Сказ 1 – Неподъёмная ноша
Хрусь! Хрусть! По стылой земле от ног Любима побежали трещинки. Двор пошёл неровными квадратами, словно лёд по весне. По ушам ударил хлопок, толстая рукоять булавы Ильи Муромца пропала, кулак сжался, внутри чувствовалось что-то твёрдое и колючее.
Любим недоуменно поднял руку. Куда пропало легендарное оружие? Опора ушла из-под ног, он ухнул вниз, как в прорубь. Счастливая улыбка ещё не успела сойти с губ, а в глазах уже плеснул ужас. Он тонул прямо в земле, как будто она превратилась в болотную жижу.
– В сторону! Фёдор, Полушка! Помогайте! Если упустим его…
Земля обступила Любима со всех сторон, распахнутые в ужасе глаза в последний раз зачерпнули лучи солнца. Сердце подскочило к горлу.
Голову пронзила острая боль, кто-то хапнул его за волосы и рванул вверх. Глаза вновь ощутили свет, грудь наполнилась воздухом.
– Держи! Держи его!
Он закашлялся и начал барахтаться, как одуревший от страха утопающий.
– Любим! Тише! Мы держим тебя!
Заставил себя успокоиться. Боль в голове исчезла, зато кто-то цапнул его за плечо. Под голову подсунули ладонь.
– Тягу! Подними вверх тягу! – крикнул прямо в ухо калика Олег. – Стоян учил вас это делать!
Любимка попытался сосредоточиться. Первый наставник и правда рассказывал тягателям об уменьшении веса собственного тела. И упоминал о случаях, когда земная тяга выходила из-под контроля богатыря настолько, что их переставала держать сыра земля. Но Любим не предполагал, что ему доведётся испытать это на себе.
– Вверх, парень! – прохрипело в другое ухо. Любимка не сразу узнал голос калики Фёдора, столько напряжения в нем было. – Если ты не подымешь её вверх, мы тебя не удержим!
Паника ударила в голову, гася проблески сосредоточенности. Он дёрнулся, забил руками. Вокруг раздалась ругань, крики. Рука под головой исчезла, зато ухватили за второе плечо.
Зачерпнул распахнутым ртом стылой земли, глотку забило, закашлялся так, что брызнули слезы. Паника навалилась такая же плотная, как сыра земля. В последний момент проблеском сознания уловил глаза. Огромные тёмные зрачки притянули его взгляд и начали размеренно пульсировать.
– Любим! – раздался спокойный голос прямо в голове. – Успокойся, Любим! От твоего спокойствия зависит спасение.
Голос рокотал, зрачки продолжали пульсировать, это наполнило Любима тишиной и покоем. Паника растворилась, вместо неё нахлынула обида.
– Но как же?! Я только что ходил! У Несмеянки не было с этим проблем! Отчего сыра земля отказывается меня держать?
– Все хорошо, Любим, – отвечал Полушка рокочущим голосом Харитона. – Представь, что ты лёгкий, как пушинка. Тебя тянет вверх! Тянет вверх!
Любим перестал махать руками и обмяк. Клещи на плечах сжались ещё сильнее и чуть приподняли его. Слышалось надсадное дыхание и скрежет зубов.
– Вверх! Земная тяга подымается вверх! Стоян учил тебя, ты умеешь это делать! – уверенно рокотал голос в голове.
– Я умею это делать… – замедленно повторил Любим, и тут же понял, что уже делает. Мысленно он обратился внутрь себя, туда, где давно привык ощущать тянущую пустоту. Сейчас там бурлил огромный котёл силы. И сколь бы бездонен он не был раньше, теперь этот котёл переполнен до краёв.
Сила. Чудовищно огромное количество силы. Очень тяжёлой, почти неподъёмной силы, которая вдавливает его тело в землю. А земля, даром что стылая, предательски расступается перед ним и не желает быть твёрдой, как раньше.
– Почему он тонет? Что с ним не так? – просипел у одного уха голос калики Олега.
– Слыхал, что Святогор под старость так же не мог ходить по земле, вынужден был жить в горах… – пропыхтел от другого уха калика Фёдор. – Поэтому и передал силу сыновьям…
– Так! Молодец! Ты нащупал… – продолжал Полушка почти ласково. – Теперь подымай её вверх! Подымай…
Голос писаря треснул и надломился. Пульсирующие зрачки пропали. Остался лишь надсадный крик. Но Любим уже успокоился. Коснувшись бурлящей силы, он приказал ей: "Вверх! Подымайся вверх!" И сделал то, как учил первый наставник Стоян.
Тело перетряхнуло страшное усилие. Неподъёмная тяжесть не желала поддаваться, на миг ощутил себя меж молотом и наковальней. Попытался настоять на своём. Вверх! Но ничего не менялось.
– Да! У тебя выходит! Молодец!
Извне пробились слова. Кто говорит? Полушка? Нет, уже калика Олег. Любимка недоуменно моргнул, сосредоточенность пропала, и он снова просел.
– Нет. Парень! Продолжай тянуться вверх! Не прекращай ни на миг!
Он снова надавил, и хотя на его внутренний взгляд ничего не менялось, богатыри явно в эти моменты испытывали облегчение.
– Хорошо! Не прекращай, – скомандовал калика Олег. – Ты должен все время это делать, пока мы что-нибудь не придумаем!
Все время! – ужаснулся Любимка. Страх едва не сбил настрой, но ужас вновь ухнуть в подземную бездну был сильнее. Прикусил губу и лишь сосредоточенно кивнул.
Следующие несколько минут показались Любиму адом. Он не мог расслабиться ни на миг. Отрешившись от всего, он тянул казавшуюся неподъёмной земную тягу вверх. Это отнимало кучу сил, и он старался не думать, что будет, когда они закончатся.
Калики и Полушка продолжали его удерживать.
– Камни. Тащите сюда самые широкие и крепкие камни! – командовал калика Олег. Тягатели прыснули в разные стороны. Лишь Несмеяна осталась на месте. Клоп помедлил было, но девушка отпустила его кивком.
Любимка улавливал их возню краешком сознания. Полушка отдавал команды, не отпуская отрока. Калики надсадно сопели с двух сторон, зубы скрежетали от напряжения. Периодически раздавались удары камня о камень.
– Пробуем! – скомандовал писарь. – Все идите сюда. Нам потребуется вся сила, которая есть…
Любим услыхал эти слова и едва не утратил сосредоточенность.
– Тише, тише парень, – тут же прошептал в ухо напряжённый голос калики Олега. – Без твоей помощи нам нечего и браться. Поднажми!
Потом его тащили всем скопом. Сам он прикусил губу до крови, стараясь облегчить им работу. Земная тяга по-прежнему оставалась неподъёмной, но в моменты особых его усилий, богатыри и тягатели выдыхали и ощутимо приподнимали его над землёй.
– Теперь нам нужно положить прямо в серёдку каменного ложа, – раздался голос писаря. Любимка рискнул и повернул голову. Тягатели собрали аккуратную площадку из массивных камней. Сделано это было в том месте, где неповреждённым остался замёрзший кусок выложенного булыжником двора.
