В 1968 году на экраны страны вышел телевизионный фильм «Щит и меч», который снял режиссер-фронтовик Владимир Басов. Первая советская лента о разведчиках Великой Отечественной войны, в которой было минимум пафоса, штампов и окарикатуривания противника. Зато были острый сюжет, отличные актерские работы, сильные характеры, безусловное уважение к силе и уму врага, а еще психологическая достоверность и реалистичность в показе повседневной работы советских разведчиков.
На этой кинокартине выросло не одно поколение советских людей, для которых понятия Родина и Отечество были не просто словами. А показанный в фильме образ чекиста совершенно не совпадал с тем, что пыталась навязать официальная советская пропаганда и тем, что существует сейчас.
Прошло пять лет, и на телевизионном экране появился Штирлиц. Персонаж, словно сошедший с одного из отечественных агитационных плакатов того времени, мгновенно завоевал популярность в советском обществе. Каждый нашел что-то свое. Для женщин он стал воплощением идеального мужа (всегда трезвый, хранящий верность супруге, способный на решительные поступки и т.п.). Для интеллигенции – пример того, как можно эффективно сопротивляться тоталитарному режиму. Для остальных граждан СССР – возможность побывать, пусть и «виртуально», за границей. Не только в мирной Швейцарии, но и в воюющей Германии.
Даже руководители Лубянки, остались довольны «Семнадцатью мгновеньями весны». Ведь фильм, якобы, сняли с санкции самого председателя КГБ Юрия Андропова. В конце шестидесятых годов прошлого века он позвонил Юлиану Семенову и сказал, что настало время рассказать о работе наших разведчиков в нацистской Германии1. Так гласит одна из легенд, связанных с этой картиной. А вот то, что на съемочной площадке трудилась группа «товарищей в погонах» – это действительно так. Вот только их участие не помогло избежать многочисленных ошибок.
Другая легенда – картину использовали для обучения молодых сотрудников КГБ.2 Непонятно, правда, чему могли научиться будущие Штирлицы. Разве только романтики будущей профессии. Так тогда молодые люди из-за нее и шли работать на Лубянку. И главную роль в их выборе сыграла не эта картина, а «Щит и меч».
Народ и руководство страны проявило поразительное единодушие в оценки картины. По стране начали циркулировать многочисленные анекдоты про Штирлица. До этого было лишь два фильма, персонажи которых перешли в народный фольклор: «Чапаев» (Петька, Анка и Василий Иванович) и «Гусарская баллада» (поручик Ржевский)). А в 1976 году творческий коллектив фильма был удостоен Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых.
Недовольны «Семнадцатью мгновеньями весны» остались лишь немногочисленные специалисты (историки и ветераны спецслужб) по нацистской Германии, но свое мнение они предпочитали не высказывать вслух. Первые не хотели вступать в конфликт с властями, а вторые – из-за режима секретности.
Прошло много лет, а миф о фильме «Семнадцать мгновений весны», как документально-художественном рассказе о работе советской внешней разведки в годы Великой Отечественной войны продолжает жить. Отечественные «рыцари плаща и кинжала» совершили множество подвигов на фронтах «тайной войны» (подробности большинства из них остается секретными и в наши дни), но их работа очень сильно отличалось от той, что продемонстрирована в кинокартине. Да и с позиции исторической достоверности фильм сложно назвать документальным.
Часть первая. Семнадцать мгновений киноошибок
Съемочные группы (режиссеры, сценаристы, художники по костюмам и др.) художественных кинокартин, в отличие от создателей документальных фильмов, имеют право на ошибку. В большинстве случаев внимательный зритель прощает такие «киноляпы».
Ошибки в многосерийном телефильме «Семнадцати мгновениях весны»
Вот уже неделю в маленьком кабачке «Elefant» на окраине Берлина Штирлиц ждал прибытия связного.
На исходе вечера в воскресенье в кабачок вошел усталый и изможденный человек в стоптанных сапогах, длинной кавалерийской шинели до пят, в буденовке и с рацией за плечами. Шестым чувством разведчика, выработанного годами, Штирлиц понял, – это и есть связной.
Несмотря на то, что в съемках участвовали высокопоставленные консультанты, в т.ч. и «в погонах», а картина, как и книга, позиционировались как документальные, съемочной группе избежать множества ошибок не удалось. Ниже мы расскажем о самых заметных «киноляпах».
При этом не будем обсуждать саму идею, заложенную в основу сюжета фильма, и особенности продемонстрированных в картине взаимоотношений между отдельными руководителями Третьего Рейха. Например, начальник IV управление (гестапо) РСХА (Главное управление имперской безопасности – руководящий орган политической разведки и полиции безопасности) Генрих Мюллер (актер Леонид Броневой) не стал бы арестовывать личного шофера (актер Юрий Соковнин) второго человека в Третьем Рейхе Мартина Бормана (актер Юрий Визбор) и одного из высших офицеров СС Карла Вольфа (актер (Василий Лановой) (подчинялся руководителю СС Герману Гиммлеру (актер Николай Прокопович)), а тем более заставлять сотрудника VI управления (политическая разведка) РСХА Штирлица (Вячеслав Тихонов) писать беседу с Мартином Борманом на диктофон. Причина – разные «весовые» категории начальника гестапо и «тени» Фюрера. Последний – единственный, кто с 1944 года определял, кого допустить, а кого нет на аудиенцию к Адольфу Гитлеру.
Конфликт был между Генрихом Гиммлером и Мартином Борманом, по утверждению начальника VI управления РСХА Вальтера Шелленберга (актер Олег Табаков), начался еще летом 1942 года. Причина – борьба за место главного фаворита Фюрера. Руководитель VI управления РСХА так описал их конкурентную борьбу:
«Противостояние грозных и могучих противников вызывало в моем воображение следующую картину: если действия Бормана можно сравнить с поведением дикого кабана на картофельном поле, то Гиммлер представлялся мне аистом на грядке с салатом – настолько осторожно вел себя рейхсфюрер и, казалось, вовсе не хотел устранить своего недоброжелателя».
По утверждению историка и ветерана внешней разведки Виталия Чернявского Генрих Гиммлер постоянно совершал тактические промахи, и даже ошибки, чем ловко пользовался Мартин Борман.
С другой стороны, сам Генрих Гиммлер старался вести с противником предельно корректно. Вальтер Шелленберг в этой связи вспоминал:
«Однажды мы говорили с рейхсфюрером СС как нам действовать, чтобы ограничить роль начальника партийной канцелярии. И Гиммлер заметил: фюрер настолько привык к этому человеку и его системе работы, что очень сложно ослабить его влияние»
