Середина Жизни
Роман
Извас Фрай
Предисловие
Представленный роман – повествует о том, как во времена перестройки одному социологу приходит в голову навязчивая мысль и он берётся исполнить её, хоть и до того момента, как он сможет насладиться плодами своим усердных трудов – пройдёт без малого десять лет. И, конечно же, эта книга – о времени; о времени, которое было и о том, что будет дальше.
Чтобы сохранить качество своего выдержанного текста и предать ему большей реалистичности, близкой к реальному воспроизведению описанных событий – автор берёт на себя честь и ответственность говорить от первого лица; хоть и главным героем повествования – никогда не являлся. Однако: сквозь бесчисленные полудни, проведённые в жаре за бесконечными чашками кофе и рассказами истинного свидетеля всех описанных событий – автору много раз то во сне, то наяву казалось, что всё сказанное ниже – действительно произошло именно с ним, вопреки естественному ходу времени, а так же его законам.
Да – всё описанное – основано на реальных событиях, если только во время своих долгих монологов старому социологу по той или иной причине – не захотелось подсолить или наоборот подсладить события; добавить к нам соуса карри или обжарить до золотистой корочки, посыпая секретным ингредиентом.
Хотя: разве в повести давно минувших лет – так важна истинная, документальная точность описанных событий, когда в этом мире: нам под силу изменить, разве что – собственное будущее?
Введение
(необязательно)
«Жизнь человека – можно условно разделить и кратко охарактеризовать в четыре её этапа: детство, зрелость, середина жизни и старость. Доказательством существования этих возрастных фаз – служит факт существования серьёзных психологических кризисов, с которыми человек сталкивается при переходе из одного этапа своего жизненного пути в другой. Душевные кризисы – самые тяжелые внутренние конфликты, с которыми может столкнуться любой индивидуум: начинается жизненный путь с крика боли и страха, который издаёт новорожденный младенец; спустя годы, настаёт первая духовная схватка человека и его души – подростковый кризис – душевная инициация ребёнка в полноправные члены общества; трансцедентальный кризис – переход зрелой личности в человека средних лет, пережившего период внутренних поисков; последнее тяжелое, но возможно, самое важное препятствие составляет кризис средних лет – осознание человеком своего старения. Оказавшись на территории старости, человек продолжает плыть дальше, пока необратимо не столкнётся с границами изведанного наукой мира и не перейдёт в океан неизвестности – смерти.
Каждый кризис – имеет собственные, индивидуальные черты; переживания индивидуума – уникальны по своим свойствам и требуют внимательного и бережного обращения. Но в некоторых характеристиках, кризисы обладают типичными свойствами для каждого человека: подростковый – неизменно связан с взрослением личности; трансцедентальный – с разочарованием в устоявшихся жизненных установках и принятие новых, менее оптимистичных; и средних лет – с неизбежным осознанием того, что бывшей ранее энергии и вдохновения – больше не будет никогда.
Однако кризисы, сами по себе – человека убить не могут. И раз за разом, сталкиваясь с ними на своём жизненном пути: человек справляется с ними и преодолевает самого себя. Сделать это он может с помощью двух популярных способов, если не изобретёт своего собственного метода. А именно: справиться с внутренними конфликтами он может только через непосредственный контакт с окружающим его миром; а значит, он либо начнёт уничтожать всё, что находится вокруг него, став примером деструктивного способа преодоления духовных баталий; либо проявит свойства конструктивного метода – иными словами, начнёт строить…»
Из трактата Даниэля Нюи «Об искусственном пути»
Фрагмент, чудом уцелевший после сожжения
Глава 1
Потому что!
Если бы я был писателем, то я обязательно начал бы свой роман с какого-нибудь вопрос риторически-философского значения, ключевым словом в котором было бы «почему?» – и всё это для того, чтобы сразу отсеять добрую половину читателей, заставив их заскучать уже на первой строчке. Но я – вовсе не писатель. Если уже клеить на лицо человека ярлыки с названиями по его профессии или образованию, то зовите меня «историком», «социологом», можно даже «научным коммунистом» и «любителем бадминтонистом». Но всё же, я буду рад, если вы остановитесь на «социологе», если вам будет угодного так меня называть.
Нет – я не стану задавать глупых вопросов – и не только потому, что я не писатель; по своей природе я – больше всего ненавижу глупые вопросы. Твёрдые факты – мне больше по душе.
А потому: этот роман я начну с глупого ответа, который обязательно должен последовать за глупым вопросом: почему?
Потому что.
Потому что время было таким – каждый строил свой собственный новый мир – так и рождались новые страны, новые идеи и новые люди.
Потому что это следовало сделать задолго до того, как об этом стали говорить во всеуслышание. Не один, не два, не три – а миллионы безумцев сорвались с мёртвой точки; и их действия и поступки – никто не смог бы ни понять, ни объяснить. Я – был одним из них; они – были вместе со мной. И эта историю – о гибели старого мира; и рождение нового – в котором живут и творят мои дети и внуки – и который уже им придётся разрушить, когда придёт его время.
Потому что мир – нуждался в этом; нуждался уже потому, что в голове у меня кружилась одна и та же мысль, вращаясь со скоростью в десятки раз превышающей световую; и разросшейся до размеров вселенной. Одна маленькая мысль – она весила не больше пылинки; но миллионы таких идеи – переломили хребет мировому гиганту, хоть это вовсе и не было их изначальной целью.
Всё, что нужно было мне – что занимало мои мысли и в чём нуждались целые народы – перемен; их требовали наши сердца, заставляя нас действовать, сжигая до тла.
Мы – были родом из поколения тоталитарных романтиков, с воображением узким как отверстие бутылки; и широким как сама бесконечность. Мы никогда не ставили себе глупых вопросов «почему?», за которыми сразу последовал бы удар ремнём по беззащитной заднице – и мы всё равно не получили бы ответа. Мы сразу говорили: «Потому что всегда готов» и приступали за работу. Время – остановилось и застыло; а вскоре – и вовсе исчезло. Мы запустили его вновь биением своих сердец; и ничто не могло нас остановить, потому что само время – работало на нас.
Глава 2
От Пражской Весны до Культурной Революции
Весной: советские батальоны вошли в Прагу – как всегда без стука; а встретил их выбегающий на дорогу самоубийца, с головы до ног облитый бензином и держащий в руках зажигалку – сгоревшая заживо Чехословакия.
