ГЛАВА 1
Устало стояла на улице, ожидая младшую сестренку из школы. Аришка пошла во второй класс, и, к сожалению, во вторую смену, причем второй год подряд. Сейчас середина ноября, поэтому, когда у нее заканчивается последний урок, на улице очень темно.
Окинула себя придирчивым взглядом, отмечая черные кожаные сапожки, белый пуховик, и сделала шаг назад-вперед, чтобы хоть как-то согреться. Совсем замерзла, даже зубы стучат. Под ногами скрипел снег, и я скучающе осмотрела площадку, внутренне волнуясь, так как все родители с детьми из нашего класса уже ушли, а моя красотка еще не вышла. Правда, она у меня немножко капуша, и я всегда тут последняя ожидаю.
Снежок на асфальте красиво блестит от света фонарей, и маленькие пушистые снежинки летят в воздухе, опускаясь на мою одежду, превращая в снегурочку. Люблю это время года, жаль, что в последнее время совсем не обращаю внимания на окружающую красоту. Как ни банально звучит, но вообще нет времени. Живу как савраска: две работы, Аришка и уроки.
Посмотрела по сторонам, сжимая в руках большого мягкого пушистого медвежонка, приобретенного всего час назад для радостного события. Уж очень сестренка любит этих животных, и дома у нее только косолапые зверюшки на полках сидят.
Сегодня у Арины день рождения, поэтому я отпросилась у Кирилла Александровича пораньше, естественно, не объясняя почему, хотя видела немой вопрос в его глазах. Отношения у нас с нанимателем, как и положено, сугубо деловые, несмотря на то, что он разведен и мне нравится. Возможно, и больше, но кого это интересует, что у меня на сердце, да и к тому же… он не для меня.
Литунов Кирилл Александрович – широкоплечий, высокий, уверенный в себе мужчина с темными короткими волосами и суровым лицом. Занимается своим бизнесом, и, как я поняла, владеет несколькими развлекательными комплексами, сдавая их в аренду. Я же работаю у него нянечкой, занимаясь с двумя прекрасными детьми: Сашей и Колей.
Полгода назад он развелся с женой, и дети до сих пор находятся в подавленном состоянии. Тем более, что мать, Зинаида, не живущая с ними по причине неподобающего, как в обществе, так и с детьми, поведения, постоянно звонит Сашеньке и ругает, что тот не просится к ней, давит на ребенка и всячески унижает.
Раньше я не слушала их разговоры, просто передавала Саше трубку и уходила, а недавно стала свидетельницей. Ребенок плакал, поставив телефон на громкую связь, слушая ее угрозы и обвинения в том, что он плохой и никчемный сын.
Не могу передать своего состояния в тот момент: была потрясена, и всю колотило от злости. Ворвалась в комнату и, выключив телефон, стала успокаивать ребенка, с ненавистью слыша непрерывные звонки от этой стервы. Дождавшись, когда Саша успокоился, отвезла его на спортивную секцию по каратэ, и, воспользовавшись моментом, позвонила и высказала этой твари все, что думаю об этом инциденте, и что в следующий раз запишу разговор и покажу Кириллу Александровичу. Дальше она отключилась, а меня всю продолжало потряхивать.
Это меня, взрослую женщину, а каково Саше?! Мальчику уже почти семь лет, и ему очень тяжело. Литунову пока ничего не говорила, не желая ухудшать их и так непростую ситуацию, надеясь, что озлобленная женщина успокоится после моего звонка и угрозы. Еще… мне было жаль младшего сына Кирилла, Колечку. Трехлетний малыш радовался звонкам Зины, и она совсем по-другому вела себя с ним, не так, как с Сашей. Что будет с ребенком, если матери вообще запретят общаться с детьми?
Мысли прервались, когда увидела Аришку, спускающуюся с крылечка школы. Увидев меня, девочка радостно взвизгнула и побежала ко мне.
– Кристи! Кристи!
Обняла свою прекрасную девочку и выдохнула:
– Привет, красавица! С днем рождения! А это тебе…
Арина восторженно посмотрела на игрушку и издала радостный вопль, прислоняя ручки к щечкам. Потом осторожно взяла его на руки и уткнулась в пушистую «шерсть», радуясь новому другу.
– Какой он классный! И он МОЙ! Такой большой, красивый и с цветочком!
– Да, мишутка тебе его принес, – заметила, вспоминая, как перебирала всех медведей, чтобы найти самого обаятельного и с «подарочком».
Девочка радостно выдохнула и вновь обняла косолапого. На секунду в моем сердце возникла печаль от того, что мама не видит ее в этот момент. Такую счастливую и чудесную, что сердце сжимается.
Невероятно жаль, и до боли невыносимо осознавать, что родного и любимого человека больше нет. Внезапно и неожиданно… А ведь она всегда вела здоровый образ жизни и никогда не жаловалась на здоровье. Тут инсульт, и все – мы с сестрой остались одни.
Вот уже четыре года малышку воспитываю я и еще одно чудовище, Боглашин Алексей Алексеевич, отец сестры. Да, моя любимая красивая стройная мамочка стала встречаться с мужчиной младше себя в два раза, на пять лет старше меня, и забеременела. Как только она поведала ему замечательную новость, он ушел, и вернулся, когда она родила. К этому времени мы приобрели двухкомнатную квартиру, продав старую однушку и добавив необходимую сумму из денег, оставленных мне в наследство дедом на приобретение собственного жилья.
Каково же было мое удивление, когда после смерти матери, я узнала, что она была расписана с ним, и теперь Боглашин – собственник нашей с Ариной квартиры. Не могла понять ее поступка, ведь мама мне и слова об этом не сказала, когда мы приобретали новое жилье.
Обидно до невозможности, этот факт до сих пор режет меня изнутри. Настоящий дурдом – жить с мужчиной, не привыкшим работать, вечно живущим за чужой счет.
Не знаю, чем мама думала, но это ее выбор, и знаю только, что она была счастлива в то время, когда он вернулся, пусть и полностью содержала своего «мальчика» все три года. За это время он раз сто уходил, а потом побитый, грязный приползал к ней, вымаливая прощение.
И вот теперь… я содержу всех, потому что выгнать не могу. В ответ на справедливые претензии, чтобы он не пользовался продуктами и другими бытовыми вещами, купленными мной, мужчина их игнорировал, посылая куда подальше. А недавно продал телевизор, сказав, что это они с мамой покупали, и она была бы не против.
Страшно, что все происходит при Арише, и, как бы я не старалась оградить ее от этого дурдома, она все видит и понимает.
– А тортик? – с надеждой спросила сестренка, и я улыбнулась, заранее зная все ее фразы.
– Конечно, только я не стала покупать его без тебя. Ты сама же любишь выбирать.
– Да! Да! Клубничный! Йогуртовый!
– Хорошо! Тогда пойдем, а то я что-то замерзла, – честно призналась, чувствуя, что еще немного и превращусь в сосульку.
– Прости, я… осталась, чтобы дорисовать картинку, – виновато произнесла Ариша, строя красивые карие глазки.