Уже несколько часов она летела над осенними полями. Их покрывали стога, похожие на свёрнутые дорожки. В жухлой траве тянулись тропинки песочного цвета. Птица пролетела над играющими детьми. Одни бегали по красноватым листьям, другие же тихонько собирали жёлуди и поглядывали на затянутое небо.
Помня, что её отпустили всего на денёк, птица заглянула в первый дом. Сквозь занавески виднелись банки с абрикосовым вареньем. Хозяйка нарезала вишнёвый пирог, созывая всех домашних. Слышались детские крики и смех. Пахло корицей и уютом. Путешественница что-то прочирикала и отправилась дальше.
Следующий дом оказался заброшенным. Когда-то в нём кипела жизнь, но теперь его окна были забиты. Птица не увидела ничего, кроме темноты и печали.
Зато третий домик был тем самым, к которому она летела. Птица приземлилась к окошку и поглядела внутрь. В углу стояли корзины со спелыми яблоками и грибами. Зеркало было завешано тканью.
Вошла пожилая женщина. Она поставила тыквы на скамеечку и, отдышавшись, подошла к образу. Пока птица печально вздыхала, глядя на молящуюся, её приметили деревенские мальчишки.
– Витька, тащи рогатку! – сказал один из них.
Витька зажмурил один глаз и выстрелил камешком. Тот угодил в деревянную раму. Птица вздрогнула, но не улетела.
– Бежим! – закричал зачинщик, и толпа детей рассыпалась по деревне.
Женщина перекрестилась и подошла к окну.
– Ах вы, негодники! – она погрозила убегавшей детворе.
Тут хозяйка заметила гостью. Та наклонила голову и посмотрела как-то совсем по-человечески.
– Дать тебе еды? – женщина проковыляла к столу, на котором лежали хлебные крошки и пожелтевшие письма.
Птица чирикнула, не то отказываясь от угощения, не то прощаясь, и взлетела. Женщина глядела, пока та не скрылась за горизонтом, описывая большие круги. Тогда старушка достала из тумбочки фотографию, на которой улыбался сын. Хозяйка прижала её к груди и горько заплакала, вспоминая сказки о душах, прилетающих в виде птиц.
Любили мы ходить в походы. То по лесам комаров кормили, то в речках лазили. Любили у костерка и байки травить. А одну историю помню до сих пор, будто вчера услышал. Рассказал её Лёня, который нынче живёт в столице. Ему её поведал старший брат, тому – какой-то приятель.
***
Жил-был когда-то один старик. Работал он в маленьком антикварном магазине со шкатулками разными, часами да кубками. В народе его звали просто старьёвщиком.
Приснился ему как-то сон, в котором все предметы из магазинчика заговорили с ним. Звали они его в свои времена, в прошлое.
На утро старик проснулся перепуганным. Оглядел товар: всё как прежде стоит на местах. Отёр он лоб и выдохнул: «Приснится же!» Но не знал ещё бедный, что эти сны – только начало невзгод.
Каждую ночь к нему приходили старые вещи, всё звали да звали с собой. Старик уж решил, что это смерть к нему крадётся. Пошёл он в храм, рассказал свои тревоги, и велели ему вернуть все предметы на свои места. Что где нашли – туда и положить. «Тогда только, – сказал священнослужитель, – будет у тебя покой. И не тревожь больше старину».
Пришёл он в свой магазинчик, вздохнул, даже слезу пустил, но – делать-то нечего! – собрал всё и отправился в путь. Долго он бродил по свету с огромным рюкзаком. Ни раз ему казалось, что смерть вот-вот заберёт его, но та всё не жаловала.
Исходил старик все земли, с которых были взяты старые предметы. Разложил он всё как было и отправился домой. Когда путник воротился, увидел он в своём магазинчике старую книгу, которой часто подпирал стол.
Ох и разгневался он! Корил себя, что не увидел самую первую находку. Не осталось у него сил возвращаться в страну, из которой была та книга. Тогда решил он прочесть её, поискать в ней подсказку.
Язык – как старик удивился! – оказался совсем понятный. Писалось там о людях, поглядевших на мир. Это был роман о путешествиях. Да такой, что сам Жюль Верн бы позавидовал.
