ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. «НА ГОРЯЧЕЕ»
Как многогранен и загадочен мир! Нас окружают Вселенные и Космос, причём как в прямом, так и в переносном их смыслах. Мы легко можем опережать время, перемещаясь в часовых поясах, бежать из зимы в лето, из осени в весну… Бежать… Мы многое познали и многому научились – даже изменять гендерные признаки. Мы с лёгкостью миксуем слова, создавая новые, многозначащие и всеобъемлющие. Но одна константа в этом параде новых и старых лексем остаётся всегда неизменной – это наречия. Вопреки, наперекор, однажды…
Однажды… Синтаксическая роль «однажды» – это обстоятельства. И, чёрт возьми, оно с ней справляется! Многоэпохальный аншлаг!
Всё подчинено этому маленькому трудяге, который не перестаёт нас удивлять. Жизнь по накатанной идёт своим чередом, до тех пор, пока в ней не случается трудяга-»однажды». И тогда неотвратимость событий начинает валить себя тебе на голову с геометрической прогрессией, грозя погрести вокруг всё под слоем этого самого разнообразного «однажды». Это – его хобби. Ну, должно же быть хобби у каждого?! Иначе жить становится скучно и невкусно.
Рабочий день начинался как обычно – разбор «полётов» по завалу плана на новом участке стройки, моральный подзатыльник молодому «спецу», в очередной раз допустившему грубейшие ошибки в «чертёжке» по новому проекту, грозящей полным обрушением пока существующего только на бумаге здания, подпись платёжек, согласование деталей с заказчиками и только после всей этой кутерьмы – просмотр нападавших в электронную почту писем и уведомлений.
Бегло листая список «входящих», взгляд Максима цепанулся за оповещение из «Однокашников»: «У Вас одно новое сообщение». Ради интереса, решил посмотреть, кому это он там мог понадобиться, ведь в этой социальной сети он не проявлялся с тех пор, как закончил институт. Да и люди его уровня в «Однокашниках» стараются не светиться… Что там? Письмо от некой Михтялёвой Марго… «Кто такая? Не помню… Хотя… Нет, потом, всё потом. Сейчас главное не это».
Весточка на аккаунте в давно заброшенной соцсети была совсем не тем, чего ждал Максим Студеника. А он ждал. И ждал трепетно. Ждал того самого единственного сообщения, от которого, возможно, зависела вся его дальнейшая карьера архитектора, из-за которого он постоянно прессовал молодёжь из проектного отдела. Студеника ждал результатов заседания московской конкурсной комиссии по представленному им проекту, существовавшему пока лишь только на бумаге. Проекту, шлифовку которого никак не могло завершить возглавляемое имени архитектурное бюро его имени.
На этот конкурс Студеника вышел абсолютно случайно, в открытую его никто не объявлял. Просто в один прекрасный день в почтовом ящике появилось письмо от Вовки Митрошина, его бывшего однокурсника по Казанскому архитектурно-строительному, в котором тот, под строжайшим секретом предлагал ему поучаствовать в «закрытом распиле московского пирога».
Вовку Максим, к своему теперешнему стыду, помнил лишь на уровне ощущений. Да, был такой на параллельном потоке, пересекались в компаниях, вместе водку пили. Вроде… Но не более того. К тому же, с момента окончания альма-матер лет уже минуло прилично… «Если Вас находят люди, о которых Вы не слышали более трёх лет, значит им от Вас что-нибудь да нужно. Скорее всего, за Ваш счёт».
С чего это Вовка решил пригласить его «на горячее», Максу было не ясно, и это поначалу очень напрягало. Но, что бы и как там не было, ехать в Москву Максиму необходимо было по-любому. Он оттягивал этот момент, как когда-то, судя по учебнику новейшей истории из его школьной юности, «немецко-фашистские захватчики оттягивает свой позорный конец».
Долгожданное письмо от Вовки, случись оно вдруг, в чем Макс сомневался день ото дня больше, лишь выступило бы катализатором в происходивших с ним в последнее время жизненных процессах. Надо было закончить процедуру оформления отцовского наследства, пока остальные страждущие не налетели, по любимому выражению его матери, «как на горячее дерьмо с острым ножиком».
В Казань они с мамой перебрались сразу же после шумного развода родителей Максима. «В ссылку на «пээмжэ», как с горечью любила шутить она в особо тяжкие минуты их с Максимом «автономки». Макс долгое время пытался разобраться в причинах произошедшего расставания родителей. «Для себя». Но, сполна выслушав, больше похожие на самооправдания, их «правдивые» истории, окончательно запутался и бросил это бесполезное занятие. Ни мать, ни отец вины за собой не видели, ответственностью за произошедшее много лет назад отчаянно играли в пинг-понг, и, казалось, до сих пор могли испытывать друг к другу, пусть и глубоко уязвлённые, но весьма себе тёплые чувства.
По крайней мере, ни тот, ни другая узами брака себя более не связывали и братьями-сёстрами Максима на порадовали. Мать отцовскую фамилию – Студеника – назад на девичью так и не поменяла, разговоров о смене фамилии Максом в момент получения первого общегражданского паспорта не заводила.
С полгода назад Максима разбудил подутренний звонок из Москвы. «Максим Валериевич, Ваш отец, Валерий Максимович Студеника сегодня ночью скончался от острой сердечной недостаточности. Примите мои соболезнования…», – сообщил отстранённый голос в трубке. – «Прощание с Валерием Максимовичем состоится послезавтра. Для вступления в права наследования, после похорон Вам необходимо посетить нотариальную контору по месту жительства усопшего…»
Далее Максим уже не слушал. Отец, его отец, который всегда казался ему некоей, пусть далёкой, иногда вплоть до недостижимости, но жизненной константой, отец, бегством под крыло к которому Максим грезил, утешая себя в самые отчаянные моменты своей жизни, его отец… ушёл. Внезапно, одномоментно и безвозвратно….
– Максим Валерьевич! Максим Валерьевич! Вы меня слышите? – вывел его из прострации голос в трубке.
– Да, да… Простите…
– Максим Валерьевич, я взял на себя смелость заказать Вам билет на вечерний поезд до Москвы. Остановиться Вы сможете в квартире усопше… Извините, в Вашей квартире. Для подтверждения брони мне необходимо знать Ваши паспортные данные. Вам удобно будет сейчас их мне продиктовать?
– Да, секунду… – Максим вылез из-под одеяла, кое-как, не включая света, нашел паспорт и продиктовал необходимые нотариусу реквизиты.
– Ни о чем не беспокойтесь, все организационные моменты я, как душеприказчик по воле усопшего, взял на себя. Мой водитель встретит Вас на вокзале, передаст ключи от квартиры и отвезет до адреса. Позже я с Вами свяжусь…
