В тот день по обычаю матери приносили своих новорожденных детей к Великому Камню, чтобы он дал имя ребенку. Мать Неи была среди пришедших. Как и все, она поднесла кричащий сверток и положила у основания камня. Все затихли и ждали Имя. Камень молчал. Люди стали шептаться и удивленно переглядываться. На памяти старейшины последний раз, когда Камень молчал, было лет сто назад. Никто не расходился. Все ждали. Камень молчал.
Люди прождали до темноты и потом только стали расходиться. Старейшина подошел к матери и грустно произнес: «Значит все-таки Нея». Мать вздохнула и молча кивнула в ответ.
Да, это был один из обычаев – называть Неями всех, кому Великий Камень не дал имени. В тот день в доме семьи Неи было тихо. Удрученные родители не стали накрывать на стол и звать гостей.
На следующий день мать Неи пошла к старой шаманке за советом. Она вышла рано утром, когда все в поселке еще спали. Быстрым легким шагом она добралась до маленького неказистого домика на окраине. Шаманка уже ждала ее.
«Ты мне снилась» – сказала старая Удра вместо приветствия.
«А мне ничего не снилось, потому что я не спала» – ответила мать Неи.
Альба, так звали мать Неи, и шаманка были хорошо знакомы. Альба помнила еще то время, когда Удра внезапно появилась в поселке. В обношенном платье, с рыжей кудрявой копной волос и зелеными стрелами глаз, она переполошила весь поселок свои появлением. Все женщины чувствовали что-то странное, еле уловимое и почему-то знакомое, исходившее от нее. Это и притягивало и отпугивало. Мужчины же просто отшучивались, хоть и им было не по себе от этих зеленых глаз. Тогда по обычаю Удру представили перед Камнем, чтобы он дал благословение. И тогда Камень тоже промолчал. С тех пор в поселке все обходили дом Удры за много шагов. И только мать Альбы помогала ей.
«Принесла?» – спросила Удра, поглядывая на узелок, что Альба держала в руках.
«Принесла» – сказала тихо мать Неи и развязала узел.
Это было одеяльце новорожденной Неи. Удра расстелила его и они уселись с Альбой напротив друг друга. Cтарая шаманка вытащила видавший время мешочек со странными вышитыми на нем символами. Из мешочка посыпались камни всех побережий морей и подножий гор, что прошли босые ноги Удры. Сухими, когда-то чувственными губами, пошептала она над горстью камешков и бросила на ткань. Камни разлетелись в причудливый узор. Снова Удра пошептала и раскинула камешки. И снова появился тот же причудливый узор. Зеленые глаза торжествующе сверкнули и снова Удра бросила камешки. И снова повторился узор. Женщины посмотрели друг на друга и прошептали «Она родилась».
Взбудораженные и немного уставшие женщины присели к очагу и долго молчали, прежде чем заговорить. О загадочном узоре больше не упоминали, говорили о жизни, сплетничали. Альба принесла с собой пирог с дикими горными яблоками. Она знала, что Удра очень любит ее стряпню. Выпив травяного чая с пирогом, мать Неи простилась со старой шаманкой. На прощание женщины вдруг снова вспомнили о таинственном знаке, переглянулись и молча кивнули друг другу.
Альба поспешила домой. С тех пор, как Великий Камень промолчал, прошло меньше суток. Меньше суток, которые показались женщине годом. Время превратилось в вязкую субстанцию и еле текло под настороженными взглядами односельчан. Все чего-то ждали.
День от дня, видя, что ничего страшного не происходит, люди стали успокаиваться. И скоро жизнь потекла свои чередом. И только Альба с Удрой помнили о том дне. Они ждали.
Так минуло 7 лет. Нея выросла в бойкую девчушку с рыжей копной волос и веснушками. Она бегала как все дети по окрестностям. Альбе не верилось, что предсказание Удры сбудется..
Вскоре Альба привела Нею в помощницы к Альбе. Старая шаманка рассказывала Нее о том, как лечить людей и животных, как находить редкие травы и варить лечебные отвары. Они часто бродили по горам. Вечерами у костра Удра рассказывала древние легенды о Золотой богине, что родилась от первого луча рассветного солнца и распалась на миллиарды маленьких искр. От этих искр родились первые женщины, давшие начало рода на земле. Все они были с волосами цвета восходящего солнца и глазами цвета морских глубин.
Так прошло еще 7 лет. И пришло время Дня Великой Матери. В поселке уже вовсю шли приготовления. И только Нея была сама не своя. Вот уже третью ночь как ей снился один и тот же сон. Нея просыпалась в поту. Никогда ей не было так страшно.
Ей снилось, будто вдалеке стоит Храм из голубого хрусталя. Все вокруг наполнено музыкой мириад хрустальных колокольчиков. И вот она идет к храму и видит огромные двери. Нея стучится в эти двери, пытается их открыть. И вдруг они распахиваются, оглушая ее и заполняя все вокруг белым светом. Нея входит и видит множество дверей. Она чувствует, что ей надо открыть одну из этих дверей. Она открывает и… падает в пропасть. На этом месте Нея каждый раз просыпалась от страха.
Рассказав о сне матери, Нея с Альбой решили пойти к Удре за советом.
Как в тот первый день мать с дочерью также встали засветло и быстрым шагом добрались до домика старой шаманки. И снова Удра ждала их на пороге.
«Я уже три дня жду. Думала никогда не придешь» – проворчала Удра, приглашая женщин в дом.
Нея дрожала, рассказывая сон старой шаманке. Удра посматривала искоса на девушку. За эти 7 лет Нея превратилась в красивую девушку. И скоро придет время сватовства. Время истекало. Скоро должно было произойти, то что, когда-то увидела старая шаманка на камнях. Пришло время обряда.
Удра отвела Альбу в сторону и они долго шептались. Потом старая шаманка взяла банку с дальней полки и показала матери Неи, что и как надо делать.
Как ни готовила себя Альба к грядущим событиям, но и ее била дрожь. Она слышала об этом обряде от своей матери, но это было так давно. И сейчас ей тоже предстояло провести его для своей дочери.
На следующую ночь Нея, переодевшись в красное платье, сшитое недавно матерью, пришла вместе с Альбой к морю. Там в волнах покачивалась лодка. Альба достала банку, помазала пальцы и провела знак на лбу и груди дочери. Потом дрожащая Нея легла в лодку и Альба отвязала веревку. Лодка стала медленно удаляться от берега, уходя в рассвет. Пролежав в лодке и устав плакать от страха, девушка уснула под мирное покачивание.
