Владимир Владимирович Маяковский, Марина Ивановна Цветаева - Серебряный век

Серебряный век
Название: Серебряный век
Авторы:
Жанры: Стихи и поэзия | Русская поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Серебряный век"

Серебряный век русской поэзии – период появления новых течений, нового взгляда на жизнь человека и историю страны, время поиска иных форм художественного отображения мира.

В этот сборник вошли произведения выдающихся поэтов Серебряного века, стихотворения, ставшие знаковыми для их творчества и положившие начало новым литературным течениям. Строфы представителей русского символизма К. Бальмонта и А. Блока, пассажи акмеистов Н. Гумилёва и О. Мандельштама, яркие рифмы футуристов И. Северянина и В. Маяковского составляют неотъемлемую часть русской поэзии, богатое наследие своего времени. Поэтические строки, соединяясь с биографическими очерками, образуют зримые образы, линии судеб складываются в картину целой эпохи.

Бесплатно читать онлайн Серебряный век


© А.А. Ахматова, наследники, 2023

© Н.С. Гумилёв, наследники, 2023

© Б.Л. Пастернак, наследники, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Валерий Яковлевич Брюсов

(1873–1924)

Я люблю другого

Летний вечер пышен,
Летний вечер снова…
Мне твой голос слышен:
«Я люблю другого».
Сердца горький лепет
Полон чар былого…
Слышен тихий лепет:
«Я люблю другого».
Смолкни, праздный ропот!
Прочь, упрёк! Ни слова!..
Слышен, слышен шёпот:
«Я люблю другого».
12 июля 1896

Юному поэту

Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее – область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно,
Юноша бледный со взором смущённым!
Если ты примешь моих три завета,
Молча паду я бойцом побеждённым,
Зная, что в мире оставлю поэта.
15 июля 1896

Женщине

Ты – женщина, ты – книга между книг,
Ты – свёрнутый, запечатлённый свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты – женщина,
                           ты – ведьмовский напиток!
Он жжёт огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.
Ты – женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звёздной,
Ты – в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечём ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся – от века – на тебя!
11 августа 1899

Клеопатра

Я – Клеопатра, я была царица,
В Египте правила восьмнадцать лет.
Погиб и вечный Рим, Лагидов нет,
Мой прах несчастный
                                         не хранит гробница.
В деяньях мира мой ничтожен след,
Все дни мои – то празднеств вереница,
Я смерть нашла, как буйная блудница…
Но над тобой я властвую, поэт!
Вновь, как царей, я предаю томленью
Тебя, прельщённого неверной тенью,
Я снова женщина – в мечтах твоих.
Бессмертен ты искусства
                                                 дивной властью,
А я бессмертна прелестью и страстью:
Вся жизнь моя – в веках звенящий стих.
Ноябрь 1899

Каждый миг

Каждый миг есть чудо и безумье,
Каждый трепет непонятен мне,
Все запутаны пути раздумья,
Как узнать, что в жизни, что во сне?
Этот мир двояко бесконечен,
В тайнах духа – образ мой исчез;
Но такой же тайной разум встречен,
Лишь взгляну я в тишину небес.
Каждый камень может быть чудесен,
Если жить в медлительной тюрьме;
Все слова людьми забытых песен
Светят таинством порой в уме.
Но влечёт на ярый бой со всеми
К жизни, к смерти – жадная мечта!
Сладко быть на троне, в диадеме,
И лобзать покорные уста.
Мы на всех путях дойдём до чуда!
Этот мир – иного мира тень.
Эти думы внушены оттуда,
Эти строки – первая ступень.
6 сентября 1900

«Я много лгал и лицемерил…»

Я много лгал и лицемерил,
И много сотворил я зла,
Но мне за то, что много верил,
Мои отпустятся дела.
Я дорожил минутой каждой,
И каждый час мой был порыв.
Всю жизнь я жил великой жаждой,
Её в пути не утолив.
На каждый зов готов ответить,
И, открывая душу всем,
Не мог я в мире друга встретить
И для людей остался нем.
Любви я ждал, но не изведал
Её в бездонной полноте, —
Я сердце холодности предал,
Я изменял своей мечте!
Тех обманул я, тех обидел,
Тех погубил, – пусть вопиют!
Но я искал – и это видел
Тот, кто один мне – правый суд!
16 апреля 1902

Кинжал

Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон
      не вырвешь свой клинок…
М. Лермонтов
Из ножен вырван он
                                        и блещет вам в глаза,
Как и в былые дни, отточенный
                                                              и острый.
Поэт всегда с людьми, когда шумит гроза,
    И песня с бурей вечно сестры.
Когда не видел я ни дерзости, ни сил,
Когда все под ярмом клонили молча выи,
Я уходил в страну молчанья и могил,
    В века загадочно былые.
Как ненавидел я всей этой жизни строй,
Позорно-мелочный, неправый,
                                                        некрасивый,
Но я на зов к борьбе лишь хохотал порой,
   Не веря в робкие призывы.
Но чуть заслышал я заветный зов трубы,
Едва раскинулись огнистые знамёна,
Я – отзыв вам кричу, я – песенник борьбы,
    Я вторю грому с небосклона.
Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,
Как прежде, пробежал по этой
                                                      верной стали,
И снова я с людьми, – затем, что я поэт,
    Затем, что молнии сверкали.
1903

Тишина

Вечер мирный, безмятежный
Кротко нам взглянул в глаза,
С грустью тайной, с грустью нежной…
И в душе под тихим ветром
Накренились паруса.
Дар случайный, дар мгновенный,
Тишина, продлись! продлись!
Над равниной вечно пенной,
Над прибоем, над буруном,
Звёзды первые зажглись.
О, плывите! о, плывите!
Тихо зыблемые сны!
Словно змеи, словно нити,
Вьются, путаются, рвутся
В зыби волн огни луны.
Не уйти нам, не уйти нам
Из серебряной черты!
Мы – горим в кольце змеином,
Мы – два призрака в сияньи
Мы – две тени, две мечты!
4–6 февраля 1905

Близким

Нет, я не ваш! Мне чужды цели ваши,
Мне странен ваш неокрылённый крик,
Но, в шумном круге, к вашей общей чаше
И я б, как верный, клятвенно приник!
Где вы – гроза, губящая стихия,
Я – голос ваш, я вашим хмелем пьян,
Зову крушить устои вековые,
Творить простор для будущих семян.
Где вы – как Рок, не знающий пощады,
Я – ваш трубач, ваш знаменосец я,
Зову на приступ, с боя брать преграды,
К святой земле, к свободе бытия!
Но там, где вы кричите мне: «Не боле!»
Но там, где вы поёте песнь побед,
Я вижу новый бой во имя новой воли!
Ломать – я буду с вами! строить – нет!
30 июля 1905

Грядущие гунны

Топчи их рай, Аттила.

Вяч. Иванов
Где вы, грядущие гунны,
Что тучей нависли над миром!
Слышу ваш топот чугунный
По еще не открытым Памирам.
На нас ордой опьянелой
Рухните с тёмных становий —
Оживить одряхлевшее тело
Волной пылающей крови.
Поставьте, невольники воли,
Шалаши у дворцов, как бывало,
Всколосите весёлое поле
На месте тронного зала.
Сложите книги кострами,
Пляшите в их радостном свете,
Творите мерзость во храме, —
Вы во всём неповинны, как дети!
А мы, мудрецы и поэты,
Хранители тайны и веры,
Унесём зажжённые светы
В катакомбы, в пустыни, в пещеры.
И что, под бурей летучей,
Под этой грозой разрушений,
Сохранит играющий Случай
Из наших заветных творений?
Бесследно всё сгибнет, быть может,
Что ведомо было одним нам,
Но вас, кто меня уничтожит,
Встречаю приветственным гимном.
Осень 1904
30 июля—10 августа 1905

К счастливым

Свершатся сроки: загорится век,
Чей луч блестит на быстрине столетий,
И твёрдо станет вольный человек
Пред ликом неба на своей планете.
Единый Город скроет шар земной,
Как в чешую, в сверкающие стекла,
Чтоб вечно жить ласкательной весной,
Чтоб листьев зелень осенью не блёкла;
Чтоб не было рассветов и ночей,
Но чистый свет, без облаков, без тени;
Чтоб не был мир ни твой, ни мой, ничей,
Но общий дар идущих поколений.
Цари стихий, владыки естества,

С этой книгой читают
Письма Марины Цветаевой и Бориса Пастернака – это настоящий роман о творчестве и любви двух современников, равных по силе таланта и поэтического голоса. Они познакомились в послереволюционной Москве, но по-настоящему открыли друг друга лишь в 1922 году, когда Цветаева была уже в эмиграции, и письма на протяжении многих лет заменяли им живое общение. Десятки их стихотворений и поэм появились во многом благодаря этому удивительному разговору, котор
В мае 1911 года на берегу моря в Коктебеле Марина Цветаева сказала Максимилиану Волошину:«– Макс, я выйду замуж только за того, кто из всего побережья угадает, какой мой любимый камень.…А с камешком – сбылось, ибо С.Я. Эфрон, за которого я, дождавшись его восемнадцатилетия, через полгода вышла замуж, чуть ли не в первый день знакомства отрыл и вручил мне – величайшая редкость! – генуэзскую сердоликовую бусу…»В этой книге исполнено духовное завеща
«Спаси и сохрани!» или «Господи, помилуй!» – шепчем мы в трудную минуту, с надеждой поднимая глаза к образу Спасителя. Стоим ли мы перед иконами в православном храме, или молимся в минуты опасности, когда кажется, что никто кроме Господа уже не может помочь. С надеждой мы молим Бога о помощи и точно знаем, что если не Он, то уже никто не поможет. Большинство литературных произведений рубежа XIX и XX веков основано на христианских идеалах. Этот сб
Стихотворения поэта, писавшего будто для улицы или площади, легко узнать по темпераменту, яркой образности, наконец, знаменитой «лесенке», ставшей его отличительным знаком. Бунтарь, вступивший в ряды поэтов-футуристов, со свойственным ему эпатажем шокировал и будоражил публику словом и делом. Он рисовал плакаты, снимался в кино, играл на сцене. Невероятная эмоциональность, дерзость и оригинальность его строк не оставят читателей равнодушными.В эт
Юлия Валерьевна Палий является финалистом конкурса стихотворений о природе «Восторг души – 2017» издательства «Союз Писателей». Номинант на национальную литературную премию «Поэт года» 2017 года и «Дебют-2017». Финалист открытого поэтического конкурса «Отечества священная палитра» имени Поликарпа Ивановича Шестакова, 2018 год. Публикуется на Стихи.руОт лица автора: «Дорогой читатель, приглашаю Вас в путешествие к берегам моих мыслей… Прикоснёмся
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
В основу стихов легли блатные истории понятия и нравы, накопленные автором. Написание сборника началось в далеких девяностых. Было отражено время и часть исторических фактов. Также представлен краткий словарь слов из понятий блатной музыки. Изначально каждый стих задумывался как песня, которую можно сыграть на трех -четырех основных аккордах, которые в народе получили свое название «Три блатных аккорда». Произведения отражают лагерный и тюремный
Стихи предназначены для старшей возрастной группы. Возможно использование ненормативной лексики, Настоящее издание расширенное и дополненное, использованы стихи из сборника «Любовь нечаянно нагрянет…».
В конце войны в своей московской квартире зверски убит адвокат Глеб Серебряков. Квартира ограблена. Следователь МУРа Ефим Бережной уверен, что злоумышленники искали что-то конкретное: на теле адвоката остались следы пыток. Бандиты оставили на месте преступления свои «визитки» – два карточных туза. Точно такие же метки оставляла после себя особо опасная банда, которая грабила и убивала людей еще до войны. Бережной поднимает старые дела и устанавли
Было у отца четыре сына. Трое – точные его копии, такие же отпетые бандиты. А младший, Леня, словно не родной, тянется к учебе и хозяйству. Но суровые времена не терпят поблажек. Привлек отец к криминальному промыслу и младшего сына. На первом же деле получил Леня тяжелое ранение и впал в кому. А как поправился – словно все перевернулось в его сознании. В одночасье из тихого парня стал Леня крутым и беспощадным братком: надо – зарвавшегося автори
Року, обезображенного, уродливого, прозвали демоном еще при рождении. Младенцев вроде него в заснеженных землях Аскома убивают, как только они появляются на свет, но Року спасла любовь матери. Гонимый, презираемый, он может полагаться только на свой выдающийся интеллект. Им движет одна цель: отомстить сородичам, которые превратили его существование в ад. Только для этого надо еще и выжить, а это очень непросто. Кейл, четвертый и самый младший сын
Взять легко – удержать сложнее. Самозванец старого пограничного барона удержал стену, перебил оппозицию рыцарей, сохранил от разграбления долину. Вроде бы осталось дело за малым: подтвердить права на долину у короля. Но батя был успешным контрабандистом, а это весомо для тех, кто хочет себе денежный кусок. Причина для щук в местном, пограничном болоте. А если в столице прознают про торговлю с орками, то легче повеситься…