В заоблачных садах Семирамиды
Впервые оказался я.
Полёт души ширококрылой
Привёл меня сюда.
В потоке облаков бурливых
Почуял, что-то есть.
И облака руками я раздвинув
Калитку обнаружил здесь.
За ней густой туман клубился,
Каким-то разноцветием играл.
И будто б, чей-то голос дивный,
Зайти в калитку приглашал.
И я зашёл. Калитка затворилась
И растворилась, не оставив и следа.
А я увидел сад природы чудной,
Тропинка меж деревьями вела.
Мне неизвестные цветы благоухали
И птичьи трели услаждали слух,
Деревья ветви предо мной склоняли,
Как будто приглашали в путь.
Их нежные листочки мне шептали:
«Иди быстрей вперёд, иди».
И собственное любопытство подгоняло:
«Что ты стоишь? Быстрей вперёд иди».
И сделан первый шаг, второй и третий…
Я очарован красотою этих мест:
Какие здесь цветы;
Как солнце нежно светит;
С каким искусством
Заплетён меж веток свет.
У птиц, невиданной красы,
Насколько голос светел…
Зверёк пушистый на руки «взлетел»,
Ко мне прижался будто бы ребёнок,
Доверчиво. Он что-то говорил
На языке своём зверином
И улыбаясь, мне в глаза смотрел.
Ему в ответ я тоже улыбался.
Рукою левой я его держал,
А правой, гладя его шёрстку,
К себе легонько прижимал.
Вдруг зверь громадный
Предо мной предстал.
То ли медведь, толь нет?
И прежде чем успел я испугаться
«То ли медведь» поклон отвесил мне
И лапу протянул, и нежно руку жал.
И снова в лес неслышно удалился.
(Гришаней я его потом назвал)
А вскоре лес передо мною расступился
И через луг просторный
Меня тропинка повела.
И позади остался сад нерукотворный,
А впереди виднелся рукотворный сад.
Песком из золота посыпаны дорожки.
Цветы на клумбах завораживали глаз
И яблоня, своей рукою-веткой,
Мне протянула яблоко сейчас.
А ветерок попутный пролетая, шепнул:
«Здесь много волшебства у нас».
То яблоко почти прозрачным было
И семечки светились чудным светом,
То бледно-голубым, то розовым,
То брызги фиолета сверкали изнутри.
Но что это? Чьё там лицо внутри?
Девица?!… Бледное лицо.
Глаза её закрыты,
Чахоточный румянец на щеках.
Но кто она? Какая с ней беда?
Конечно, заколдована она!
Я должен ей помочь избавиться от сна.
«Прости зверёк. Спешить пора».
И крылия широко развернув
Взлетел над садом я.
Так началась история моя
В заоблачных садах Семирамиды.
Дорожки, клумбы для цветов,
Аллеи из причудливых деревьев,
Беседки из хрустальных лепестков
Сверкали здесь по берегам прудов.
Чем дальше я от края сада удалялся,
Тем меньше слышал птичьих голосов.
Тем больше сад пустынею казался,
Пустынею причудливых цветов.
Дремотной тишиной зловещей
Казалось, всё тут наливалось.
Когтями острыми впивалось
Во всё, что находилось здесь.
Ни ветерка, ни звука…
Мне порой казалось,
Как будто б я попался в сеть,
В громадную паучью сеть
Влетел я словно муха.
И вдруг я слышу звук.
И звук этот печали полон
И смешан он с каким-то звоном
Как будто кто-то цепь несёт
И песнь печальную поёт.
Я слышу в голосе рыданья,
Боль от душевного страданья
И обречённая покорность в нём.
«Когда-то был я королём,
Теперь я нищий оборванец.
Хожу по злату босиком
И у меня отобран дом,
Теперь это – дворец печали,
Так назван дом мой колдуном.
А дочь моя, принцесса Марья,
Лежит при смерти много лет.
Колдун её всё соблазняет,
А Марья отвечает «Нет!».
Её жених, принц Макеанский,
В столб соляной был превращён.
Стоит перед своей невестой,
Одни глаза живые в нём.
А сын мой, принц Григорий,
В большого зверя зачарован,
Вдали от дома бродит он…
Быть может он кому знаком?
Но кто мне скажет «да» иль «нет»,
В златых садах никого нет.
Одни цветы, цветы, цветы…».
Я перестал пред ним таиться:
«Я расскажу тебе король.
Его встречал сегодня утром».
«Постой, постой. Я будто б
Чей-то голос слышу?
Возможно, я с ума сошёл,
Живую душу вдруг услышал.
Злодей людей здесь всех извёл.
А я и впрямь с ума сошёл.
Видать последний час пришёл».
«Последний, но не твой король.
Намерен чары я разрушить
Или погибнуть, как герой».
«Нет, нет! Погибнуть эко диво.
И смерть всегда несправедлива.
Она в героев влюблена.
Их за собой ведёт она.
Геройством чар не одолеешь.
Своим умом, если сумеешь,
Возьмёшь ты за бока врага.
Но как же ты попал сюда?
Как хочешь одолеть врага?
Героев много здесь осталось.
Им оставалось только малость,
Сразиться с колдуном умом.
Колдун живой. Герой сражён.
Герой ломился напролом,
А колдуна не взять мечом.
И я тебе рекомендую,
Беги отсюда поскорей.
Пока не ведает злодей,
Что кто-то в сад к нему забрался.
Пока ты не затрепыхался
Меж колдовских его огней».
«Послушай дедушка меня.
Давай я отнесу тебя
На самый дальний сада край.
Ты там увидишь прежний рай.
Услышишь пенье чудных птиц.
Зверьков погладишь ты ручных.
Тебя там сын Григорий ждёт.
Там волшебство само живёт.
А колдовство там не пройдёт,
Пяти минут не проживёт».
И на руки его поднял,
К себе легонечко прижал.
И в небо высоко взлетел,
Чтоб дальний путь короче стал…
Сидели долго мы втроём
И слушал я рассказ о том,
Как их злодей обманом взял…
В ночной тиши костёр трещал.
3. Рассказ отца и короля.
Я в детстве в сказках прочитал
Про этот сад в стране небесной.
Увидеть сад сей поднебесный
Тогда отчаянно мечтал.
Прошло немало лет с тех пор
И предо мной горит костёр.
И в отсвет этого костра
Воспоминаний входит мгла.
«Скажу тебе – Семирамида
Моей прабабкою была.
Она сад этот создала,
Чтоб он служил для всех усладой.
И перед смертию своей
Наказ она такой мне дала,
Чтоб сохранил я для людей
Сей сад в обличье первозданном.
Похоронили мы её, под яблоней,
На самом краю сада.
И жизнь неспешно потекла,
И вроде всё пошло как надо.
Григорий, принц, рождён был вскоре.
И радость была в моём взоре,
Когда смотрел я на него.
Признаться было отчего —
Крепыш, курчав, светловолос
И очень, очень быстро рос.
Меж тем жена опять на сносях,
Под грудью вновь ребёнка носит.
И я, от радости такой,
Устроил бал и пир горой.
Дворец сверкал. Все пили, ели
И музыки звучали трели
И гость за гостем, чередой
Несли подарки нам с женой.
Гостей мы всех благодарили,
Подарки тоже им дарили,
