Немногочисленные посетители самого маленького и захламлённого из керченских антикварных магазинчиков, увидев за прилавком его владельца – хмурого сорокалетнего мужчину в квадратных «профессорских» очках, с жидкими русыми волосами и глубокими залысинами, кажущегося немного женственным из-за жеманно поджатых губ, – принимали его за скучного человека, живущего заурядной, монотонной жизнью. А между тем, этой ночью Олег собирался разграбить древний склеп.
Ожидая, когда наконец придёт его партнёр по бизнесу и будущий сообщник, он с недоумением вспоминал предсмертные слова отца, указавшего путь к кургану: «Если понадобятся деньги и ты надумаешь лезть за золотом, возьми приятеля – кого не жалко. Один смотри не суйся».
Старик, чья кожа стала желтее песка Городского пляжа, а синие вены на руках поднялись волнами, заговаривал о склепе не единожды, но, так и не высказавшись, замолкал. Вот и в последний раз он прервался со словами: «Ну а что дальше – сам поймёшь, если не дурак». А на следующий день умер.
Олег откинулся на спинку стула и принялся в тысячный раз рассматривать морские пейзажи, висящие под потолком. Потом взгляд его перескочил на выполненный в масле Царский курган с уникальным уступчатым сводом из камней ракушечника – местную достопримечательность. Он попытался представить, что за усыпальницу они сегодня найдут. Много ли золота вынесут?
Олегу становилось обидно от мысли, что его старик знал: однажды семейное дело поистреплют штормы, и сыну придётся отыскать среди упрятанных на чердак вещей блокнот с «картой сокровищ», вычерченной синей ручкой. Вряд ли отец предвидел пандемию коронавируса и наступивший из-за неё мёртвый штиль: мало посетителей, ещё меньше покупок. Однако на протяжении одиннадцати лет, что он хозяйничал в лавке, кризисы, должно быть, приходили с регулярностью приливов, и старик понимал: с его смертью мир не изменится.
В бытность Олега владельцем магазина на семейное дело дважды обрушивался «девятый вал»: помимо нынешнего, был ещё один кризис, в 2014-ом. Тогда он не захотел воспользоваться отцовским блокнотом. Вместо этого взял в дело партнёра – Петю, бывшего одноклассника. В школе они почти не общались, но когда большая часть прежних товарищей разъехалась – кто в Симферополь, кто в Киев, кто в Москву, – сблизились.
Петя был низкий, светловолосый, скромный, с вечными красными пятнами под глазами и сутулой спиной. По призванию – археолог, по способу зарабатывать деньги – моряк. Плавал ради красавицы-жены – бойкой, синеглазой женщины, тоже из их двадцать третьей школы, – пока она не устроилась администратором в спа-салон на хорошую зарплату. Тогда Петя вернулся к поискам себя: писал краеведческие очерки для местных газет, в летний сезон подрабатывал экскурсоводом. Олег взял его «тёпленьким»: пока оставался ещё запал и большие деньги, полученные за рейсы. Соблазнил вложиться в магазин, стать младшим партнёром. Взамен Петя получал часть прибыли и право пополнять ассортимент лавки на своё усмотрение. Олег видел в партнёре не реализовавшего себя археолога. А должен был – виновника будущих проблем.
Петя жадно скупал предметы старины. Он платил даже охотнее, если лот оказывался дорогим и неходовым. Подобно слоям ила, в лавке оседали надтреснутые молочники, гранёные флакончики из-под духов, помутневшие иконы, дилетантские скульптуры. Олегу приходилось «плясать» перед клиентами, чтобы хоть как-то проворачивать массу скопившихся в магазине вещей. Во время пандемии, когда столь многие были готовы продавать реликвии и лишь некоторые – покупать, задача его стала невыполнимой.
Олег мечтал однажды вернуть партнёру деньги и вновь превратиться в единоличного хозяина лавки. Теперь он понимал: проблема заключалась даже не в Пете. Просто антикварный магазин в не самом популярном приморском городе Крыма не может прокормить двух взрослых мужчин. Вопрос лишь в том, когда их качающаяся лодка зачерпнёт воду.
Рабочее время уже подошло к концу. Олег запер входную дверь и вернулся к столу. Потом выудил из портмоне металлический ключик, наклонился, открыл стоявшую в ногах тумбочку и отворил спрятанный в одном из отделений мини-сейф. Достал четыре предмета. Советского литого мальчика-рыбака на постаменте с круглой вмятиной. Золотой слиток странной формы, похожий то ли на скребок, то ли на осколок челюстной кости. Античную монету с изображениями львиной головы и шестиконечного цветка. Зажигалку убитого под Керчью фашиста. Единственные по-настоящему дорогие для него вещи во всей лавке.
Олег не считал себя ценителем истории. Он смыслил в антиквариате, но не пытался, как Петя, спасти от исчезновения в море времени всякий попавшийся на глаза предмет. Выплыть из пучины были достойны лишь немногие, особые вещи, установившие лично с ним ментальную связь. Эти сокровища он не продал бы ни за какие деньги.
Вот, скажем, золотая «челюсть», принесённая отцом из склепа, подарок на девятнадцатый день рождения. Олег не знал её возраста, истории, но, держа вещицу в руках, ощущал завораживающую, мрачную энергию. Слышал шёпот неразгаданной тайны.
На «челюсти» лежал тёмный отпечаток смерти. Исходивший от неё фон заглушал слабую ауру сотен других вещей, разложенных совсем рядом – под стеклянными витринами и в строгих шкафах. Всех этих фарфоровых статуэток, бюстов вождей, самоваров, икон и хрустальных рюмок. Но Олегу нужна была лавка со всей её мишурой, чтобы, затаившись, ждать новой встречи с подлинной историей.
Местные краеведы-любители, по его мнению, не понимали главного. Вся Керчь – это большой могильник. Пролитая за город кровь – Чёрное море. Песок его – молотые кости…
Размышления прервал стук в дверь. Отперев, он увидел на крыльце Петю, притащившего крупный предмет, обёрнутый байковыми одеялами и листами газеты «Боспор». Олег оторвал полосу бумаги и увидел, что это напольные часы с маятником. Передняя деревянная рама была со сколом, по стеклу тоже шла трещина. Очередная вещь, способная пылиться в лавке годами.
– Ты хоть торговался? – Олег со вздохом посторонился. – Молви «да», мой турецкий лавочник. Скажи «да», египтянский делец.
– Со старушками не торгуюсь, – весело пропыхтел Петя, волочивший часы. – Представь, через год-другой наследники раскололи бы их на дрова.
– И дрова купили бы охотнее…
«Зря дал ему ключи от машины», – пожалел Олег. Петины поездки всегда заканчивались громоздкими, дорогими покупками. Но Олегу было совестно ему отказывать. Раз уж последние шесть лет лавка не приносила хорошего дохода, партнёр имел право хотя бы получать удовольствие.
