На пустыре небольшого города, расположенного на берегу Суэцкого канала, притормозил автомобиль с дипломатическим номером, его двигатель оставался включённым. К пустырю автомобиль проехал по узкой дороге, которая соединяла эту окраину с городским центром. Близился январский вечер, было прохладно, быстро темнело, пространство вокруг освещала яркая луна. Сидящий за рулём мужчина внимательно огляделся. Его окружали невысокие глинобитные лачуги, впереди синели воды канала, слева от дороги, примерно в ста ярдах от автомобиля, расположился небольшой ресторан. Водитель поглядел на часы – десять минут восьмого, он прибыл на место вовремя, нельзя было ни опоздать, ни приехать слишком рано и тем самым привлечь к себе ненужное внимание местных жителей.
В семь девятнадцать вечера из ресторана вышли двое в светлых бурнусах, их лица скрывали капюшоны. Мужчина в автомобиле облегчённо вздохнул – всё шло по плану, через несколько минут они займут место на заднем сиденье и можно будет возвращаться. Похоже, никаких неожиданностей не возникло, ситуация находится под контролем участников операции.
И тут внезапно началась оглушительная стрельба. Автоматные очереди доносились сначала из ресторана, потом водитель услышал пронзительный крик, взрыв армейской гранаты или самодельного устройства. Он почувствовал, как бешено заколотилось сердце, холодный пот начал заливать ему глаза. Мужчины в бурнусах побежали к автомобилю, до него им оставалось не более тридцати ярдов. В этот момент трое в штатском с автоматами Калашникова в руках выскочили из ресторана и открыли огонь по беглецам. Один из них упал и остался недвижим, другой залёг, откинул капюшон и стал стрелять в преследователей из компактного пистолета-пулемёта, который прятал до того под бурнусом. Нападавшие побежали к мужчинам, петляя на ходу, продолжая стрелять. Одна из автоматных пуль пробила лобовое стекло рядом с головой водителя. Он нажал на педаль газа, резко развернулcя и автомобиль на большой скорости помчался в сторону центра города. Между тем перестрелка на пустыре продолжилась и исход её становился всё очевиднее – хотя двое автоматчиков рухнули на землю, к ним со стороны ресторана спешило подкрепление…
Репетиция близилась к концу. Сэр Алек Этвуд, импозантный седовласый джентльмен с большим римским носом и тонкими губами, с неудовольствием обратился к труппе:
– Должен признать, дорогие мои, что сегодня вы все были явно не в лучшей форме. Бездарно, вторично, пошло. Так нельзя играть Шекспира в начале двадцать первого века, поверьте мне. И подумайте хорошенько, как исправить ситуацию. Это относится к каждому из вас. Продолжим завтра, а пока все свободны.
Этвуд поднялся с кресла в зрительном зале и направился к выходу. Две хорошенькие молодые актрисы, блондинка Энн Мортон и брюнетка Сьюзи Грант, проводили пренебрежительным взглядом его чуть сутулую фигуру.
– Старый зануда в своём репертуаре, – с сарказмом заявила Энн.
– Этвуд становится просто невозможным, – кивнула с усмешкой Сьюзи. – Пользуется своей былой славой великого актёра и режиссёра, а сам давно вышел в тираж. Ты заметила, как он язвителен и надменен с наиболее талантливыми из нас?
– Да сэр Алек просто завидует молодым, – уверенно сказала её подруга.
Тем временем Этвуд вышел на Denman Street и через несколько минут уселся за руль своего «Порше», припаркованного напротив отеля «Риджент Палас». Настроение у него было тоскливое, подготовка к премьере мюзикла по мотивам «Укрощения строптивой» шла, по мнению мэтра, из рук вон плохо. В глубине души Этвуд и сам понимал, что ему всё труднее конкурировать с молодыми режиссёрами, прошедшими школу Бродвея. Время для кумира прошлых лет словно остановилось, он жил прошлым, а не настоящим и будущим. Отсюда и грубость с актёрами и актрисами, желание самому выступать и в качестве исполнителя на сцене, ревность к тем, кого зрители награждают аплодисментами и кому дарят огромные букеты.
К своему одноэтажному кирпичному особняку рядом с Hampstead Heath сэр Алек подъехал час спустя. Осенний вечер сменяла ночь, быстро темнело, дома и лесной массив парка окутали сумерки. Режиссёр оставил автомобиль на бетонной площадке перед зданием и направился к парадному входу. Внезапно Этвуд рухнул на землю и остался лежать недвижим, возле его головы натекла лужица крови. Футах в пятидесяти от убитого стоявший за деревом мужчина, в поношенной куртке с капюшоном и кожаных перчатках, опустил ствол пистолета и мгновенно огляделся. Вокруг никого не было видно. Убийца сунул пистолет в полиэтиленовый пакет, быстро приблизился к мертвецу и вытащил из внутреннего кармана его пиджака толстый бумажник. Затем небрежно закинул его в пакет и стремительно двинулся к густым деревья парка Hampstead Heath.
Через три дня, за сорок минут до полуночи, в двух милях от особняка погибшего режиссёра, у двухэтажного коттеджа притормозил чёрный «Мерседес-Бенц» Е-класса. За рулём сидел Патрик Донован, топ-менеджер транснациональной телекоммуникационной компании. Сорокатрёхлетний синеглазый брюнет в дорогом костюме не успел выйти из автомобиля, пуля пробила боковое стекло и поразила его в висок. На звук разбиваемого стекла из дома через пару минут выбежала жена Донована, её пронзительный крик услышали в соседнем доме. Вслед за матерью к «Мерседесу» ринулся пятнадцатилетний сын погибшего Шон, через несколько минут появились испуганные стрельбой соседи. Полиция приехала очень скоро, но осмотр близлежащей территории, в том числе рощи, ничего не дал.
Сутками позднее, ранним утром, у входа в свой особняк неподалёку от обоих мест предыдущих преступлений, было обнаружено успевшее остыть тело профессора the School of Oriental and African Studies (SOAS) of London Роберта Форда. Пятидесятидвухлетний учёный и преподаватель, гражданин США, был убит выстрелом в затылок, в период от одиннадцати часов вечера до часу ночи. Скорее всего Форд перед гибелью совершал позднюю вечернюю пробежку по парку, так как оделся в спортивный костюм и кроссовки. Соседи подтвердили, что проживающий рядом с ними холостяк бегал регулярно, независимо от времени года и погоды. Он был приветлив и вежлив, но ни с кем из живущих поблизости не поддерживал дружеских отношений. Никто из опрошенных не видел у дома Форда никаких других автомобилей, кроме его собственного, как и не встречал его в компании каких-либо людей.
Дело обо всех трёх инцидентах со смертельным исходом поручили вести отделу убийств и тяжких преступлений Metropolitan Police Service, иначе именуемой полицией Большого Лондона и известной во всём мире под названием Скотленд-Ярд. Кроме территориальной близости, общим для них стала идентичность всех трёх пуль под патрон калибра 0,45 дюйма. Две из них прошли навылет, третья осталась в голове Патрика Донована.
