ГЛАВА 1
Двенадцать, одиннадцать, десять.
Тошнит.
Девять, восемь…
Открываю глаза. Даже считать уже бесполезно. Меня всегда в дороге укачивало, но как-то в этот раз перебор. Надо было вчера не брать то пиво. Да и выпил-то я всего ничего.
- Полегче тебе? У меня там в бардачке ингалятор есть, он ядреный, - говорит Тимур, поглядывая на меня.
Нахмурился, смотрю на Тимура и не верю, что после стольких лет мы сошлись в нашей дружбе вновь. Вся наша компашка, что теперь сидит в машине, когда-то была дружна не разлей вода, а потом все изменилось как-то само собой, без нашего желания. И если с Надюхой мы еще пересекались в универе, то с остальными не общались вообще до недавнего времени.
- Меня укачивает, а не астма душит, - отмахиваюсь, но друг наклоняется, сует руку в бардачок, достает оттуда ингалятор-карандаш.
Такой еще при насморке используют, только здесь для двух ноздрей отверстие.
- Прислони, только весь воздух перед этим выдохни из легких. А потом вдохни все, - тихо говорит Тимур, снова отвлекаясь на дорогу.
Мне оставалось только кивнуть. Выдохнул воздух из легких, а потом вдохнул медленно, наполняя грудь этим жутко мятным, раздражающим нос запахом. А действительно стало полегче. Из разряда «лучше, чем ничего».
Тошнота стала потихоньку отступать. Друг с тревогой на меня посмотрел, затем головой покачал.
- Мамку мою тоже постоянно укачивает, она вообще без какого-то лекарства в машину не садится в долгие поездки. Да и на общественном транспорте ездить перестала по этой причине. Надо остановиться, попить зеленого чайку с лимоном. Это помогает.
Тимур говорил почти шепотом. Я повернулся назад и увидел, что Надя с Дашей вповалку дремлют на заднем сидении. Дашка запрокинула голову, волосы ее растрепались, черная всклоченная челка задралась неуклюже вверх. Рыжая Надюха, которая была полнее своей помешанной на диетах подружки, прижимала к себе плюшевого гуся.
Я снова повернулся на дорогу. Едва различимый туман стелился прямо по черному асфальту, расходясь полосами от автомобиля. По обе стороны тянулась черная земля, иногда засеянные, но давно брошенные поля, покрывшиеся сухими сорняками.
Небо было такого же цвета, как и туман. Все закатано в свинцовую пелену. Весь мир потускнел, будто на лицо набросили полупрозрачную вуаль.
- О, вон светится что-то.
Тимур указал в сторону какой-то красной точки, я бы вообще не обратил на нее никакого внимания. Но скоро красная точка превратилась в неоновую вывеску, которая периодически подмигивала, а затем утопала снова в тумане.
Вокруг непроглядная мгла, и в такие секунды начинал жалеть, что мы вообще отправились в эту непредсказуемую, странную до чертиков поездку.
По мере нашего приближения под вывеской стал появляться длинный столб. Он опускался до самой земли, упирался в всклоченный старый асфальт. Тимур свернул, сразу подъехал к единственному окошку, но там было пусто.
- Здравствуйте, приехали, не работает что ли?
- У нас запас есть?
- Есть, но чего-то я не хотел бы его тратить еще в пути. Мало ли, вдруг у нас там нечем будет даже еду разогреть или костер развести! - недовольно высказывается друг.
Я огляделся по сторонам, но вокруг не было ни одной живой души. Колонка не выглядела заброшенной сама по себе, даже пыль не осела. Но вокруг никого по-прежнему не было.
Я прошелся вдоль всей заправки, обнаружил разбитый туалет, заколоченное наглухо кафе.
Такие заброшенные местечки всегда казались тоскливыми, но в этот раз, окруженные мглой, мерещились чужеродными. Словно не с этой планеты.
- Тим, тут кто-то есть, - сказал я, поворачиваясь к другу.
Из маленькой кибитки вышел дряхлый, как все это место, старик. Он ничего не говорил, только ворчал что-то под нос нечленораздельное. Оставалось только надеяться, что он настроен добродушно.
Тимур назвал марку бензина, старик подошел к стойке, что-то там нажал, взял деньги, послышался знакомый звук. Старик неподвижно стоял, жевал губу, поглядывал на нас, словно бы мы в его глазах были незваными пришельцами.
- Мы едем в Васильево. Не подскажете, правильную дорогу выбрали? - спросил я в надежде, что получу ответ.
Старик даже глаза на меня не поднял, будто меня и нет тут. Звук прекратился, дед снял пистолет, повесил его обратно на колонку, затем поплелся в свою кибитку, словно нарочно активно шаркая ногами.
- Хорошо, что девочки не проснулись, странный товарищ! - сказал Тим.
Он отогнал машину на небольшое парковочное место, которое тоже все укуталось мглой. Друг достал термос, заварил нам обоим чай. Вынул из контейнера несколько бутербродов с индейкой.
- Вот бы такой же антураж был, когда мы снимать начнем. Такой туман на камере выглядит просто бомбезно! Сразу правдоподобная, жуткая атмосфера получается!
Я кивнул, но предпочел бы отказаться от такой атмосферы, тем более в тумане находиться в неизвестной заброшенной деревне... Мало удовольствия.
- Ты не переживай, мы буквально дня за четыре управимся. Я вам так благодарен, что вы согласились. А так подзаработаете, потом в кино появитесь, классно же!
- Я из-за тебя согласился, Тимур, а не из-за денег. Ты нам пока не заплатил, - смеюсь я, и Тимур тоже расхохотался, шутливо пригрозив мне пальцем.
- Так странно, мне идея в голову пришла моментально, когда надо было ребят искать на съемку для проекта. Решил собрать нашу старую компанию, так сказать, вспомнить былые времена.
Как ни странно, но я был рад тому, что мы снова собрались вместе. Хотя за это время наша компашка изрядно переменилась. Некогда пухленькая Дашка превратилась в худую, почти истощенную брюнетку, которая считает нервно каждую калорию и демонстративно не любит тех, кто не соответствует ее внутренним стандартам. Удивительно, как она после этого продолжает дружить с пухленькой Надюшкой.
Тимур из забитого, сосредоточенного исключительно на себе подростка превратился в смелого паренька. Может, к психологу ходил, может, учеба за границей принесла свои плоды. Да только прежнего скромнягу в нем не узнать.
Надя осталась как и была. Хорошенькая девушка в теле, рыженькая, с россыпью веснушек. Все такая же добрая, смешная. И когда злится, так смешно хмурится...
- А ты изменился, - говорит Тимур, разбивая мою цепочку мыслей.
- В каком смысле?
- Ну, в прямом, внешне сильно поменялся. Ты вытянулся, похудел очень. Серьезнее стал, мечты у тебя какие-то прям взрослые. Да и в глазах какая-то печаль, уж не обижайся, как есть.
Ничего ему рассказывать не хотел, но жизнь моя за это время и правда была не сахар. Много всего случилось, но я не отчаиваюсь, надо уметь жить, даже когда кажется, что это невозможно.
