Снег потемнел от копоти. Горели машины, дома, стога, стоявшие в степи и припорошенные снегом. Черными язвами вывороченной земли дымились многочисленные воронки.
Танковая рота лейтенанта Соколова вырвалась вперед и пошла на Васильевку со стороны Лосиной Балки. Боевые машины завершили обходной маневр и вместе со стрелковым батальоном атаковали сильно укрепленный узел обороны немцев. Приказ был лаконичен – взять Васильевку до темноты.
Позиции врага в селе намертво перекрывали единственную рокаду, по которой была возможна переброска войск. Еще в районе Васильевки находилась узловая станция, от которой отходили железнодорожные ветки на Ростов, Воронеж, Сталинград, Тамбов. Пока существовал гитлеровский узел обороны в Васильевке, советское командование не могло оперативно использовать войсковые резервы, а немцы имели возможность осуществлять доставку боеприпасов, горюче-смазочных материалов и техники. Еще сутки задержки, и прорыв войск вновь сформированного Юго-Западного фронта на этом участке захлебнется.
Рота развернулась для атаки и с десантом на борту и на волокушах двинулась по чистому полю к селу. Танкисты сразу ударили из пушек и пулеметов, пытались нащупать огневые точки, вскрыть систему обороны врага на этом участке. Минных полей с этой стороны, скорее всего, не было. Еще вчера разведка засекла беспорядочное движение немцев, отходящих к Васильевке по этому полю. Танки били по стогам, по подозрительным сараям и кучам снега, которые могли скрывать доты и дзоты. Но гитлеровцы не отвечали.
Соколов слышал по внутренней связи, как ругался Бабенко за рычагами командирской машины:
– Чтоб вам на том свете икалось! Что ж вы не стреляете, вражины? Сидишь тут как попугай в тире на жердочке.
Соколов понимал своего механика-водителя. От того в бою зависело очень многое, включая выполнение боевой задачи и жизнь экипажа. Сейчас, пока танки шли с десантом, Бабенко не мог маневрировать. В бою командир танка отдает приказ об общем направлении движения. Конкретный путь выбирает механик-водитель. Более того, во время атаки он ведет танк зигзагами, через каждые полсотни метров меняет направление, чтобы враг не мог вести по машине прицельный огонь, определяет маршрут, на котором не было бы необходимости сбрасывать скорость.
Этот человек каждую минуту ждет команды «короткая». Это значит, что появилась цель, которую нужно срочно поразить.
Угол наклона ствола танковой пушки ограничен. По горизонтали ее поворачивать приходится только вместе с башней. Руки наводчика во время боя работают очень энергично, вращают одновременно два маховика. Механик-водитель должен остановить машину так, чтобы наводчик смог прицелиться как можно скорее. После выстрела механик-водитель должен очень быстро тронуться с места. Неподвижный танк представляет собой прекрасную мишень для врага.
Сейчас Бабенко понимал всю собственную беспомощность, но ругаться ему пришлось совсем недолго. Немецкая оборона вдруг обрушила на советские танки и пехоту такой шквал огня, что видимость мгновенно упала. В небо взметнулись сполохи огня от разрывов снарядов, взлетела черная земля, степь наполнилась дымом и угарной копотью. Сухой снег поднялся в воздух и повис белесым слепым туманом между темными разрывами.
Соколов открыл верхний люк и высунулся из башни по пояс, прикрываясь крышкой. Десант покинул танк, сзади болталась пустая волокуша, которую пехотинцы почему-то не отцепили. Другие машины Соколов видел плохо. Они мелькали в дыму и в сполохах разрывов. Десантников на броне не было.
– Внимание всем, я «Зверобой»! – прижимая пальцами ларингофоны к горлу, крикнул лейтенант. – Сбавить скорость, подавлять огневые точки. Пехота залегла. Приказываю ждать десант!
Соколов закрутился в люке, пытаясь разглядеть, где батальон. Если пехота прижата огнем и залегла, то одной ротой танков атаковать такой укрепленный населенный пункт будет как минимум глупо. Такая попытка приведет к потере всей техники и невыполнению боевой задачи.
Снаряд грохнул совсем близко. Взрывная волна ударила по крышке люка, которая чуть было не прихлопнула лейтенанта. «Зверобой» сразу остановился. Соколов похолодел. Неужели подбили?
Он переключился на внутреннюю связь через танковое переговорное устройство и сразу услышал в головных телефонах голос Бабенко:
– Дорожка!
Это сообщение механика-водителя говорило наводчику о том, что начинается ровный участок пути, где раскачивания корпуса будут минимальными. Сейчас появится возможность произвести прицельный выстрел. Танк продолжал движение на скорости почти в тридцать километров в час.
Сейчас!.. Соколов стиснул зубы.
Старшина Логунов не подвел, умудрился поймать цель на третьем легком покачивании корпуса.
– Выстрел! – раздался голос наводчика.
Тут же звонко ударила пушка, из люка потянуло вонью сгоревшего заряда, зажужжал вытяжной вентилятор. Другие танки роты тоже открыли огонь по огневым точкам врага.
Пехота поднялась и пошла вперед.
Соколов, собравшийся выбираться из люка, чтобы гнать батальон в атаку, облегченно выдохнул.
Среди разрывов нарастал гул двух сотен голосов. «Ура!» – неслось над полем. От этого единодушного крика на душе у лейтенанта становилось спокойнее. Три стрелковых роты неполного состава атаковали фашистов, прикрываясь танками.
Соколов увидел, как закрутилась на месте «тридцатьчетверка» с перебитой гусеницей. Резко вильнул в сторону другой танк, прикрывая собрата, давая возможность экипажу исправить повреждение.
Грянул выстрел, за ним другой. Танковые пушки без передышки били осколочно-фугасными снарядами. Интенсивность встречного огня заметно спала.
Черт возьми! Справа дымила «тридцатьчетверка». Члены экипажа вытаскивали товарища из переднего люка.
– «Двойка», «четверка», я «Зверобой», – крикнул по рации лейтенант. – Закрыть правый фланг, подавить пулеметы!
Пехота несколько раз ложилась, но снова поднималась. С каждым разом все больше неподвижных тел оставалось на грязном закопченном снегу.
Танки маневрировали, били прямой наводкой по огневым точкам. До крайних домов оставалось всего несколько десятков метров, когда, ломая гусеницами плетеный тын, слева стали выползать немецкие Т-IV. Один, второй, третий.
– Внимание всем, я «Зверобой»! Танки противника! Захарченко, «пятерка», они к тебе в бок заходят! Разворачивайся немедленно!
Логунов развернул башню и сразу выстрелил. На сей раз старшина поторопился. Немецкий танк в этот момент остановился и тоже стал разворачивать башню в сторону советской машины. Снаряд «Зверобоя» снес два бревна крайнего дома, и крыша осела. Немца засыпал сухой мусор.
