День девятый, до заката
Тропический ливень с течением времени только набирал обороты. Одни облака проходили сквозь Ларданы, в провинцию. Другие – подбирались к побережью; они-то и вернули с собой грозу в Саргузы.
Молния вырвала из стены дождя два силуэта, мельтешивших во внутреннем дворе донжона. Йенс и Олег были здесь, как и условились между собой. Вилогор подходил со стороны востока, Крёгер – с запада. Напарники двигались навстречу друг другу. Руки тянулись к оружию.
Шаг за шагом обозначал последние мгновения перед началом их вероломного штурма. Говорят, один в поле не воин. Зато двое – уже армия.
За себя Йенс был уверен – тертый калач, и это видно невооруженным глазом. Вилогора же он взял в свою группу неспроста: хотел поглядеть, на что способен безбожник. Бугай приятно удивил: не страшился ни магов, ни зараженных, рвался в бой одним из первых. Словом, Крёгер изменил своё мнение о нём.
Теперь егерь не сомневался: у кондотьера не дрогнет рука поднять цвайхандер на инквизитора. Вот, что представляло первостепенное значение.
Дозорные, выставленные на стенах донжона, видели фантомов. Свое внимание на них не задерживали. Прекрасно знали: это свои. Но как же они ошибались! Инквизиторы бездумно всматривались в дали Восточного Муниципалитета, дожидаясь пересменки.
Бойцы в карауле не могли себе и представить зловещий замысел, которые разделяли эти двое. Узнай они о темных делишках скорвена с егерем, тут же забили бы тревогу. И не видать бы им было девчонки, как своих ушей.
Но Шаттенхоф умело подбирал исполнителей кайзеровской воли. Эти двое продумали всё от и до. По крайней мере, их агент – уж точно.
Йенс насчитал на верхах порядка восьми бойцов. Стрелки. Все как на подбор. Не много, но и не мало.
Пять персекуторов – застрельщики, гончие, подрывники. Три миротворца с тяжелыми арбалетами.
Таких стоило вырезать в первую очередь. Иначе подкинут проблем под самый конец налёта.
Крёгер же хотел пройтись ураганом, безнаказанно. Чтоб всё было выверено до мелочей. Давно за ним тянулась жилка педанта.
Столь же ювелирно Шатуну действовать ни к чему. Его обязанность, отвечавшая стилю боя, заключалась в ином: ворваться в стан Корпуса подобно клинку, прорезавшему плоть. Это в его природе. Рубить и резать, повергая противника в бегство.
В некотором роде Олегу давно этого хотелось. Инквизиторские будни пришлись ему в тягость. Если бы ему хотелось, чтоб им помыкали, он бы устроился в княжескую дружину у себя на родине. Членство в кондотте «Несметный Легион» даровало ему определенную свободу, расширяя горизонты.
Умертвить пару-тройку десятков инквизиторов скорвен считал своего рода актом освобождения от никчемных цепей. Тем более, Церкви, ему непонятной и ненавистной.
Поначалу значение имели только деньги. Теперь же на первый план вышло спасение собственной шкуры.
Недобитки из «Феникса» погрузили припасы лишь на пару-тройку повозок. Между тем в распоряжении Священной Инквизиции оставалось порядка дюжины. Одну из них Вилогор подготовил для молниеносного отступления.
План вынашивался последние несколько дней. В перерывах между боями. На немногочисленных привалах. До отхода на боковую. Любая свободная минута при отсутствии третьей пары ушей служила Йенсу поводом пораскинуть мозгами.
Ситуация накалялась, не оставляя напарникам права на ошибку.
Тут либо пан, либо пропал.
Егерь и кондотьер поравнялись. И в момент, когда встали буквально плечом к плечу, первый подытожил:
– За работу.
Обратной дороги уже не было. Этим вечером напарники возьмут своё.
Амбал высвободил из ножен цвайхандер и бросился в сторону главного входа в донжон. Зашлёпал сапогами по лужам. Из дождевой тьмы он вышел на редкий свет еще горевших факелов. Момент неожиданности являлся его преимуществом.
Любоваться тем, как безбожник расправляется с последними защитниками Света с Тьмой, агент не стал. Каждая минута была на счету.
Вилогор мигом пропал из виду. Тем временем Йенс пулей рванул к двери, откуда мог подняться на стену и устроить зачистку сам.
Ликвидация персекуторов – лишь одна из двух целей, которые перед собой ставил агент Шаттенхофа. Он обязался не только обеспечить гарантии успешного побега, но и саботировать само существование Священной Инквизиции.
Ливень закончится, как ни крути: дело нескольких часов. На улицы Мёртвого Города вернутся заражённые. И уж тогда-то Корпусу не жить. Успешный уход воинства Противоположностей из зеленой зоны под прикрытием дождя, слышал Крёгер, – скорее удачное стечение обстоятельств, нежели закономерность.
Между тем знает каждый: молния в одно и то же место не бьет дважды.
Преследователей ждать не стоит. Ему, по крайней мере, так виделось.
Был бы он синоптиком, знал бы о силах, державшихся особняком от конфликта магов с Церковью. И уж тогда не загадывал бы так далеко.
Как известно, человек лишь предполагает. Располагают же именно Высшие Силы.
Почём зря шуметь Йенс посчитал опрометчивым. Кремневые пистолеты и пищаль пришлось попридержать. Всё же в нынешних реалиях это оружие последнего шанса.
Вместо них егерь выхватил кукри – малоизвестный клинок, чей силуэт, напоминавший крыло сокола, был унаследован от горцев, живших над Сулактой.
Легенд вокруг него ходило много. То ли прототипом кукри послужил гастетский хопеш, то ли дельмейский копис, числившийся на вооружении у непобедимой армии Леандра Богоподобного. Поди знай, кто прав. Ибо Сулакта, край пряностей, всю историю человечества притягивала взоры самых разных культур.
В любом случае, каждый признавал: силуэт у ножа изящный.
Это холодное оружие Крёгер полюбил с первого взгляда. И в дальнейшем оно его ни разу не подводило. Сегодня вечером нож был должен оправдать все те годы мучений, которые затратил его владелец на поиски соплячки для короны кайзера.
Волкодлак завёл кукри за спину, подобравшись к двери на стену. Сбил хлёстким ударом факел из крепления. Пламя коснулось воды и потухло. Деревяшка исчезла в луже. Йенс глянул испытующе на дозорные площадки вверху донжона.
Миротворцы, праздно шатавшиеся там, не заметили ни егеря, ни его финт. Всё произошло мгновенно. Увидят, что потух, в первую очередь подумают: светоч попросту истлел. Никто и не подумает поднять шумиху.
Бездумно переключившись на лурский язык, Йенс Крёгер отметил:
– Хорошо. А до них я ещё доберусь.
Рука потянулась к ручке-кольцу. Агент Шаттенхофа отворил дверь – быстро и бесшумно, не допуская скрипа. Нырнул в коридор и закрыл за собой, также ограничившись лёгким треском.
Инквизиторы на стенах ни за что бы не заметили появление незваного гостя. Тот провернул всё в такт грому. А если бы и увидели, то не разглядели бы в егере своего убийцу. Очень зря.
