— И захвати мне ежевичное вино, —
слышу голос подруги в трубке. — Бутылку.
— Всего-то?
В голове сразу всплывают картинки
перебравшей на днях Иры. Она так сильно напилась, что отобрала у официанта
поднос. И, раздевшись до нижнего белья, стала собирать грязную посуду с
соседних столиков.
Конечно, все это «безобразие»,
которому аплодировали гости заведения, длилось недолго. Охрана быстро усмирила
мою пьяную подружку. Но чаевых к тому моменту Ирка насобирала даже больше, чем
мы успели потратить на наш внезапный девичий «сабантуй».
— Сколько брать, Ир? Бутылки тебе
будет мало. Веселье только начинается, — не могу сдержать подкативший смешок.
Выбросить эти воспоминания из головы действительно сложно. Улыбка вопреки моим
стараниям натягивает губы по максимуму.
— Одной будет достаточно, — она
цедит сквозь зубы, почувствовав мое настроение. — Там, кстати, Власов вызвался
кое-что докупить... Так что, думаю, вы пересечетесь. Других супермаркетов рядом
нет. Он точно в этот поехал.
— Власов, значит, — выдыхаю я в
трубку, понимая, к чему она ведет. Приподнятое настроение медленно катится вниз…
Увидев бутылку вина, которое
заказала мне Ира, я тяну к ней руку. Но, как только хочу ее взять, теплая мужская
ладонь накрывает мою руку сверху.
— Упс! — слышу я справа.
— Н-да... Вовремя ты это сказала. Я
тебе перезвоню.
Нажимаю на кнопку сброса,
поворачиваю голову в сторону назойливого наглеца, от которого в этом мире,
кажется, нигде не удастся мнея спрятаться.
— Ты никогда не перестанешь лапать
меня при встрече. Да, Яр? — бросаю свое недовольство в ухмыляющееся лицо.
— Ну-у, если ты так просишь, малыш,
— он тут же хватает меня за талию и тянет к себе.
Я не успеваю среагировать и буквально
влетаю в его крепкое тело. Запах терпкого одеколона еле уловим, но прекрасно
подчеркивает черты его невыносимого характера.
— Яр... — выдыхаю зло я, заглядывая
в карие глаза мерзавца. — Сделай милость, отбрось свою лапищу от меня.
— А что мне за это будет? — Власов
проводит носом по моей шее и задевает мочку уха кончиком языка.
С каждым разом он позволяет себе
чуть больше… Нарушает мои границы и прет напролом. Но в этот раз ему не удалось
застать меня врасплох.
— Как минимум, — как можно
сексуальнее шепчу ему на ухо, — твои яйца останутся целыми, — я нежно тру
коленом его пах. От смачного удара по ним разделяет всего-то одно движение.
— Какая же ты сучка, Ника... Сколько
еще мы будем играть с тобой в эту игру?
Его хватка ослабевает. Рука исчезает
с моей талии, оставляя после себя на коже теплый след его пальцев. Некоторое
время Власов смотрит в мои глаза, но все же делает несколько шагов назад, чтобы
оказаться на безопасном расстоянии.
— А что-о случилось? — я невинно
хлопаю глазами, выпячивая губы вперед. — Неужели за потомство беспокоишься, Яр?
— Ох, малыш! Сама же потом детей захочешь
от меня. И будешь оплакивать мои разбитые яички, — он делает грустную мордочку,
выпячивая нижнюю губу, зеркаля меня. Вот невыносимый самоуверенный засранец! —
Наперед надо думать, малыш, ходы свои просчитывать.
— Да как скажешь! — от его раздутого
самомнения мне только и остается, что закатить глаза и уйти к кассе. Еще не
хватало нравоучения эти выслушивать.
Выходные, чувствую, будут веселыми...
Этот приставала и так мне прохода не дает, если в офис приезжает. А теперь еще
и придется провести два дня в его обществе! Целых два дня! Как бы это
выдержать?
Надеюсь, Власов-старший сдержит свое обещание и переведет своего озабоченного
сыночка в другой филиал и сделает замом. Иначе мне опять придется думать о
смене локации.
Погода сегодня просто прекрасная!
Правда, к вечеру немного похолодало, но все равно уходить с улицы в дом не
хочется.
Я, наблюдая, как подруга медленно
растягивает свое ежевичное наслаждение, накрываю ноги пледом, и продолжаю
раскачиваться в просторном подвесном кресле на веранде под рассказы Иры.
— Представляешь? Это как нужно
напиться, чтобы прыгнуть в бассейн и ногу сломать? — она так активно
жестикулирует, что вот-вот сметет все,
что стоит на столе. — Я не понимаю этих мужиков! Вот как так, Вик? Сам
покалечился, еще и жену в роддом раньше времени отправил! Это хорошо, что
Аленке рожать через пару недель, а если бы был месяц пятый или шестой? Что было
бы с ней и ребенком на таком нервяке?
— Думаю, ничего хорошего. Я не
сильна в…
— Выкидыш! Замершая! Реанимация! Да
что угодно! — тут же перебивает меня она. — Да я ему готова была вторую ногу сломать,
Вик! И затолкать куда поглубже, чтобы в следующий раз головой своей думал!
Эмоциональную историю о кузине Иры
прерывают друзья именинника, с шумом вывалившиеся из гостиной на веранду.
Сейчас там проходит главная попойка всех собравшихся и поэтому просто не
протолкнуться.
Но даже на фоне всей этой веселой
толпы сложно не почувствовать на себе пронзительный взгляд Яра. Он только и
делает, что смотрит в мою сторону сквозь окно, возле которого зависла их шумная
компашка. И от того, чтобы Ярослав не просверлил во мне дыру, спасает только
Андрей. Именинник требует к себе максимум
внимания лучшего друга, не прекращая что-то рассказывать. Андрей и Ира в плане
болтологии — идеальная пара. Видимо, так они друг друга и нашли — уболтали
остальных до смерти.
— Мне кажется, зря ты его динамишь,
Вик.
Ирка делает внушительный глоток,
допивая содержимое своего бокала. При этом печаль медленно опускается на ее
румяное лицо. А я ведь говорила, что одной будет мало!
— А мне кажется, что «поматросил и
бросил» — это не самый крутой сценарий. И я так совсем не хочу, Ир. Давай
оставим эту тему.
— Да почему ты так думаешь? — вновь
возвращается к ненавистной мне теме она. — Я ни разу не слышала от Андрея
ничего плохого о Ярике. Вот честно.
Ирка, вглядываясь через горлышко на
дно бутылки, не сдается. Сначала она запрокидывает свой стакан, пытаясь допить
последние капли. А потом усердно трясет и саму бутыль допитого вина. Будь у нее
такая возможность, она бы выжала ее до
звонкого хруста стекла в своих ладошках.
— Еще бы, Ир! А что он может о Ярике
сказать? Они лучшие друзья. Я бы о тебе тоже молчала, будь ты...
А вот закончить свое предложение я
не решаюсь. Приятели, о которых мы только что говорили, будут о-очень долго
жить!
Видимо, они подумали, что нам скучно
и решили составить компанию.
— Ну-ка, подвинься, — Власов
врывается в мое теплое уединение на кресле, игнорируя мое возмущение. Он нагло
устраивается рядом, усаживаясь вплотную. И как только я перевожу на него свой
взгляд, он тянет на себя плед, в который я так удачно закуталась.
Ирка с Андреем к тому моменту, когда
Власов прекращает возиться, поднимаются из-за стола.
