Знаете ли Вы что-нибудь о фонарях? Многие до сих пор полагают, что это всего лишь столб с лампочкой, что ставят на улице, дабы люди не заблудились в темноте. Его зажигают по ночам, а днём он – просто привычный атрибут улицы. Годный лишь для того, чтобы наклеить на него объявление о пропаже собаки или продаже велосипеда. Что ж, Вы были бы правы, если б так не заблуждались. Я хочу поведать Вам историю, или… Скорее, рассказать сказку об одном фонарном столбе на перекрёстке трёх полутёмных дорог. Дабы пусть и на малую толику развеять Ваши заблуждения. Итак… Сядьте поудобнее, закутайтесь в тёплый плед, возьмите кружку горячего шоколада и приготовьтесь слушать.
Спускалась зимняя ночь. Не такая обычная и холодная, какой она предстаёт по ту сторону окна тёплой квартиры. А совершенно иная, незаурядная, новая. Пусть каждая ночь рождается своеобразной, многие из них до неприличия похожи одна на другую. Но только не эта. Она спустилась на мир ажурным снегопадом и царственной, монументальной тишиной.
Этот фонарь стоял на перекрёстке трёх дорог в тихом, почти безлюдном парке. И так потрясающе сильно его прямой, чёткий контур подходил картине размытой снегопадом аллеи, что не оставалось сомнений… Если бы этот фонарь мог любить, он, несомненно, любил бы это место. Даже если равнодушные проектировщики вдруг соизволили бы предоставить ему выбор, где стоять, фонарь, будь он живым, разумеется, ни на какие сказочные многолюдные улицы Парижа и Нью-Йорка не променял бы этого перекрёстка. Пусть и был он освещён одним только его золотисто-желтым сиянием.
Хотя, право, за что это место можно было любить? Оно такое же обычное, как и всё в этом парке. Лишь с небольшим отличием.
Прямо от подножия фонарного столба расходились в разные стороны три дороги. Первая – её даже нельзя было назвать дорогой, а скорее тропинкой, вела меж высоких кустов по укромным уголкам к одной из главных аллей парка. Вторая – прорубленная в короткой полосе леса, соединялась с другой просекой, и тоже вряд ли считалась дорогой. Скорее перемычкой, перешейком между двумя сторонами леса. И третья – самая широкая из всех, шла по окоёму деревьев до поворота, и пролегала между лесом и широким, идеально вписывающимся в квадрат пустырём… Где всегда устраивал игры ветер.
Из всех дорог фонарями освещалась только одна – последняя. По ней тянулась череда таких же высоких фонарных столбов с романтичным, проникновенно-золотистым светом. И наш фонарь – неизменный герой этой сказки, был самым последним из них. Он словно освещал путь в никуда.
Если бы мог этот фонарь чувствовать, он иногда ощущал бы себя одиноким… И бесполезным. Прохожие, настроенные на романтичную прогулку в золотистом сиянии, часто разочаровывались таким скорым окончанием аллеи. И просто не считали нужным доходить до границы света последнего фонаря. Они останавливались у предпоследнего, немного обиженно, словно бы кто-то виноват в этом. Спрашивали себя или друг друга: «И это всё?», а потом разворачивались и уходили, сетуя на халтурящую администрацию парка или управу района. Но так было не всегда. И уж определённо не сегодня, ведь, как я уже сказала, это была совершенно необычная ночь.
Снег кружился с ветром в мерном танце. Шумели кроны деревьев. И даже близкий гул машин и наземной станции метро не долетал до этого места. Здесь царил покой…
Вот мимо последнего фонаря пробежала девушка в лёгкой куртке с изящной собакой на поводке. Овчарка, а это была именно она, даже не соизволила повернуть морду в сторону последнего источника света. А уж бегунья тем более. У неё был свой налобный фонарь, белый, пронзительный и мёртвый. Не самая лучшая защита в темноте, но для той дороги, куда она свернула, вполне хватит. Тем более, у неё есть собака, а Они не любят собак.
