Светлеет в Магадане поздно. Солнце, лишь в девятом часу лениво выглянуло из-за сопки, озаряя верхние этажи немногочисленных девятиэтажек. Лазурное чистое небо отражалось в покрытой ледяной коркой огромной лужи. В каждом районе города есть такой небольшой пруд, раскинувшийся на въезде во двор. Ян привычно обошел по бордюру подобный водоем и поднявшись в горку, оказался на людной улице. Для такого города,людным, считается любое место, где находится больше десятка людей. Сейчас было только начало октября, но многие уже были облачены в зимние пуховики до колен, закутанны в шарфы закрывающие лица до носа, шапки и теплую обувь. Однако встречались и экземпляры в летних кроссовках, лёгких куртках и едва закрывающих щиколотки спортивках. Ян предпочитал нечто среднее, сочетание яркого и теплого. Перейдя через дорогу, он на ходу заправил выбившийся локон длинных каштановых волос под шапку. “Вот не увидишь из-за волосни своей машину и поминай, как звали.”– любил говорить ему отец. Он был не против прически сына, но всегда пекся о его благополучии и безопасности.Отсюда пошла привычка заправлять непокорные кудрявые волосы под шапку или заплетать в хвост. Ян свернул во дворы, просунувшись между фурой и стеной, поздоровался с грузчиками. Каждое утро, ровно в восемь утра они приезжали на это место, разгружать партию товаров для супермаркета. Как то один из них толкнул Яна в плечо вытаскивая из крытого кузова поднос с выпечкой. В качестве извинений он вручил ему ватрушку. С тех пор парень на автомате сворачивал в подворотню, поздороваться с работягами. Перекинувшись парой слове в духе: “Как дела? Все хорошо? У меня тоже.” Ян продолжил маршрут к техникуму. Ноги сами шли на автопилоте, мысли же витали в мечтах о закрытой сессии и ожидании конца пар, после которых был запланирован семейный ужин. Вновь выйдя на центральную улицу, Ян ненадолго остановился возле минимаркета, размышляя сильно ли он хочет есть. Сбитый напрочь режим не давал ему даже позавтракать, оставляя лишь двадцать минут на умыться и выгулять собаку, а ее еще нужно уговорить на прогулку. Фраза: “Какой хозяин такой и питомец.” слишком хорошо подходила к их отношениям. Любящего поспать подольше Яна, полностью поддерживала собака, устраиваясь на соседней подушке или под раскладным диваном, откуда она, ой как не хотела вылезать в такую рань. Решив не тратить драгоценную сотню на булочку, а напится из фонтанчика в техникуме, Ян продолжил путь в горку.
Город был построен на сопке, отчего все время приходилось подниматься либо спускаться. И очень редко, когда выпадал случай идти по ровной дороге прямо. Вокруг кипела жизнь, точнее лениво ползла: машины шуршали шинами, занимая место в небольших пробках, пешеходы брели куда-то, смотря себе под ноги, и лишь голуби казалось наслаждаются каждой минутой жизни. Ворковали на тротуарах и купались, в очищенных от льда добрыми прохожими, грязных мутных лужах. Потискав проходящего без поводка мимо корги, Ян поздоровался с хозяйкой милого очаровашки. Женщина одарила его любезной улыбкой и наконец взяла неугомонного, лезущего на ручки к парню корги на поводок. Отряхнув пораженные от нападения участки одежды, Ян перешел очередную дорогу. Перед ним возвышалось массивное, ещё с советских времён, с облезшей кое где штукатуркой, жёлтое здание. Над которым на длинном металлическом шпиле, установленном на башне, реял российский флаг. До заветных дверей в обитель знаний, добродушных старушек, преподавателей любящих давать повод для появления комплекса неполноценности и собственной бездарности, нужно подняться еще по двум лестницам. Широкие белые каменные ступени, перерастали в три яруса, образующих каменные коробки. В которых расположились клумбы. Несколько цветков больше походивших на сорняки и большое количество еще зеленой травы, покрытой инеем. Взойдя на крыльцо техникума, Ян проверил на месте ли пропуск. Вытащив из заднего кармана джинс кошелек с банковскими картами, лёгким движением вынул заветный пропуск, пытавшийся затаиться между отсеками.
Оказавшись внутри, Ян не сдал верхнюю одежду, как то предписывала написанная от руки крупным почерком листовка, расположившаяся на кованой решетке, ограждающей двух гардеробщиц от толп опаздывающих студентов. Теплая флисовая кофта, мало походила на куртку, чем Ян бессовестно пользовался, разнося микробы по всему зданию. Раздавшийся звонок, заставил поторопиться на пару. И опять лестница, при виде нее иногда хотелось спародировать панду По, но Ян ограничился лишь признанием ее заклятым врагом. На третьей ступени нога предательски соскользнула вниз, давая шанс подумать, “А надо ли нам это?”. Но перспектива спеть гимн России, в качестве наказания за опоздание перед всей группой на английском, не сильно прельщала. Хоть Ян был ярым патриотом, но сонно и бессвязно бормотать всплывающие в памяти слова, не лучшее начало учебного дня. Взбежав по лестнице, Ян на бегу поздоровался с преподавателем по информатики, прохаживающимся между стоящими на полу в горшках растениями с него ростом, постучался в дверь кабинета третьего этажа. Открыв ее, оказалось, что он один из первых. В аудитории, ничем не отличающийся от школьного класса, сидело лишь двое из его группы. Преподавателя не было. Мысленно поблагодарив высшие силы, Ян прошел на свое место, попутно пожелав всем доброго утра. Услышав мычание одногруппников, означающего: “Доброго ли?”, успокоенная вежливая личность уселась за парту возле окна.
–Елизавета опаздывает?.– поинтересовался Ян у сидящего на соседнем ряду парня. Тот поднял голову с парты и протер глаза: -Вышла пару минут назад, сказала что то про рапорт на опоздунов.– протянул он, вновь расположившись на парте. Послышалось мерное посапывание.
