Пролог
Представление продолжалось, но для всех остальных. Оно как работающий телевизор, не привлекало совершенно никакого внимания, просто происходило на фоне. И все. Сказать, что друзья были в шоке, обескуражены или удивлены — это даже не попытаться выразить общего настроения.
Джозабэль внимательно следила за всем, что происходило вокруг. Ее зрение, то, чего она была лишена почти всю свою жизнь, все равно оставалось ее сильной стороной. Она видела силуэты, пульсирующий цвет маны, изменения настроения, потоки энергий. Сколько времени и сил она потратила на то, чтобы взрастить в себе эти способности.
Но как бы она не старалась, ей никогда не понять, что значит видеть улыбки, что значит кривляться или корчить рожицы, что значит заглядывать кому-то в глаза. Она хотела бы помнить образы, хотела бы помнить, как видеть, как узнавать лица, а не ману и ауру.
Она бы многое хотела исправить.
Но в голове всегда всплывал последний образ. Просто вспышка, которую было сложно с чем-то сравнить. А потом — темнота. Ни света, ни надежды, ничего.
Долгие годы упорного труда принесли свои плоды. Но как бы она не старалась, какое бы колдовство не искала, сколько бы не совершенствовалось, похищенное демоном зрение вернуть было невозможно.
— Перестань гоняться за тем, чего невозможно достичь, — как-то однажды сказал ей Морган.
Она в тот день разрыдалась и проревела несколько часов подряд. После этого она больше никогда не плакала.
Не смирилась, но стала сильнее.
Весь ее путь был устлан шипами, терниями, сквозь которые она прорывалась с боем, с таким неимоверным трудом, что невозможно представить. Она знала, что мир ее не примет, понимала, что ей придется бороться за все. Став сильнее, она как будто окружила себя еще большей аурой недоступности, укрепила бастионы и крепости, которые возводила столько времени.
Все думали, что она идеальна.
Но ведь ее не просто так звали сильнейшим медиумом.
Так долго она старалась, так долго пыталась заставить себя увидеть. Но чтобы она не делала, чтобы не происходило, вместе с новыми способностями пришли и осложнения.
Вот они, люди вокруг нее, наполненные маной и жизнью. А рядом с ними в огромных количествах ходят мертвые. Серые тени, которые Джозабэль тоже видит. Поначалу они заставляли ее бодрствовать целыми неделями, она попросту боялась заснуть. Ведь закрыв глаза она не избавлялась от них, ничто не заставляло их уйти.
С каждым новым успехом призраков становилось все больше. Это достижение — она видит всех. Но и проклятие. Она видит всех.
Ее цель была вполне объяснимой, но Морган отправил ее в Академию для другого. Что она здесь делает? Притворяется, будто ее уровень достаточен для второго курса? Как сильно ей хотелось сразу же уехать. Она попыталась, честно попыталась завести друзей, но ничего не вышло. Ее боялись, ее опасались. И это было ровно то, чего она ожидала.
А потом она встретила Рори. Девочку с белой маной, которая горит неправильно. И Кая, мальчика, которого стоило сразу же сдать Стражам Совета и опасаться. Мальчика, который готов отдать жизнь за своих друзей.
Друзья. Такое чуждое для нее слово. Такое непонятное, необоснованное. Зачем заводить каких-то друзей, когда ты можешь справиться сам? Да, были сложные заклинания, с которыми справлялись все вместе. Но разве же обязательно для этого было с кем-то сближаться, с кем-то дружить?
Она не хотела привыкать, не хотела оставаться, ей было достаточно себя самой. Джози была готова провести всю жизнь в одиночестве, в поисках способа вернуть себе зрение. В поисках того, что никогда не случится. Но ведь должна же быть в жизни какая-то цель? Пусть и недостижимая. Мечта…
Предательство. Нет, Джози не думала, что Рори всех предала. Просто, когда она узнала о том, что ее лучшая подруга помогала демонам… Все как будто снова вернулось. Гора бездыханных тел, к кому она должна была примкнуть, страшные, запрещенные кровавые ритуалы. И она. Боявшаяся даже дышать. Маленькая, напуганная девочка, у которой вместо жизни по какой-то неизвестной причине забрали только лишь зрение. Маги… нет, демоны рода Гессе.
Эти воспоминания атаковали ее словно ястребы, и несмотря на все годы борьбы и упорного труда, она словно в миг вернулась обратно. Стала беспомощной, беззащитной и никчемной. Она будто снова умирала…
И вот, сидя в зале, полном людей, смеха и радости, она чувствовала себя совершенно одинокой. Покинутой, потерянной, как тогда, когда она пролежала несколько часов к ряду, боясь дышать громче, чем тишина. Снова одна, снова…
Но тут внезапно Уилл взяла и обняла ее, положив голову на плечо. Почему она это сделала? Неужели она почувствовала, как Джози сейчас плохо? Это поддержка? Или желание, чтобы поддержали ее? Дружба — это единственное, что Джози не могла никак объяснить.
— Знаешь, когда я страдала от проклятия, которое должно было меня убить, я ведь приняла свою судьбу, — внезапно заговорила откровенно Уилл. Она говорила тихо, чтобы только Джози ее слышала, но Зак был рядом и судя по тому, как забурлили потоки его энергий, он разнервничался, слушая, что говорит Уилл. — Мне было страшно. Очень страшно. Но я успокаивала себя тем, что все закончится. Так или иначе. Знаешь? — Слабая улыбка. — И тут появились вы. Я ведь не думала, что кто-то действительно сможет меня спасти. Как? Разве от такого проклятия избавляют? Мои родители ведь сильные маги, и, конечно же, они неоднократно пытались найти способ. И если даже они не смогли, кому такое вообще под силу?
Уилл выдохнула скорее обреченность, чем ухмылку, а Джози подумала, что не одна она сейчас тонет в собственных воспоминаниях.
— Но знаешь, в глубине души я молилась. Очень надеялась, что так случится. Кто-то обязательно меня спасет. Кто-то сможет это сделать. Кто-то очень важный и близкий. Хоть я вообще не планировала заводить друзей. Зачем они мертвецу? Я ведь знала… знала, к чему иду…
Джози невольно сделала глубокий вздох, потому что эмоции начали ее захлестывать. Зал танцующих огней медленно превращался в море хаоса. Иногда, когда она давала себе слабину, или что-то заставляло ее, какой-нибудь внешний фактор, она могла потеряться, перестать различать силуэты, потоки маны, все смешивалось и пугало ее. Вдруг это все пропадет? Вдруг годы упорного труда пропадут зря?
Но ведь сейчас не было объективных причин, только эмоции, которые в последние месяцы вызывали в ней друзья и общение с ними. Переживания, тревога, беспокойство — это ведь тоже неотъемлемая часть дружбы. Как она выяснила теперь.
Но тогда почему все расплывется? Разве слезы, которые скрывала повязка, могли помешать ей видеть своим внутренним взором?
— Я знаю, что это неправильно, общаться с демонами, — дрожащим голосом продолжила Уилла. — Но ведь это же Рори. Это плохо, что я на нее совсем не злюсь?
