ГЛАВА 1
- Рогозина!
Радостный вопль подруги настиг, когда я выходила из автобуса, который привез меня из аэропорта Бордо в центр города. А через секунду налетела и она, стиснула в объятиях, чуть не сбив мои очки, и прокричала на ухо:
- Как же я рада тебя видеть!
- Задушишь, - со смехом выдавила я.
- Это ж я любя, - Ленка выпустила меня и оглядела. - А бледная... Совсем из своих запасников не вылезала?
- Нет, - улыбнулась я, - просто июнь в Москве какой-то слишком дождливый.
Сама подруга цвела и пахла. С модной короткой стрижкой на темных волосах, повязанных узким шелковым шарфом, в свободной белой рубашке и плиссированной юбке, она напоминала настоящую француженку. Загорелая и улыбчивая, она бодро оббежала меня кругом и резюмировала:
- Ну ничего, это мы быстро поправим. Нас ждут пляж, море, устрицы и вино. Потому что приехать в Бордо и не пить вино - это кощунство.
Мы дождались, пока водитель выгрузит из багажного отделения мой чемодан, и подруга потащила меня к машине.
Ленка Зябликова, теперь мадам Элен Дефине, была моей лучшей подругой. Наши семьи жили в соседних квартирах, и мы дружили чуть ли ни с самого рождения.
Ленка с детства грезила Францией. Училась в спецклассе с уклоном на французский, обожала готовить французские блюда и слушать французские песни. Даже поступать собралась на профильную специальность в лингвистический университет. Но тут воспротивились ее родители, которые хотели, чтобы дочь пошла по их стопам и стала авиаконструктором. Повоевав с собственной семьей, подруга скрепя сердце все же поступила учиться на инженера, и приобретённая специальность ей даже искренне понравилась. Но мечту о Франции она не оставила и пошла работать в русско-французскую компанию по производству каких-то полимеров, а потом нашла себе француза, за которого выскочила замуж.
И теперь жила на побережье Бискайского залива со своим французским мужем и собакой-бульдогом. Тоже французским.
Мы не виделись больше года и жутко соскучились. Она осваивалась в чужой стране, а мне нужно было написать приличный кусок своей диссертации. Но нам все же удалось одновременно получить отпуск, и вот я приехала посмотреть, как живет подруга.
- Жак уезжает завтра к матери, так что мы будем отрываться вдвоем, - проинформировала Ленка, пока мы ехали к побережью. - Ей делают операцию на колене, так что Жак, как приличный сын, должен убедиться, что все хорошо.
- Ты все никак не наладишь отношения со свекровью? - улыбнулась я.
- Уже получше, чем было в начале, - пожала плечами она. - Но мадам Люсиль до сих пор не смирилась с тем, что Жак не женился на дочери ее подруги. Зато меня всецело поддерживает его бабуля. А слово Софи у них в семье всегда решает.
Я хмыкнула. По рассказам подруги, это была бойкая старушка, которая красила волосы в розовый, гоняла на роликах по парку и, несмотря на возраст, лелеяла мечту проехать на поезде от Москвы до Владивостока. Софи Дефине как-то призналась Ленке, что ее нежная любовь ко всему, что связано с Россией, была следствием бурного романа с каким-то русским эмигрантом, о котором бабуля до сих по вспоминала с умилением. И, наверное, русская невестка напомнила ей о молодости.
- Я привезла ей пуховый платок, как ты и просила. И подстаканник из поезда. А еще алтайский мед, засахаренную клюкву для Жака и белорусскую сгущенку для тебя.
- М-м-м, - довольно облизнулась Лена. – И сколько?
- Пять банок. Больше не влезло в чемодан.
- Сгущеночка… Как же я соскучилась.
- Не сомневаюсь, - я хмыкнула.
Мы выехали из города, я с любопытством осматривалась по сторонам. Бордо и побережье соединяла узкая дорога, которую обступали небольшие деревни, сосновые леса и дубовые рощи.
- Ты здесь на работу ездишь? – поинтересовалась я.
- Езжу.
- И как? Не далековато?
Элен с мужем жили на самом берегу моря, в небольшом городке Монтле, но подруга не захотела домохозяйничать и устроилась в авиастроительную компанию в Бордо.
- Неа, - пожала плечами Лена. - На машине доезжаю быстро, тем более, пробки здесь бывают редко. Это на трассе Аркашон – Бордо все бывает забито, а у нас нормально. Я в Москве на дорогу тратила больше времени, чем тут.
- Понятно.
- Кстати, как твоя аспирантура?
- Так себе, - поморщилась я.
Недобрым словом хотелось вспомнить преподавателя, из-за которого я теперь кривилась при упоминании любимой специальности. Если семья Ленки состояла сплошь из инженеров, мои были людьми истории искусств. Я тоже пошла учиться на соответствующий факультет, выбрав по примеру деда специальность реставратора. После учебы поступила аспирантуру, но мне достался такой научный руководитель, который начал трепать мне нервы с самого первого дня.
- Селиванов никак не угомонится? – понимающе хмыкнула Элен.
- Ага. Знала бы ты, сколько нервов я потратила на то, чтобы сдать ему одну несчастную главу. Все было не так.
- Знаешь, если бы не его преклонный возраст, можно было бы подумать, что он к тебе неравнодушен.
- Тут дело в другом, - я усмехнулась. – Наша Ульяна Андреевна недавно шепнула мне по секрету, чего он бесится. Вся эта неприязнь исключительно из-за того, что я внучка своего деда.
- Завидует его авторитету что ли?
- Если бы. Оказывается, что они в молодости не поделили мою бабушку. И теперь господин Селиванов мелко мстит более удачливому сопернику через его внучку. Да только я деду не жалуюсь, вот еще не хватало.
- Тогда относись ко всему этому философски, - пожала плечами подруга. – А сейчас вообще, ни секунды не думай об этом. У нас отпуск. И мы будем отдыхать ото всех проблем и волнений.
- Даже не буду спорить.
Через полчаса мы въехали в Монтле. Это был маленький прибрежный городок с тихими улицами и небольшими коттеджами. Спокойный, даже немного сонный, но очень милый и уютный.
- Надо обязательно просто прогуляться здесь, - пробормотала я, разглядывая его в окно. – Так безлюдно и спокойно. Мне после Москвы это просто физически необходимо.
- Все будет, - пообещала подруга, - и Монтле, и Бордо, и устричные фермы в Аркашоне, и огромная дюна Пила – главная достопримечательность этого региона.
- А там что такое? – обратила внимание на то, что категорически выбивалось из спокойного пейзажа.
В северной части Монтле плоский прибрежный рельеф переходил в высокую обрывистую скалу. А на скале стоял самый настоящий замок, с каменным стенами и остроконечными башнями.
- Это Шато-де-Риссар, что-то вроде местной достопримечательности.
- Туда тоже нужно обязательно сходить, - встрепенулась моя душа искусствоведа.
- Не выйдет, - разочаровала Лена.
- Почему?
- Закрытая территория. Принадлежит частному лицу.
- Ничего себе. И там кто-то живет?
- Не знаю. Говорят, что замок уже несколько веков принадлежит одной семье. Но хозяина здесь видят очень редко. Может он вообще в другой стране живет.
