Кабул – Фрунзе – Москва
1986 год
Прошло очень много времени с тех пор, как закончилась война в Афганистане, но до сих пор ничего вразумительного, я имею в виду о деятельности органов военной контрразведки, сказано не было.
Конечно, я не занимал стратегических должностей, с высот которых можно оценивать ситуацию в Афганистане, но деятельность после возвращения оттуда дает возможность высказать оценку тому, чем занимались я и мои коллеги в течение долгих десяти лет.
Давно нет КГБ СССР, нет и самого СССР, но ведь осталась та 40-я армия оперработников, которая находилась рядом с теми всему миру известными Героями Советского Союза, которые ковали славу вооруженных сил и ни дня не могли прожить как без информации из особых отделов, так и без того, чтобы не обменяться информацией о делах в своих подразделениях.
После вывода войск из Афганистана, да и до вывода, многие из тех, кто вкусил реальной контрразведывательной деятельности, кто разрабатывал, арестовывал и внедрял в бандформирования агентуру, чья своевременная информация спасла не одну тысячу жизней наших солдат и офицеров – просто стали такой обузой для паркетных начальников, что от них в первую очередь стали избавляться под любыми предлогами. Не продвигали по службе. Отправляли в такие воинские части, где приобретенный боевой опыт не требовался, да и часто просто подальше с глаз.
Не минула чаша сия и вашего покорного слугу. Убрали и меня. А разбираться предоставили потом и только посредством переписки. Но до Москвы – четыре тысячи километров и инстанции, инстанции, инстанции. Доходили ли мои рапорты до тех, кому писались – неизвестно, отписки были стандартные – «оснований для пересмотра решения нет». Было мне в ту пору 37 лет, энергии хоть отбавляй, да и жизнь кипела вокруг на удивление интересная, и однажды я подумал: чего я на них надеюсь? Не нужны им ни опыт, ни энергия, пауки они ночные, ведь тогда им места не будет в созданной системе, где нет чужих, только свои – такие же, как они, пауки. И надо держаться от них подальше, но ближе к тем простым людям, которые кругом и рядом. И пошел я в народ.
В городе Фрунзе, столице Киргизской ССР, где мне выделили квартиру, жил своей жизнью Особый отдел 17-го армейского корпуса, где служили мои друзья по Афганистану, которые меня хорошо знали и с которыми я стоптал не одну пару башмаков. Они же и помогли мне трудоустроиться. На завод «Физприборы», где я прошел, как модно тогда было говорить, путь от слесаря-сборщика, то есть рабочего, до начальника режимно-секретного отдела, то есть снова сотрудника КГБ, но теперь Киргизии.
Шел 1983 год, до вывода войск было еще далеко, дети – Саша и Леша – были еще маленькие, и надо было жить.
На заводе подивились тому, что в рабочие пришел человек с двумя высшими образованиями, это был октябрь, но еще больше они удивились на демонстрации 7 ноября, когда увидели боевые награды – медаль «За боевые заслуги», орден Красной Звезды, а также девять медалей СССР. У директора завода, человека заслуженного, было четыре награды.
Мне присвоили квалификацию – слесарь-сборщик четвертого разряда. Все-таки, закончив Оренбургское зенитно-артиллерийское училище, я получил специальность инженера-электрика. Проработал я пять месяцев, и потом меня директор все-таки сломал. Вызывали в отдел кадров почти каждый день и нажимали на то, что с кадрами всегда проблема, их надо тщательно подбирать, готовить, продвигать, а тут готовый кадр и не хочет на руководящую работу. Это, считал директор, ненормально. Но мои слова о том, что я не знаю производства, да и просто жизни гражданской, в расчет не брались. Надо, и все.
Виктор Иванович Угаров был мудрым человеком и видел людей насквозь, двигал молодых и энергичных на руководящие должности и редко ошибался. Двинул он и меня.
Я даже предположить не мог, как это непросто – руководить гражданскими. Это же не армия, где приказал, а потом проверяй исполнение, здесь психологом надо быть. Пришлось быть. Скажу кратко: началось прохождение другой академии – академии реальной гражданской жизни. И думаю, я ее успешно закончил.
В 1986 году на Конференции воинов-интернационалистов Киргизской ССР (а их, по данным Республиканского военного комиссариата, на тот момент уже было более четырех тысяч) меня выбрали командиром Республиканского военно-патриотического объединения «Родина». После вывода войск из Афганистана, в 1989 году, мы провели сверку всех тех, кто прошел войну, и цифры показали, что кыргызстанцев там побывало свыше 15 000 человек. Раненых было свыше 3 000 человек, инвалидов – более 300 человек, погибло 247 солдат, прапорщиков и офицеров, из них 212 русскоязычных, то есть православных, и 35 мусульман.
Это соотношение, когда оно мной было озвучено на очередной конференции, резко изменило отношение ко мне со стороны власть предержащих и повлияло на судьбу всего «афганского движения» в республике. Я был членом Президентского совета, членом бюро ЦК ЛКСМ Киргизии, членом президиума Совета ветеранов войны и так далее и тому подобное. Но после подведения «итогов» войны в Афганистане в 1991 году я на себе почувствовал, что такое не быть киргизом, хотя, для справки, родился и вырос я в родной Киргизии и отца моего звали Аким, в переводе с киргизского – «глава, руководитель». Не помогло.
Сначала поступило предложение перейти на работу в Административный отдел ЦК Компартии Киргизии, а после путча и низвержения Компартии в 1991 году мы остались один на один со своими проблемами, и с этого момента начался массовый отток русскоязычного населения в другие республики, в том числе и в Россию. Не получая поддержки со стороны властей, мы стали устанавливать контакты с «афганцами» России, получая от них реальную поддержку и помощь – в лечении раненых и инвалидов, в реабилитации семей погибших как в России, так и за границей.
Союз ветеранов Афганистана в России возглавлял молодой и энергичный офицер Котенев Александр Александрович, обладающий высокими морально-волевыми качествами, эрудицией и необыкновенным притягательным характером. Он собрал вокруг себя фанатов, готовых трудиться день и ночь во благо боевых друзей. Свежа была еще рана и память о друзьях, оставшихся на горных дорогах Афганистана, кричавших от боли в госпиталях, о слезах матерей, жен и детей, оплакивающих гибель сынов, мужей, отцов.
Котенев А. А. сумел объединить «афганцев» всех союзных республик. Создал работоспособные общественные организации, выходящие прямо на властные структуры и реально решающие проблемы конкретных людей. Он пошел дальше и обязал всех руководителей республиканских, областных, краевых и городских организаций заняться бизнесом и самим решать финансовые проблемы своих «афганцев». Большинство руководителей «афганского движения» энергично взялись за дело и вскоре успешно решали все проблемы своих организаций. Я не оговорился, именно большинство, но ведь было и меньшинство, которое хлебом не корми, а помоги, поддержи и снова помоги.
