Из зелёной воды высунулись два больших глаза, как будто ни к чему не приделанные. Увидел бы кто, испугался очень-очень. Но на берегу Шепчущего ручья ранним утром совершенно никого не было. Только трава и деревья.
Где-то высоко в небе и в гуще ветвей пели птицы. Звери отправились на ранний завтрак и никто не увидел, как глаза по очереди моргнули и медленно ушли под воду. Некоторое время спустя они снова показались над поверхностью. На этот раз они, снова моргнув, не исчезли, а стали расти и расти. Вдруг под ними показалась бородавчатая голова странной формы, похожая на перевёрнутое блюдце. На голове распахнулся огромный розовый рот:
– Квак квасиво, – сказал он громко, – квак тепло и солнечно!
На берег ручья выбрался маленький зелёный лягушонок с коричнево-серыми полосочками от самого кончика носа до самого кончика тела. Он удивлённо озирался, медленно переставляя ножки и поворачиваясь то в одну сторону, то в другую.
Сверху на голову лягушонка упала капелька. Она снова зажмурился и смешно втянул глазки в голову.
– Вот это да, как ты так делаешь? – вдруг услышал он голос рядом.
Он повертел головой и увидел на веточке смородины у ручья красивую птичку:
– Квак квасиво! – снова пропел лягушонок.
– Как тебя зовут? – спросил Кеша.
– Квасилий.
– А меня Кеша.
– Квасивое имя, а ты кто?
– Зяблик. А ты лягушонок?
– Квак-то так. Я ещё вчера был головастик, а сегодня лягушонок.
Зяблик спрыгнул с веточки и приблизился к новому другу.
– Это как? – удивлённо разглядывал он лягушонка.
– А так. Я сначала был чёрненький и маленький. Голова да ква-квостик. А потом у меня выросли лапки и исчез хвостик. И я стал лягушонком.
– Квак твак? – удивился Кеша.
– Ква-ква-ква, – расхохотался лягушонок, – ты так смешно говоришь!
– Квак ты, – ответил Кеша, – квак-то само получилось.
Друзья снова весело рассмеялись.
– А ты как стал зябликом? – спросил Квасилий.
Кеша задумался, покрутил головой то так, то эдак, как будто пытаясь то ли что-то вспомнить, то ли понять, а был ли он когда-то не зябликом.
– Я был яйцом, – внезапно сообразил он. – Я тоже не всегда был зябликом!
– Ого, вот это да! Квак интересно, – удивился Квасилий.
Кап! Снова плюхнулась прямо на макушку лягушонку капля с неба.
– Что это? – снова моргнул лягушонок.
– Колокольчик, – посмотрел вверх зяблик. – Вчера дождь был. Вот с колокольчика и капает.
– Дождь – это что? – спросил Квасилий.
– Капли с неба. Вода. Как в твоём ручье, только по одной капле. Как брызги что ли, – Кеша только развёл крылышками.
– Квалокольчик. Квак квасиво! – снова удивился лягушонок. – Я видел, как вода с неба капает. Но она оставляла только квасивые ква-квужочки на воде, а на нос не капала. Я же внутри воды был. На дне. Вода с неба – это щекотно.
– Привет, – внезапно выскочила из травы Луша.
– Ой, – испугался лягушонок, подскочил вверх, взмахнул всеми лапками и упал на спину.
Луша и Кеша переглянулись и подбежали к лягушонку, чтобы помочь ему подняться.
– А тебе не холодно? – вдруг спросила Луша. – На тебе совсем шерсти нет.
– А ты такая…
– Пушистая, – подсказал Кеша, разглядывая пупырышки на коже лягушонка.
– Квак интересно, можно я тебя потрогаю? – спросил он.
Луша немного смутилась, но протянула лапку.
Лягушонок осторожно прикоснулся к мышке. Его глаза от удивления ещё больше расширились:
– Квак необычно.
– Квасилий, Квасилий, ква-куда ты заквапостился? – услышали друзья чей-то голос.
– Меня мама ищет, – вдруг засуетился и запрыгал туда-сюда Квасилий. – Я совсем забыл, что поплыл на обед вместе со всеми. Но тут столько всего квасивого и квак тут всё запомнить?
– Квасилий! – из воды показалась большая ярко-зелёная лягушка, а за ней на песочек высыпала целая ватага одинаковых, как капли дождя, лягушат. Квасилий мгновенно потерялся в этой толпе.
– Квася, – только и развела лапами Луша, – ты где?
– Я тут! – она поднял лапку.
Зяблик присвистнул:
– Как же вас мама различает?
– Добрый день, детки, – проквакала большая лягушка. – Материнское сердце различает. Это вот Квася, это Кваря, это Квавлик. А всего 30 лягушат.
Лягушата так активно загалдели, что Луша невольно закрыла лапками ушки, а зяблик от неожиданности взлетел на веточку смородины.
– Вот это хор, – пропел он оттуда. – Вот это звук!
– Квасилия и того проще отличить ото всех остальных: он всё время теряется, любопытный очень. Всё ему интересно, всё надо знать, – между тем продолжила мама-лягушка.
– А можно мы с Квасей дружить будем? – спрыгнул снова с ветки зяблик.
– Можно, можно? – запрыгала по песочку Луша.
– Кванечно, можно. Заодно присмотрите за ним. Он ещё совсем маленький.
– Кванечно, кванечно! – радостно согласился Кеша.
Большая лягушка расхохоталась:
– Ты очень смешно по-лягушачьи говоришь. Ну а сейчас пора прощаться, нам хорошо бы подкрепиться и порепетировать вечерний лягушачий концерт. Приходите на закате к Белому камню. Сегодня Полнолуние, а лунные песни нам особенно громко удаются.
Когда мама-лягушка и маленькие лягушата скрылись в воде, Кеша сказал:
– У меня только один брат и одна сестра.
– А меня три брата и две сестры. Но 30 – это так много. Даже не представляю, сколько зерна надо натаскать на зиму на такую семью.
– А у нас бы, наверное, вот такое гнездо огромное было, – раскинул крылышки Кеша. – Да нет, ещё больше.
– Интересно квак, – ответила Луша. – Завтра обязательно спросим у Кваси, какой у него дом под водой. Но в гости не пойдём. Я воды боюсь.
– И я, – Кеша встрепенулся. – Хорошо, что можно на берегу дружить, где всем удобно. И песни петь. Квася будет лунную песню петь, а я солнечную. Хочешь спою тебе? – спросил Кеша.
Луша захлопала в ладоши. Кеша подпрыгнул и взлетел. И полилась над ручьём красивая песня зяблика, плавно переходя с запева на трель.
