитые врачи от Гиппократа и Авиценны до Боткина и Сперанского. Сегодн
В Чикаго совершено убийство крупного бизнесмена. За дело берется Майкл Коннор – детектив с целым багажом личных проблем. Для раскрытия преступления ему придется иметь дело с получающей угрозы наследницей убитого. Но с первой же встречи между полицейским и потенциальной жертвой возникает острая неприязнь. В ходе расследования героям предстоит решить, что важнее: общее дело или личные принципы. И они даже не догадываются о том, как сильно в итоге п
В сравнении с предыдущим сборником моих стихотворений, который назывался "Два часа", этот меньше по размеру, но на порядок лучше по качеству содержания. Это уже не стихи для влюблённых подростков, но ещё не произведения высшего класса. Тем не менее, это часть моей биографии, неотъемлемая часть большого творческого проекта, магнум опус. Это фиксация того периода моей жизни, который можно назвать студенчеством. Переосмысление ценностей, новая любов