– Не может быть! Этого просто не может быть! – пухленькая сероглазая девчушка в чрезвычайном волнении взглянула на стоящую рядом бабушку.
Налетевший ветер заиграл подолом её лёгкого ситцевого платья, взметнул вверх русые волосы, которые серебристой паутинкой опустились на юное лицо. Они стояли у почтового ящика, приколоченного к некрашеному дощатому забору, откуда девушка только что достала длинный белый конверт с лиловыми штампами. Письмо адресовалось ей и было странным до невозможности.
– Надюшка, снова перечитай, может, не поняли мы чего.
Девушка кивнула, начала быстро читать, глотая слова: «Уважаемая Надежда Павловна, исполняя волю умершей десятого марта две тысячи седьмого года, Светловой Екатерины Алексеевны, согласно её завещанию от первого марта две тысячи седьмого года, сообщаю, что вы являетесь её наследницей». Она снова вскинула на бабушку изумлённые глаза.
– Так и написано, наследницей? – бабушка, поражённая необычным письмом не меньше внучки, вытерла об фартук морщинистые руки, осторожно взяла в руки лист бумаги и начала читать, шевеля губами.
– «Вступить в права наследования… принадлежащего умершей бизнеса… издательство… по адресу: город Москва…» Ну, ты, девка, вляпалась в историю, – недовольно качая головой, бабушка махнула головой в сторону дома, – идём, будем думать, что делать.
Тщательно вытерев ноги об лоскутный коврик, они прошли в залу, сели друг напротив друга за круглым столом. Комната, гордо называвшаяся залой, была бесконечно далека от своего громкого названия. Старый, видавший виды полированный шкаф, порыжевшая от времени стенка «Вечер», некогда блиставшая полированными шоколадными боками, торшер с двумя поникшими абажурами, голубым и розовым, да стол со стульями, где молча, глядя друг на друга, сидели сейчас бабушка и внучка – вот и всё её нехитрое убранство.
– Значит, так! – бабушка взяла власть в свои руки. – Иди к Алевтине Сергеевне, расскажи про эту бумагу. И спроси, что делать, она дело присоветует.
Надежда вскочила, точно! Как она сама не догадалась! Раньше, чуть что, бежала к любимой учительнице за советом, но школа закончена два года назад, и видятся они с бывшей классной теперь нечасто. Сталкиваются иногда в «Магните», ближайшем продовольственном магазине, так, парой слов перекинутся, не до разговоров.
Наскоро пригладив перед зеркалом волосы, Надя схватила ветровку и сумку, и вот уже застучали по асфальтовой дорожке каблуки её чёрных туфелек. Быстро-быстро! Проходящий мимо молодой человек, приостановился, заглядевшись на аккуратные, загорелые девичьи ножки, но она так торопилась, что никого не видела вокруг. Хотя в другое время Надежде польстил бы этот внимательный мужской взгляд, заставив удовлетворённо улыбнуться.
Десять минут быстрого шага мимо запущенного сквера с огромными липами и разрушенным безжалостным временем фонтаном, мимо поликлиники и детской площадки, где гоняла на трехколёсных велосипедах весёлая малышня – и она уже поднимается на третий этаж панельной многоэтажки. Какое счастье, что Алевтина Сергеевна оказалась дома! Прямо с порога, путаясь в словах, Надежда рассказала о странном письме. Надев очки, классная взяла протянутую бумагу, внимательно прочитала.
Сказать, что она была удивлена – это ничего не сказать! Взяв девушку за руку, Алевтина Сергеевна повела её на кухню, где полным ходом шла подготовка к обеду. Варилась курица, распространяя по квартирке запах мяса с ноткой лаврового листа, и что-то не менее аппетитное весело скворчало на сковородке.
– Девочка моя, даже не знаю, с чего начать! Ну, удивила! Фантастика какая-то! – пожилая учительница прошлась по кухне, по привычке потирая переносицу, этот её жест хорошо знаком Наде со школы. – Ты должна съездить в Москву к этому нотариусу, как его? – она взглянула на листок, – Антонову, и всё узнать подробнее. Отказываться никак нельзя, это ж большие деньги! Огромные! – для большей убедительности она подняла палец вверх. – Вам с бабушкой они, ох, как нужны!
Надя молча кивала, слушая рассуждения Алевтины Сергеевны. Послушное кивание головой в знак согласия – характерный для неё жест. Сейчас она поймала себя на мысли, что вечно со всем согласна. С учителем, с подругой Инкой, с Лёшей, имеющим в настоящее время статус её бойфренда. А своя голова с мозгами есть у этой Великой Соглашательницы? Может, уже пора начать самой шевелить извилинами? Или нет ума, считай, калека?
– Да, и хватит уж тебе, моя дорогая, на почте конверты заклеивать, учиться будешь! С деньгами, куда хочешь, поступишь, хоть в МГУ, хоть в медицинский. Но ты, вижу, и не слушаешь меня?
Вздрогнув, Надежда очнулась от задумчивости, громкий, хорошо поставленный голос бывшей классной хоть кого приведёт в чувство.
– Конечно, я поеду. Отпрошусь на работе, Пал Михалыч отпустит.
Надежда уже успокоилась, и картина происшедшего предстала совсем в другом свете. Ещё ничего не случилось, ни плохого, ни хорошего. Ни-че-го! Съездит, узнает, а там видно будет, что к чему. Наверное, Алексей тоже сможет с ней поехать, не отпустит же он свою девушку, одну в Москву, великую и ужасную?
* * *
Отпустил! С лёгкостью необыкновенной! Лёшка выслушал её с интересом, странным огнём загорелись его глаза, и Надежда поняла, что история его заинтересовала. Но поехать не сможет, работа. Хотя какая там работа, самопальный автосервис в гаражах пару дней без него бы точно не пропал. Но она просить не будет, включит гордость, удивит парня.
В черноглазого Алексея девушка влюбилась ещё в десятом классе. Пришло время любить, и на школьной дискотеке он единственный пригласил Надежду на танец. Звучала популярная композиция Дайдо «Белый флаг», и она с замиранием сердца смотрела на приближающегося к группке девчонок высокого парня. Кому повезёт, кого выберет этот симпатичный старшеклассник? Сердце прыгнуло к горлу, когда он протянул ей руку, а потом зачастило, забилось быстро. Сердце полюбило. Как оказалось, её сердечку не так много надо: ласковый взгляд, сильные руки на талии, красивые слова, произнесённые в самое ухо, так, что становилось щекотно. Какое-то непривередливое сердце ей досталось.
Потом Алексей ненадолго пропал, как донесла ей школьная сплетница Катька Сергеева, пытался очаровать местную красотку Лялю, но неудачно. Хотя, может, Катька и врёт, у неё слегка приврать всегда хорошо получалось.
В один прекрасный день Лёша встретил её после занятий, молча взял портфель.
– Погуляем? – она поспешно кивнула, слишком поспешно.
А надо бы, загадочно улыбнувшись, подержать паузу, смерить его глазами с ног до головы, подумать, потом небрежно кивнуть, чтоб парень понял, что не так легко ему хорошая девчонка достаётся. Вот не получается это у Надежды, не дано ей уменье пользоваться разными женскими хитростями.
