Небольшая история. Гроза.
Дон медленно плыл среди зеленых плавней и белых песков. Солнце стекало с неба, приятно согревая кожу.
Они лежали на песчаной отмели, подставив свои тела под яркое июньское солнце. Слабый ветерок ласкал волосы, а маленькие песчинки сверкали на загорелой коже.
-Ой, смотри, Богомол.
–Ну-ка дай я его…
–Нет, не трогай его.
–Почему?
–Он за всех молится.
–Танька, ты, когда повзрослеешь?
–А тебе бы поумнеть не мешало. Двадцать скоро, а ты как был дураком, так и остался.
–Ах, я дурак, ну, держись.
–Славка нет… – Он поднял ее и понес к воде. Яркими брызгами радуга вспыхнула над ними. Окутывая их ореолом, как окутывают ореолом на иконах святых. Уже потом когда вода стекала с волос, а они опять сидели на отмели она сказала.
–Я ж говорю дурак. Зачем было волосы мочить.
–Ну, прости. – Он обнял ее.
–Слава нет.– Но он не слышал ее, он припал к ней, как припадают к чистому источнику, наслаждаясь каждой каплей, свежей родниковой воды. Плавни качались над ними шелестя свежей молодой листвой.
Уже потом когда жара спала и теплая июньская ночь забрызгала все небо звездами, они сидели на скамейке вдыхая запах ночных цветов. Она спросила.
–Слав, а ты меня любишь?
–Да.
–Что значит да?
–Ну, люблю.
–Слава я спрашиваю, ты меня, по настоящему, любишь?
–По самому настоящему.
–А ты хочешь, чтобы у нас появился маленький?
–Ты что залетела?
–Дурак, ты Славка. – Она отвернулась от него.
–Ну, прости, я подумал, может ты, беременна?
–Нет. А ты бы хотел?
–Не знаю.
–Что ты вообще знаешь? Я ж говорю, дурак ты еще совсем. Ладно, иди домой. Я спать пойду, завтра вставать рано.
–Можно я останусь.
–Ага, сейчас отец проснется он тебе останется.
–Ну, давай еще посидим.
–Нет спать. Четвертый час уже.
–
Солнце сверкало в спицах велосипеда. Славка катил по сухой колее, раскручивая педали и подпрыгивая на кочках. Возле Таниного двора он нажал на тормоз и резко повернул, подняв пыль задним колесом.
-Че пылишь?
–Здравствуйте дядя Боря. Танька дома?
–Дома сейчас кликну. Мать, зови Таньку, полуночник явился.– Он вонзил топор в пень и пошел к Славке. – Ну, че Славка, когда свадьбу будем играть.
–Так это, какую свадьбу, дядя Борь?
–Как, какую? Ты мне это, того, не увиливай. Кто с Танькой до утра просиживает? Вон весь сенник помяли а, думаешь, я не знаю.
–Так мы это, ничего дурного…
–Ладно, заливать то. Я еще из ума не выжил.
Калитка скрипнула, вышла Танька.
–Привет. Чего тебе?
–Так зашел.
–Ишь ты, так он зашел. Купец за товаром пришел.
–Папа хватит уже.
–Тоже мне хватит. Смотрите, у меня как бы поздно не было. – Мать со двора. – Че, ты к детям привязался старый, без тебя разберутся. Марш домой дрова вон не колоты. – Я все вижу. – И он нехотя пошел на двор. – А шо мать, может мне, помощник нужен. Вот был бы зять сейчас бы, в миг, дрова накололи.
-Пойдем на реку?
–А ты что не на работе?
–Да у меня трактор сломался, а запчасть только завтра привезут. Я отгул взял.
–Ладно, сейчас. Мам я на реку схожу.
–А борщ кто будет варить?
–Так суп же еще есть.
–Какой суп его уже жмых доедает. Вон, аж за ушами трещит.
–Ладно, я быстро, приду и сварю.
–Иди, что с тобой делать. Смотрите, гроза будет.
–Да какая гроза, на небе ни облачка.
–
– Они шли вдоль реки. Ноги погружались в горячий песок. Песок просачивался сквозь пальцы, приятно обжигая их. Вода сверкала на солнце, покачивая белые кувшинки.
-Смотри, там в дали. Небо как будто соединяется с землей. Видишь…
–Ну…
–А как ты думаешь, что там за этой линией?
–Трасса.
– Я не об этом. Что там за трассой.
–А, в этом году кукурузу посадили, а в прошлом подсолнечник сеяли. Но его по краю проезжающие поломали.
–Славка, ну какой же ты.…Ну, хорошо, трасса вот она уходит туда вдаль и теряется за линией горизонта.
–Нигде она не теряется. В город она приходит.
–Ну, вот смотри. Мы с тобой идем, а река тоже идет. Откуда она, куда и где она протекала, разве не интересно?
–Ну, это я знаю, нам в школе рассказывали. Дон берет свое начало с ручья Урванка. Дон это большая судоходная река…
–Я не про это.
–Ну, а что еще? А у меня, дядя по дону баржу водит. Он меня как то в рейс брал. Знаешь как классно. Плывешь себе, а вокруг разные берега станицы, а еще там готовили вкусные макароны по-флотски.
–Ну, вот видишь как интересно. Разве тебе не хотелось бы узнать, что там дальше. Пройти по реке до конца, увидеть все своими глазами?
–Я тракторист, я работаю на земле. Зачем мне это?
–Ладно, проехали.
Маленький, зеленый богомол, сложив лапки на груди, покачивался на тонком стебельке.
–Смотри, он как будто молиться.
–Чуманеет он от жары, а не молится.
–Нет, смотри, он лапки сложил и покачивается в такт молитве. А если прислушаться, слышишь?
–Что?
–Музыка такая напевная тягучая…
–То у меня в животе урчит…
–Дурак, ты Славка.
–Че дурак, то после купания знаешь, как есть хочется.
–Банан будешь?
–Не, я борща хочу.
–Нет борща, не наварила еще.
–Ну, я ж не в претензии, я так просто сказал.
Свежий ветерок прошелестел листвой и пропал.
–Слав, а ты думал, как мы с тобой жить будет.
–Известное дело, хорошо. Дом поставим, детей нарожаем.
–Детей это хорошо. А что мы делать с тобой будем?
–Ну, так ведь, это разное. – И Славка потянулся к ней.
–Нет, я не про это. Я вообще, о жизни.
–Жизнь длинная разберемся.
–Да разберемся. – Снова пролетел ветерок и сорвал стрекозу с камыша. – Слав, а если не разберемся?
–Тань, ты сегодня какая то странная. Я тебе говорю, что я разберусь.
–Да уж, ты разберёшься?
–А что это значит: « Да уж» Ты, что мне не веришь. Я между прочим, когда к тебе этот студент лип разобрался.
–Да разобрался. Кулаками махать ты горазд. Но ведь на кулаках жизнь не построишь.
–А на чем ее построишь? Ты если говоришь, говори прямо. А то ходишь кругами, как будто я дурак, а ты тут одна умная.
Ветер пронесся по дороге, поднимая клубы пыли. Небо заволокло тучами.
-Хочешь прямо. Хорошо. Скажи, ты, когда хоть раз, думал, о чем ни будь, кроме как пожрать, поспать и заняться сексом?
–Думал. Распредвал на тракторе полетел, а у меня работы не меряно. А ты тут еще со своими заворотами. Голова от них уже пухнет.
Сверкнула молния. Гром прокатился по небу и затих как заглохший трактор. Первые, большие капли ударились о землю поднимая пыль. Скоро их стало много, и они захлестали по земле, превращая ее в черную, скользкую жижу.
-Да ты кроме своего трактора не видишь ни чего. Все, что ты видишь вокруг себя это борщ, секс и этот твой как его вал. Как можно так жить в машинном масле, кукурузе и подсолнечнике. И когда я обо всем этом думаю, я понимаю, что я в этом жить не смогу.
–Ну да конечно тебе бы лучше было бы со студентом. И что я дурак, помешал вам.
–Может быть и лучше, может быть, и надо было с ним.
–Ну, так скатертью дорога.
–Ну и пока. – Она повернулась, но ноги поехали по черной жиже, и Танька упала в лужу.
