– Она хорошо сосет? – нагло спросил придурок, повернувшись ко мне и поддев подбородок Марго. Моя голова качнулась, желудок замутило, будто вот-вот и меня стошнит. Меня тошнило не только от того, что рассудок затуманился, но и от этого мира. Я хотел убить их всех. Хотел, чтобы их не стало. Хотел всадить в каждого из ублюдков по пуле, а потом вырезать на них улыбки от уха до уха. Так же, как сделал с теми, на кого указал отец после смерти Марго. Я бы повторил ту серию убийств. Только в этот раз был бы в сотню раз злее.
Но в реальности я мог только наблюдать.
Ублюдок расстегнул ширинку, дернул Марго вниз, она рухнула на колени, но не издала ни звука. Кажется, она вообще отключила все чувства.
– Что, мой член тебя не устраивает? – прорычал он, шлепнув Марго по щеке. Она не отреагировала, и он просто ткнулся членом в ее щеку. Мне хотелось оторвать его, а затем скормить ему же. Видимо, предсмертные фантазии все же нагнали меня.
Я заставлял себя смотреть на нее в ответ. Я смотрел, хотя больше всего желал или отвернуться, или умереть. Что бы они с ней не сделали, она моя жена. Этого не изменить. И пусть после этого она никогда бы мне не доверилась.
Ублюдок ударил ее еще раз.
– Что-то наш гость слишком вялый, – так звучал голос дьявола, и сейчас он выносил нам приговор. В мое бедро воткнули что-то острое, я согнулся пополам, заметив рукоятку ножа, торчащую из ноги. Черт. Я не должен кричать. Не должен. Она ни разу не крикнула, и я не должен.
Неужели мы умрем сегодня? Неужели судьба никогда не вставала на нашу сторону?
Хотелось хоть кого-то обвинить, но следовало посмотреть в зеркало. Может быть, если бы мы убрались на Кубу немного раньше, то ничего из этого не случилось бы. Может быть, Валерио и Ирма были бы живы, а я не смотрел на то, как эти ублюдки пытались унизить Марго. Хотя даже при всех стараниях, они не смогли бы этого сделать. Они унижены, Марго – нет.
– Смотри внимательно, как думаешь, как скоро она начнет стонать? – мои волосы у корней с силой сжали, подняв голову, заставляя глядеть на девушку напротив. Но даже если бы я захотел, я бы не отвел от нее глаз.
По ее щеке скатилась одна-единственная слеза.
Солнце оседало на многочисленных столиках ресторана. В ярких лучах кружились пылинки, за которые невольно цеплялся взгляд. Мы часто обедали и ужинали здесь, когда приезжали с отцом и Софией в Палермо. Мне всегда нравился этот город с его архитектурой, ярким морем, которое почему-то не заслоняла серость, как дома. Но он не всегда бывал гостеприимен. Итальянская мафия всегда стояла выше остальных. Впрочем, долгие годы нас связывало только сотрудничество.
Сейчас же меня привела сюда угроза войны. Я понимал, почему Лукас отправил меня сюда. А еще понимал, что могу не вернуться живым.
Но кого это волновало?
Когда ты рождаешься в кровавом мире, ты умираешь в нем.
Стрелки часов показывали полдень, и пусть вся остальная Италия заслуженно отдыхала, для нас иногда это время наоборот становилось самым активным. Кафе и рестораны закрывались, а кланы собирались внутри для обсуждения грязных делишек. Именно это сейчас и начнется.
Колокольчик на двери приветственно звякнул. Надеюсь, это не похоронный колокол. Я сдвинул брови к переносице, поднял взгляд, ожидая увидеть в дверях мужчину с фотографии, которую рассматривал по дороге сюда, но он пришел не один.
Сердце пропустило счет, запнулось, готовилось сделать последний удар и замолкнуть. Во рту пересохло, а горло сдавило, будто кто-то сжал на нем сильные пальцы.
Рядом с мужчиной под руку шел призрак.
Я даже подумал, что мне напекло голову, потому что она казалась нереальной. Я медленно поднялся на ноги, хотя не был уверен, что они удержат меня.
Может быть, все это простой сон? Может быть, это очередной кошмар, в котором она решила меня навестить?
Мне хотелось пасть на колени и биться лбом об пол, моля о прощении, но я не мог двинуться в сторону, мог только наблюдать за тем, как она держалась за его локоть и приближалась ко мне.
Это точно она?
– Адам Санчес, – низкий голос мужчины раскатился по пустому залу, осев на поверхностях столиков. Я моргнул, пытаясь избавиться от наваждения. Не помогло. Она все еще стояла передо мной, разглядывая меня бесстрастным взглядом голубых глаз.
– Вито Скальфаро, – я натянул вежливую улыбку на лицо и протянул ладонь. Вито пожал ее и кивнул в сторону девушки рядом с ним.
– Моя жена Амели.
– Добро пожаловать в Палермо, синьор Санчес, – с холодом проговорила она и подала руку. Я едва сдержался, чтобы не схватить ее и не потребовать ответа. Вместо этого галантно поцеловал изящную ручку, задержав ладонь в своей неприлично долго. Такая теплая.
Не такая, как была тогда.
Вито предложил сесть, мы опустились за столик. Я старался не глазеть на… Амели, которая отчего-то так сильно напоминала ее.
Сердце в груди стучало так громко и сильно, что мне казалось, Вито слышал его бой.
– Кофе? – поинтересовался мужчина, остановив на мне внимательный взгляд.
– Спасибо, – кивнул я в ответ, позволяя себе рассмотреть его получше. В темных волосах уже серебрилась седина, по виду ему было около сорока, хотя Амели трудно дать больше двадцати пяти. Брак по расчету? По принуждению?
Я редко верил в такие истории любви.
Гладко выбритое лицо, тонкие губы и нос с горбинкой. Серый костюм идеально сидел по фигуре, что навело на мысль, что он сшит на заказ, на шее красовалась тонкая золотая цепь с крестиком, а на пальцах блестели тяжелые перстни, верхние пуговицы его рубашки оказались расстегнуты. Еще бы. Такая жара.
– Ваш… – он замолчал, видимо, подбирая для Лукаса удобное обращение. Я хмыкнул, старательно держа взгляд только на нем. Казалось, если бы я посмотрел на девушку, то точно бы сошел с ума или потерял контроль.
– Брат, босс, глава семьи – называйте, как хотите. Мы все понимаем, что новых слов еще не придумали.
– Ваш босс хочет мирный договор с пунктами о сохранении вашего нейтралитета в войне против Тайфуна.
– Все так, – кивнул я, сцепив руки в замок на столе. – Мы не примем ничью сторону в ваших нападениях, Тайфун не получит помощи.
Мужчина обнажил белоснежные зубы, со стороны это больше походило на оскал. Он расслабленно откинулся на диван, опустил руку на спинку позади жены, которая все это время сидела с идеально ровной осанкой и безучастным взглядом. Как украшение. Как сумочка или колье из жемчуга.
Я рискнул посмотреть на нее. Почти сразу об этом пожалел. Она уставилась в ответ.
Рыжие, явно крашенные волосы; светлые голубые глаза, пугающие, словно приведение в полночь; аккуратный, чуть вздернутый носик, пухлые губы и слегка тронутая загаром кожа.
