Софья Прокофьева - Самые красивые сказки о принцессах и волшебниках

Уэнни разбудил Зелёный Мышонок. Он сидел на подушке и гладил её щёку тонкой холодной лапкой. Уэнни сладко зевнула и повернулась на другой бок.

– Ах ты, лентяйка, лежебока! – напустился на неё Зелёный Мышонок. – Сколько можно дрыхнуть? Смотри, как славно светит солнышко! К тому же я изрядно проголодался. – И Зелёный Мышонок похлопал себя лапкой по толстенькому животу.

Мышонок был весь ярко-зелёный, с головы до кончика хвоста. Шерсть под лучами солнца отливала изумрудом, а усы на мордочке напоминали свежую зелёную хвою.

– Это я один такой уродился! – частенько хвастливо повторял Зелёный Мышонок. – Если подумать, ну что такое остальные мыши и мышата? Смотреть тошно. Сплошная серость. То ли дело я!

– Уэн, – сонным голосом позвала Уэнни. – Ты всё спишь? Проснись же… Спускайся к нам. Скоро придёт Смиринка.

По приставной лесенке с сеновала спустился кареглазый мальчишка. Пятернёй провёл по волосам – посыпались сухие травинки.

– И правда, куда подевалась Смиринка? – недовольно проворчал Мышонок. – Сейчас самое время позавтракать уважающему себя Мышонку.

Скрипнула низкая дверь, и в лачужку вошла тоненькая, скромно одетая девушка.

Это была Смиринка. Её нежное лицо светилось тихой красотой. Но в глубине прозрачных зелёных глаз затаились печаль и тревога.

К поясу Смиринки были привязаны два глиняных горшочка. Смиринка прислуживала на кухне во дворце короля Трагимора. И никогда не приходила в маленький домик под соломенной крышей с пустыми горшочками. Вот и сейчас она налила в миску густую похлёбку и выложила на старое глиняное блюдо куски сладкого пирога.

Зелёный Мышонок ловко вскарабкался на деревянный башмак Уэнни.

– Эй, девчонка! – нетерпеливо воскликнул Мышонок. – Не забудь оставить мне самый лакомый кусочек.

– Да ты готов есть с утра до ночи, – засмеялась Уэнни. – Скоро станешь поперёк себя толще!

– Кушайте, мои родные, здесь всем хватит. – Смиринка поцеловала Уэнни и присела на лавку. – Бедные мои сиротки, – сказала она, и от её улыбки в маленьком домике стало как будто светлее. – Сегодня ровно десять лет, как вас отыскал мудрый Вечный Искатель. С утра до захода солнца он бродит по дорогам и находит всё, что потеряно, забыто, брошено…

Дети не ответили Смиринке, они дружно хлебали из миски густую похлёбку. Зелёный Мышонок забрался на стол и двумя лапками запихивал себе в рот куски сладкого пирога.

– Хвала Господу Богу, вы были тогда совсем маленькие и всё позабыли… – продолжала Смиринка. – Страшный мор напал в тот год на наш город. Не успевали хоронить усопших. Тебя, мой милый мальчик, нашёл Вечный Искатель в густом ельнике, еле живого. Уэн назвали тебя, что значит на нашем наречии – сирота. И тебя, моя девочка, тоже разыскал Вечный Искатель. Ты лежала среди цветов на лесной поляне. Он страх как испугался, подумал, что ты умерла. Но тут ты вздохнула и открыла глаза. Вечный Искатель на руках принёс тебя в город. Добрые люди приютили тебя и дали имя – Уэнни. А это понимай так – сиротка…

– Ты сегодня какая-то не такая, Смиринка, – приглядываясь к ней, сказала Уэнни. – Ты улыбаешься, но я же вижу, тебя что-то печалит.

– Нет, нет, моя дорогая, – отвернувшись, промолвила Смиринка. – Я такая же, как всегда.

Смиринка вздохнула и поднялась с лавки.

– Пора во дворец, пока главный повар меня не хватился. Будет бранить весь день, а то и вовсе прогонит…

Смиринка вышла из дома. Только простучали по ступеням её лёгкие каблучки, как в окно заглянула старушка в бедном опрятном чепчике.

Это была старая Амрита, соседка. Она жила неподалёку и частенько навещала Уэна и Уэнни. Старушка поставила на подоконник корзину спелых блестящих слив.

– Сладкие, что твой сахар, – промолвила старушка. – Кушайте на здоровье. Да вот ещё что, милые детки. Сегодня никому не открывайте дверь. Ходит по городу нищенка-оборвашка. Говорят, она больна проказой, вся в струпьях да в коросте. Просит хоть глоток воды, но люди боятся её, гонят прочь…

– Может, и моя матушка так же бродила по дорогам и просила подаяния, – тихо промолвила Уэнни и вдруг залилась горючими слезами.

– Не плачь, Уэнни! – Уэн бросился к девочке, ладонями вытер слёзы с её щёк. – Я никому не дам тебя в обиду. А когда подрастём, мы с тобой поженимся, правда, Уэнни?

– Да, – ответила Уэнни, светло улыбаясь сквозь слёзы. – Да, Уэн, так уж мы решили.

Зелёный Мышонок наелся и, отдуваясь, уселся на край глиняного блюда.

– Поженимся, поженимся, – недовольно проворчал он. – Экие глупости! – Но тут же снисходительно добавил: – Хотя, пожалуй, так и быть, я приду на вашу свадьбу.

– Мы будем тебе очень рады, правда, Уэн? – рассмеялась Уэнни.

– Чего ты смеёшься? – рассердился Мышонок. Он был очень самолюбив и обидчив. – Немногие могут похвастаться, что у них на свадьбе был Зелёный Мышонок. Зелёный, как весенняя травка! Нет, с людьми лучше не иметь дела. Просто слов не подберёшь, чтоб описать вашу глупость! Вот извольте, вчера ночью Уэнни одна-одинёшенька, дрожа от холода, стояла на дороге со свечой в руке. А кругом ни души.

– Уэн ушёл в лес за хворостом и припозднился, – тихо сказала Уэнни. – Я испугалась, что он заблудился.

– Не суди о том, в чём не смыслишь, Зелёный Мышонок, – серьёзно добавил Уэн. – Я и вправду заплутался в лесу, сбился с тропинки. Но увидел издалека огонёк свечи Уэнни и выбрался из леса.

– Ну, я вижу, здесь со мной никто не считается, – с обидой проворчал Зелёный Мышонок. Он вскочил на порог и скрылся в придорожной траве.

– Смотри, Уэн! – вскрикнула Уэнни и перегнулась через подоконник. – Смотри, кто идёт! Сдаётся мне, это та самая нищенка.

По дороге, опустив голову, шла женщина, закутанная в тёмный изношенный плащ. Лицо скрывал низко опущенный капюшон.

– Воды… Глоток воды… – еле слышно прошептала женщина. – Я умираю от жажды…

Уэнни сорвалась с места, зачерпнула глиняной кружкой воды из бадьи и бросилась к двери.

Ещё издали она почувствовала смрадный запах от гнойных струпьев. Но, не думая ни о чём, девочка подбежала к нищенке и протянула ей кружку с водой.

Нищенка отпила глоток, голос её неожиданно окреп и зазвенел.

– Храни тебя Господь, моё доброе дитя! С ранней юности меня поразил этот страшный недуг. Лицо и руки покрылись струпьями и язвами. Я была богата, но потратила всё своё состояние, покупая самые редкие снадобья. Увы, ни один лекарь не мог мне помочь. Я превратилась в уродливое чудище. Не знаю, сколько лет я странствовала по дорогам, нищая и оборванная. Меня томила вечная жажда. Но встречные гнали меня со страхом и омерзением. Однажды в глухом лесу я набрела на хижину старого отшельника. Святой старец сказал мне: «Несчастная! Тебя исцелят жалость и сострадание». Лишь ты одна, моя милая девочка, не испугалась и пожалела меня. Я уже чувствую, раны мои затягиваются, утихает жгучая боль…