Как-то однажды в старом сосновом лесу случилась одна очень забавная история, свидетелем которой стал один мой знакомый зайчик, он-то мне её и рассказал. А было это так. Стояла поздняя летняя пора, и природа медленно, но верно стремилась к увяданью. Лес готовился встретить предвестницу зимы – осень, и все лесные жители спешили пополнить свои запасы.
Кто-то торопился быстрее накопить излишний жирок, чтобы ему было теплее перезимовать. Кто-то бегал по лесу и затаскивал к себе в норку орешки и ягоды. Кто-то собирал и сушил на ветках грибы. Ну а кто-то просто слонялся по готовящимся к осени полянам и искал чего-нибудь вкусненького.
И вот одним из таких слоняющихся лесных жителей был большой и злой серый волк. Он вечно ходил голодный и постоянно искал себе какое-нибудь пропитание. Ему не хотелось делать, ни запасов ягод в нору, ни грибов на ветках, и даже накапливать жир ему было лень. Этот волк получал всё и сразу, и тут же всё съедал, он никогда не задумывался, что ожидает его завтра.
Да и вообще, задумываться и размышлять о чём-либо, было не в его привычках. Ну, нельзя сказать, чтобы он был совсем уж такой бесшабашный или глупый, нет, это вовсе даже не так, просто он был обычным волком, и, так же как и все волки в лесу, жил своей волчьей жизнью. Но в отличие от других волков он был вечно чем-то недоволен. И будь то дождик или же солнышко, ему всё не так, и не эдак, ему главное еды побольше подавай, да и всё тут. Но даже и тогда, когда он наедался до отвала, и его пузо было полным, ему всё равно чего-то не хватало.
– Ну почему я такой несчастный,… ну почему меня никто не любит,… ну почему со мной никто не поговорит и не расскажет мне на ночь какую-нибудь интересную сказку. Эх, я горемыка,… ведь даже добрый дух леса никогда со мной не пошепчется, не посекретничает, тайнами своими не поделится. Хотя со всеми он общается; зайцу расскажет, где лакомой травки найти, белку надоумит, где орешков добыть. И даже ёжику покажет, где грибов на засушку насобирать, а мне и слова не вымолвит… – пуская горькую слезу, не раз жаловался он сам себе, расположившись на послеобеденный отдых где-нибудь в уютном местечке леса.
Однако как только отдых заканчивался, и пузо его сдувалось, волк опять делался голодным, и вся его сентиментальность куда-то улетучивалась. Он тут же поднимался и с неистовой силой вновь бросался на поиски съестного. И уже тогда никто не смей становиться на его пути, ни лиса, ни заяц, ни дух лесной, ни травинка, ни шерстинка, ни былинка не мешай ему.
Как что сытное увидит, кого аппетитного заметит того сразу и съест. Заприметит, какой гриб съедобный, ягоду ли спелую, или же жучка неказистого, так зубами тут же щёлк, и нет никого, ничего, всё подъедал. Вот такая у него натура была.
И всяк кто в лесу обитал, знал о его таком несносном характере. То он плачет и жалуется на свою судьбу, у лесного духа сочувствия ищет, а то носится по лесу голодный и злющий да всех забижает. Поэтому-то лесные жители его страшно боялись и чтобы с ним не встречаться старались обходить стороной все те тропинки, по которым он бегал.
Бывало, бежит он так по лесу в поисках пищи, зубами лязгает, слюнки пускает, а все уже знают – пора прятаться, да и разбегаются кто куда. Кто под зелёный кусток, кто под жёлтый листок, ну а кто и улетал, скоренько порхая своими шустрыми крылышками.
Вот и тогда, когда мой знакомый зайчишка заприметил волка, всё точно так же и происходило. Волк как всегда после продолжительного послеобеденного отдыха поднялся со своего насиженного места и пустился на поиски пропитания. И вот бежит он по лесу, бежит, прыгает от куста к кусту, от травинки к былинке, по сторонам оглядывается, носом воздух обнюхивает, добычу учуять хочет.
А погодка-то вокруг стоит чудесная, тёплая, лесные жители так и снуют туда-сюда, спешат, торопятся, хотят за последние деньки успеть побольше запасов на зиму заготовить, да впопыхах-то, нет-нет, и попадутся волку на глаза. А он-то уж тут как тут, и кого заметит, старается сразу же поймать. Да только плохо это у него получается.
– Ну что же это мне сегодня так не везёт,… не то я постарел,… не то мне следует прибавить скорости и бежать быстрее. А может я рассердил лесного духа и мне надо просто попросить у него прощенья… – на ходу рыкнул волк и бросился бежать ещё шустрей.
Да так разогнался, что выскочив на поляну, где обитали зверушки, наделал столько шума, что все они мгновенно бросились врассыпную. Он толком и остановиться-то не успел, как вся поляна уже опустела, не единой души на ней не осталось.
И надо же было такому случиться, что в тот же самый момент, на ту же самую поляну, но только с другой стороны на большой скорости в поисках мошек, паря прямо над самой травой, влетела стрекоза. Рыженькая красавица с изящными прозрачными крылышками, увлечённо порхая, она бедная, даже и не заметила, что ей на встречу несётся здоровенный серый волк. И только в последний миг перед самым столкновеньем, она, увидев его, рванулась ввысь, но не успела достаточно подняться и со всего маха влетела ему в ухо. И так это она неудачно попала вовнутрь, что тут же запуталась в его серых торчащих со всех сторон волосках.
– Вот так дела,… и что же мне теперь делать,… как же отсюда выбираться… – мелькнуло у неё в голове, как только она поняла, где оказалась. А волк, меж тем почувствовав, что у него в ухе что-то щёлкнуло и зашевелилось, резко остановился и тут же занёс над ухом лапу, чтобы почесаться. Ну а стрекоза-то неглупая, сразу почуяла, что её ожидает.
– Ох, сейчас волк ухо чесать начнёт, да и раздавит меня… – испугавшись, подумала она и давай что есть силы дергаться, пытаясь скоренько выбраться. Дернулась раз, дёрнулась два, а выпутаться-то и не может, а волчья лапа всё ближе и ближе, вот-вот её раздавит. Тут и сообразила она, что ей не успеть выбраться, не выдержала да как закричит-заверещит.
– Стой волк, не торопись не чеши своё ухо! Это я тебе говорю, лесной дух! Узнал я, что не рассказывает тебе никто волшебных историй и сказок интересных, вот и прилетел. А коли станешь ты чесаться, так я тут же и улечу, а ты останешься ни с чем! Понял, что я тебе говорю? – спрашивает она, а сама упорно старается от его ворсинок освободиться.
А голосок то у неё тоненький, дребезжащий, и если бы она не в ухе у волка сидела, то он вряд ли бы обратил на неё внимание. А тут он её услышал, вздрогнул, да так и замер с поднятой лапой.
– Ой, что такое? – удивился волк, – ну неужели это ты дух лесной, а я только что вспоминал о тебе! Вот, наверное, поэтому-то ты ко мне и прилетел. Хорошо, я не буду чесать ухо, лучше я буду тебя слушать,… расскажи мне, пожалуйста, какую-нибудь сказку… – сказал серый волк и опустил лапу.
