Как я отмечал уже ранее, мой друг Шерлок Холмс с особым интересом брался за расследования, связанные с необъяснимыми для обычных людей загадками, какими бы малозначительными не казались они на первый взгляд. Одна такая история началась для него в тот тёплый майский вечер, когда в нашей скромной квартире на Бейкер-стрит появилась вдова Джонсон – пожилая скромно одетая женщина с простым бесхитростным лицом. Когда она представилась, Холмс любезно предложил даме мягкое кресло и попросил изложить суть возникшей у неё проблемы.
– Я понимаю, сэр, что такому известному и занятому сыщику всё это может показаться пустяковым, но для меня и моей бедной дочери Мэри вопрос стоит очень серьёзно, – c волнением начала миссис Джонсон.
– Мне часто приходилось сталкиваться с пустяками, которые скрывали нечто весьма важное, – ответил Холмс. – Продолжайте и не торопитесь – мы с Ватсоном внимательно вас слушаем.
– Рада слышать такие слова, мистер Холмс. С вашего позволения, сначала о нашей семье. Мой муж владел небольшой бакалейной лавкой, торговля шла неплохо. Однако после смерти Нормана я продала дело и положила деньги в банк, так что мы с Мэри скромно живём теперь на проценты и её жалованье горничной. Полгода назад скончался младший брат моего покойного мужа, Эндрю Джонсон. У него были золотые руки и всю свою жизнь Эндрю занимался ремонтом и реставрацией старинных домов и замков, хорошо зарабатывал, но, увы, любил прикладываться к бутылке. И должна сказать, к несчастью, с годами его пагубная привычка к выпивке только усилилась. От бедняги ушла жена, он начал терять заказы и умер бедняком, завещав моей дочери двадцать фунтов, потраченных на его же похороны, несколько старых книг, до которых был большой охотник, да небольшую деревянную шкатулку. Детей у Эндрю не было, так что других родственников со стороны мужа у нас не осталось. А вот моя двоюродная сестра Джейн в своё время очень удачно вышла замуж. Её муж Гарольд Флинн уже много лет успешно занимается скупкой и продажей антиквариата, у него два салона – в Челси и в Сохо. Человек это надменный и чванливый, он считает меня и Мэри бедными родственницами и запретил жене приглашать нас в гости в свой роскошный дом на Оксфорд-стрит. Но кузина, надо отдать ей должное, иногда посещает наше скромное жилище в Ист-Энде. Теперь я перехожу к самому главному. Сын Гарольда и Джейн, Эдвард Флинн, ровесник моей дочери, которой в прошлом году исполнилось двадцать три года. Тед красив и умён, он окончил Кембриджский университет, и теперь помогает отцу в делах фирмы, родители заслуженно им гордятся. Они с Мэри давно знакомы, Тед всегда относился к ней дружески, но не более того. Признаюсь сразу, джентльмены, мою дочь не назовёшь красавицей, да и достойного образования мы с мужем дать ей не сумели. Одним словом, я никогда и мечтать не могла увидеть сына Джейн своим зятем. Но месяца два назад кузина и Тед побывали у нас, и после этого началось нечто странное. Теда словно подменили, он зачастил к нам в гости, постоянно беседовал с Мэри, хвалил при мне её внешность и ум. Трижды они посетили театр, неделю назад он подарил моей дочери дорогое кольцо с бриллиантом, а позавчера сделал ей предложение. И с этого дня я пребываю в тревоге.
– Но что же в этом странного и тревожного, миссис Джонсон, – рассмеялся мой друг, – мистер Флинн-младший наконец-то оценил все достоинства своей троюродной сестры и захотел повести её под венец. Вам стоит только радоваться такому развитию событий.
– Тут нечему радоваться, сэр, – c печалью в голосе заявила вдова. – Много лет он был к ней совершенно равнодушен, как вдруг воспылал самыми страстными чувствами. Мэри, как вы поняли из моего рассказа, некрасива, бедна и не блещет умом. Что же побудило Теда столь неожиданно влюбиться в неё до беспамятства? Материнское сердце подсказывает мне, мистер Холмс, что здесь кроется что-то недоброе.
– Пожалуй, вы правы, миссис Джонсон, – согласился мой друг, – это предложение выглядит несколько странным. Хорошо, я готов заняться вашим делом и попытаться понять мотивы, движущие молодым человеком.
– Благодарю вас, сэр, я очень на вас надеюсь. Мэри совсем потеряла голову от счастья, ничего и слышать не хочет о моих сомнениях.
– А как отнеслись к этому решению Эдварда Флинна его родители?
– Вчера я получила письмо от Гарольда, он уже знает обо всём и не против выбора сына. Это для меня тоже очень удивительно, ведь Флинн-старший нас просто терпеть не может, и явно хотел бы видеть невестой сына девушку из богатой или знатной семьи.
– Нам с доктором Ватсоном необходимо побывать у вас и пообщаться немного с Мэри.
– Но она будет в ярости, узнав, что я обратилась к сыщику.
– Вы живёте сейчас в съёмной квартире?
– Нет, в небольшом собственном доме близ Королевского госпиталя.
– Тогда скажите дочери, что решили после её свадьбы продать его и перебраться в пригород. Мы с Ватсоном представимся представителями конторы по торговле недвижимостью.
– Хорошо, сэр, жду вас завтра в семь вечера.
Когда вдова ушла, я с улыбкой поглядел на Холмса и сказал:
– Какими же порой эгоистичными бывают иные матери, не желающие расстаться со взрослыми дочерями и утратить на старости лет их заботу и доход в семейную кассу.
– Вы не принимаете всерьёз тревогу почтенной вдовы? – спросил он с лёгкой иронией в голосе.
– Разумеется, не принимаю, ничего особенного не произошло, просто её дочери сделал предложение достойный молодой человек.
– Который до этого совсем не проявлял к ней никакого интереса? И его сноб-отец так легко согласился на этот брак? Нет, дорогой Ватсон, в этой истории и правда есть нечто загадочное. Но для начала нам нужно самим увидеть мисс Мэри Джонсон.
Мы подъехали в кэбе к одноэтажному грязному зданию на Уайтчепел-роуд за четверть часа до назначенного времени. Этот район Лондона, получивший скандальную известность после недавних кровавых преступлений, и без страха перед Джеком-Потрошителем выглядел весьма уныло и мрачно. Не удивительно, что мисс Джонсон мечтала поскорее оставить отчий дом и перебраться в особняк на Оксфорд-стрит, любая девушка на её месте желала бы того же. В тот вечер над городом сгустились тучи, начал моросить мелкий дождь и мы поторопились подойти ко входной двери и постучать. Открыла миссис Джонсон, она радостно поздоровалась и пригласила нас войти. Из узкого коридора можно было попасть в несколько комнат, одной из которых оказалась гостиная. Старая мебель, потускневшие обои, скрипящий пол и потолок с пятнами плесени – всё говорило о бедности, грозящей перейти в нищету. Но в гостиной было чисто, на столе застелена красивая скатерть, а на книжной полке я увидел книги Диккенса, Теккерея и Джейн Остин. Похоже, этот дом и эта семья знали лучшие времена, к несчастью для них оставшиеся в прошлом.
