«Находясь внутри, совершенно не осознаешь, что ты в Серой Башне на острове посреди реки», – думал Павел, глядя в мерцающий монитор. Последние месяцы работы было не очень много, в то же время сидеть в интернете, просматривая интересные сайты, становилось все опаснее. В канун ежегодного декабрьского кризиса старшие менеджеры все чаще сновали за спинами офисных работников, выявляя бездельников, праздно использующих рабочее время. Благо в залитом искусственным светом оупен-спейсе это была легкая работа. Перегородок нет, все мониторы просматриваются на 3—5 рядов вперед.
Когда он устроился в Башню 5 лет назад, он не мог и подумать, что 90% рабочего времени будет занимать вялая имитация бурной деятельности.
Сказать, что в оупен-спейсе очень скучно, значит ничего не сказать. Разговаривать на личные темы никто не осмеливался. В серой Башне подавали голос лишь немногие менеджеры, отвечающие на телефонные звонки. В абсолютной тишине огромного зала их тихие голоса звучали величественно. Павел был не из их числа, как и большинство сотрудников, он сидел абсолютно тихо, переговариваясь с коллегами только в кафетерии или в туалете. Два года назад непродолжительное время у него был приятель – если это можно так назвать – из говорящих по телефону менеджеров, который решал вопросы взаимодействия с такими же офисными башнями корпорации, стоящими в других городах. Как-то раз за обедом этот его приятель рассказал, что истинная цель корпорации заключается в выработке боли. Что нет, мол, ничего более противоестественного для человека, чем бесполезное сидение на месте с целью созерцания монитора. Он даже называл Серую Башню фабрикой страданий. Вскоре после этого рассказа его друг исчез. Павел не сообщил о крамольных высказываниях коллеги в службу «Сотрудники предупреждают», хотя мог, а точнее был обязан это сделать по инструкции. И теперь, когда он почему-то вспомнил обо всем этом, а его техника отвлечения от рутины заключалась именно в потоковых воспоминаниях, он сделался гордым за самого себя. Приятно иметь воспоминание, что совершил что-то стоящее в жизни – хотя бы и не сдал товарища.
На столе лампочкой робко просигналил мобильный телефон. В Серой Башне не возбранялось время от времени переписываться в мессенджере. Это была Ольга.
– Экран моргнул, скоро начнется, – написала она.
Многие сотрудники знали, что редкое моргание на больших мониторах, прикрепленных к потолку в разных местах оупен-спейса таким образом, чтобы их хорошо было видно из любого места офисного пространства, свидетельствует о приближения Лотереи – события, которого все боялись и с нетерпением ждали.
Как бы в подтверждение Ольгиного сообщения раздался протяжный, оглушающий сигнал ревуна. Одновременно зажглись экраны всех многочисленных мониторов, заиграла веселая ритмичная музыка. Лотерея начиналась. Все как один офисные работники оторвали глаза от мониторов и оживились. Старшие менеджеры перестали сновать между рядами и устремились на свои пронумерованные места. У большинства на лицах появилось осмысленное выражение. В Серой Башне не было сотрудников, равнодушно относящихся к Лотерее. Никто не знал, когда она начнется. Иногда между тиражами проходили долгие месяцы, а бывали случаи, когда Лотерея проходила дважды в течение недели.
Веселая музыка прервалась так же неожиданно, как и началась, в оупен-спейсе воцарилась гробовая тишина. На экране появился седой сухопарый человек лет 65, одетый в серый костюм. Никто не знал какую должность он занимает в Башне. Его фотографии не было на интерактивной плашке 12 директоров, которая размещалась на перегородке справа от монитора каждого сотрудника.
Между собой этот загадочный персонаж называли просто стариком.
Старик вел лотерею примерно по одному и тому же сценарию, но всегда с небольшими элементами импровизации. В этот раз он около минуты внимательно и строго смотрел прямо в глаза каждому зрителю, а затем неожиданно искренне улыбнулся и пропел:
– Объявляю тираж лотереи номер 1077 открытым.
Зазвучала веселая музыкальная отбивка. Несмотря на почтенный возраст, старик бодро спрыгнул с табурета и исполнил странный энергичный танец.
– Все ли на своих местах? – спросил он у зрителей, опять приняв строгий казенный вид. – Сейчас кто-то покинет насиженное местечко.
Он захохотал и уже серьезным, полным достоинства голосом продолжил:
– Раунд первый – кандидат на вылет, определяем этаж. Резким движением руки старик раскрутил виртуальное цифровое колесо удачи. На нем в виде секторов были нанесены номера этажей башни. Номера с 1 по 12 повторялись часто по три, а то и по четыре раза. С 12 по 20 этаж по два раза, последний 21 занимал только один сектор, да и тот был раза в два уже всех остальных. Именно поэтому, когда красный сектор с надписью 21 остановился напротив стрелки, по всему оупен-спейсу пронеслось удивленное «ой».
– Определяем место на вылет, – сказал старик без всяких эмоций, как будто его совершенно не волновало, что выпал директорский этаж. В то же мгновение, цифры на барабане поменялись. Их стало столько же, сколько рабочих мест на 21 этаже – а именно 12. В этот раз колесо фортуны остановилось гораздо быстрее – выпала цифра 6.
– Теплое, насиженное место покидает широко известная, чье имя сейчас уже никому не интересно, дама под номером 6, – огласил громким голосом новость старик.
На интерактивной плашке директоров голубым свечением засветилось изображение молодой женщины с волевым и немного одухотворенным от пережитых успехов лицом. Немного поморгав, оно исчезло, а на пустующем месте появился пульсирующий зеленым цветом вопросительный знак.
– Не будем тормозить, пора социальный лифт вершить, – прокричал воинственно старик, раскручивая обеими руками сразу два барабана удачи. Один из них показывал этаж, а другой место, сотрудника, которому волею Лотереи предстояло занять пустое директорское место.
Пашка глазам своим не поверил, когда вначале выпал их восьмой этаж, а затем число 194 – номер рабочего места его соседки Ольги.
Все сотрудники в зоне досягаемости взгляда смотрели на нее.
Видимо, не поверив случившиеся, Ольга закрыла лицо руками, а когда, появившиеся буквально через минуту после оглашения замены, одетые в серебристые классические костюмы, директорские распорядители вели ее к лифту, уходящему наверх, слезы умиления потекли по щекам ее.
Оглушенный такой неожиданной новостью, Павел рассеяно смотрел обязательный к показу рекламный ролик, призывающий поступать на службу в правительственные войска.
– Устал смотреть в выключенный монитор, отсидел жопу на офисном стуле, хочешь, чтоб тебя окружали настоящие друзья, а не офисное дерьмо? – вопрошал из мониторов подтянутый, сухопарый полковник в черной ковбойской шляпе, сидящий в окружении одетых в стильную, похожую на мотоциклетные костюмы форму ребят и девчонок. – Тебя ждут в войсках уничтожения вражеских офисных башен. Твой подвиг нужен стране.
