Утром изрядно проголодавшийся Сильвер пришел в трапезную первым. Дам еще не было, так же, как и остальных.
– А где же наш герой? – пришедший следом Алонсо выглядел сытым, как объевшийся сметаны кот. – Опять крадет еду на кухне и ест в одиночку в грязных каминных воздуховодах?
– Он объезжает города, где хозяйничают лазутчики-имгардцы, – с заметным холодком осадил его услышавший эти слова Беллатор. – Уехал еще вчера.
Он с утра побывал в детской, выяснил, что Амирель не нашла у его малыша ничего серьезного и только запретила кормилице есть что попало.
– Да? Но он наверняка все равно трапезничает в одиночестве, – Алонсо не собирался признавать за собой никакой неправоты. – За этим столом я его ни разу не видел.
В комнату вошла несколько растерянная Риялла. Шея у нее была спрятана за плотной шемизеткой, и Сильвер даже знал почему. Мило краснея, она прошептала, явно смущаясь от все понимающих мужских глаз, обращенных на нее:
– Мне очень жаль, но я не знаю, где Амирель.
Сильвер вскочил.
– Как это? – и тут только сообразил, что ее просто нет в своих покоях. Сказал уже более-менее спокойно: – А где же она может быть? Куда-то вышла?
– Может быть, спросить у ее служанки? Может быть, что-то видела она? – робко предложила Риялла. То, что она сама считается личной камеристкой Амирель и должна все о ней знать, ее особенно угнетало. Вместо того чтоб ухаживать за своей госпожой, она дни и ночи проводила с возлюбленным.
– Не стоит, – отказался Беллатор и позвонил в сонетку. В комнате тотчас появился дежуривший у входа лакей. – Выясни, кто выехал вчера вместе с Ферруном из дворца, – попросил он обманчиво мягким тоном. – И поскорее, прошу.
Лакей умчался, а Сильвер яростно выдохнул:
– Ты думаешь, он забрал ее с собой?
– Не думаю, а уверен. И честно говоря, он прав. В одиночку он вылавливал бы лазутчиков долго, а вдвоем они справятся гораздо быстрее.
– Но Амирель может не совладать с этим жутким камнем! – Сильвер готов был лезть на стену от страха за нее. Он так надеялся увидеть ее, поцеловать ей руку, заглянуть в удивительные глаза. Разочарование оказалось сокрушительным.
– Ты сам очень правильно сравнил амулет с собакой, которую можно подчинить, лишь дав ей понять, кто главный. Вот пусть Амирель и проверит, так это или нет. И я не думаю, что с ней может случиться что-то нехорошее. С ней рядом Феррун, он этого не допустит. – Беллатор аккуратно взял специальными щипчиками из хлебной корзинки булочку с тмином и положил ее на свою тарелку, давая понять, что не стоит спорить за трапезой.
Сильвер был вынужден смириться, хотя все внутри него восставало против использования Амирель подобным образом.
Лакей, посланный за начальником дежурившего накануне караула, вернулся. И чуть задержался из любопытства, чтоб услышать вопрос Беллатора и ответ стражника:
– Да, ваша честь, с Ферруном уехал какой-то самый обычный мальчишка. Кто это, я не знаю.
Едва услышав эти слова, Сильвер с силой ударил кулаком о раскрытую ладонь и свирепо выругался. После ухода стражника и лакея, зло выкрикнул, не справившись с волнением:
– Опять он потащил ее за собой, да к тому же еще в мужской одежде!
Беллатор мягко заметил:
– А в какой одежде она ехала с вами? Насколько я знаю, тоже в мужской, потому что в женское платье она нарядилась лишь в нашем поместье. Должен заметить, что в мальчишеской одежде двигаться гораздо сподручнее, чем в тяжелом и неудобном женском наряде. К тому же, мой дорогой, уверен – волнует тебя вовсе не это.
Сильвер, в самом деле думающий лишь о том, что Феррун наверняка везет ее перед собой, прижимая к себе так же, как мог бы прижимать ее он сам, никак не мог совладать со вспышкой ревнивой ярости.
– Он ее муж, братишка, – понизив голос, попытался вразумить его Беллатор, – и с этим ничего не поделаешь. Более того, тебя не поймут, если ты вдруг вздумаешь взять ее в жены после другого мужчины, пусть даже брак, совершенный по законам Северстана, у нас является незаконным.
– Мне плевать на то, кто что подумает! – вспылил Сильвер, сердито хмуря брови. – Я жестоко накажу любого, кто посмеет сказать об Амирель что-либо дурное!
– Я это понимаю и пытаюсь найти хоть какой-то выход из этого неприятного положения, – утешающее произнес Беллатор, приказав подавать на стол.
Принесли первую перемену блюд. Сильвер ел все подряд, совершенно не ощущая вкуса и мысленно ругая Ферруна всеми известными ему ругательствами. Для чего он подвергает Амирель опасностям? Ведь она всего лишь хрупкая женщина, которую так легко убить! То, что она до сих пор цела, уже невероятное чудо!
Ему так хотелось запереть ее здесь, в безопасности, пусть и недолгой, и охранять самому, чтоб с ее головы и волоска не упало, что он даже не понял, что завтрак окончился и все поднялись из-за стола.
– Хороший у тебя аппетит, братишка, – похвалил его Беллатор, – так и нужно, чтоб набрать прежний вес и войти в силу.
Сильвер понял, что, похоже, он съел все, что ему подавали, даже не заметив этого. Непривычная тяжесть в желудке этот вывод подтверждала.
– Сильвер, зайдешь ко мне? – он встрепенулся, услышав чуть насмешливый голос брата, и послушно повернул в сторону кабинета.
Там Беллатор кивнул ему на кресло, сам сел напротив.
– Может быть, нам с тобой стоит съездить к тете? – спросил он. – Крис утверждал, что они выловили всех имгардцев, упомянутых при допросе лазутчиками. Так что, надеюсь, наше небольшое путешествие будет безопасным. Если не поедем мы, Фелиция приедет к нам сама, а мне не хотелось бы ее утруждать. К тому же ей выезжать за пределы монастыря не стоит, сам понимаешь.
Сильвер встрепенулся.
– Конечно! Я очень рад повидать Фелицию. – И добавил потухшим голосом: – Я и сам хотел ее навестить, правда, попозже, и не один.
Беллатор сразу понял, кого хотел бы привезти брат, но сказал лишь:
– Вот и славно! Тогда поспешим. Едем верхом или в карете?
Сильвер возмутился предложением отправиться в карете:
– Верхом, конечно! Мы что, разбитые подагрой старики?
В сопровождении десятка выделенных для их охраны королевским сенешалем стражников они беспрепятственно проехали по столице. Горожане немного оправились от налета лазутчиков, но народу вокруг было гораздо меньше, чем обычно, и выходили из домов люди только по делам. Праздно гуляющие на улицах не встречались.
Сильвер заинтересованно вертел головой по сторонам – после года скитаний ему все здесь казалось непривычным. В монастырь они заезжали под тягучий колокольный звон – начиналась обедня.
Увидев племянников, Фелиция обняла сначала одного, потом другого и приказала одной из стоявших рядом монахинь провести службу без нее. Сама же позвала братьев к себе. По привычке плотно затворив двери, взяла Сильвера за руки, глазами, полными радостных слез, посмотрела ему в лицо и прошептала:
