Эти сказки появились на свет благодаря моей маме Капиталине Ивановне Прокопьевой.
Когда я была маленькой девочкой и позже, когда маленькими были мои племенники и мои дети, если ребенок хотел спать и начинал зевать, мама говорила: «О! Саломаньюшка пришла…» Однажды, уже будучи взрослой, я спросила:
– Мама, кто она, эта Саломанья?
– Саломанья? Да кто ее знает… Только раньше старые люди всегда так говорили. Если ребенок зевает, спать хочет, значит – Саломанья пришла. Она сон приносит, ребенка спать укладывает, – ответила мне мама.
Как-то раз я долго не могла уснуть. Лежала, крутилась, а сон никак не шел. И мне подумалось: хоть бы Саломанья пришла, что ли! И вдруг мне отчетливо представилась маленькая добрая девочка с голубыми глазами и светлыми волосами. В руках у Саломаньи был плед. Мягкий и удивительно красивый. И еще у нее была подушечка. Я поняла, что именно в ней и хранятся прекрасные сны. Кроме того, девочка держала сумочку, в которой были звезды и полумесяц.
Я не помню, что было потом. Видимо, я уснула. Но с тех пор образ Саломаньи всегда был со мной. И так, одна за другой, стали складываться сказки Саломаньи. В один прекрасный момент появился Ярофей – ценитель и знаток носков. И много других героев, друзей и просто знакомых Саломаньи, пришли в эти сказки.
С ними я и предлагаю тебе познакомиться, дорогой мой читатель.
Мама снова взяла Ванюшку на руки, чтобы покачать. Уже было очень поздно, но малыш никак не хотел спать, он смотрел на маму своими ясными глазками и гулил. Мама устала и с мольбой поглядывала на Ванюшу. «Баю-баюшки-баю», – снова и снова напевала она. Наконец, Ванюша сладко зевнул.
– Ну вот, похоже, Саломаньюшка пришла, – сказала мама.
– Наконец-то вспомнили меня, – прошептала Саломанья и запела тихую красивую песенку.
Малыш едва заметно улыбнулся и стал слушать, глазки его закрывались, но он снова открывал их… а глазки снова закрывались, словно становились тяжёлыми и, наконец, малыш уснул. Саломанья ещё минутку постояла, убедилась, что малыш спит, взяла в руки свою сумочку, другой захватила плед и… исчезла в стене.
Нужно сказать, что Саломанья – маленькая волшебная девочка. В её добрых глазах отражается нежно-голубое небо; светлые пушистые волосы Саломаньи – которые блестят, словно в них запуталось солнце – перехвачены тонкой шёлковой ленточкой. Платье девочки оторочено по подолу и рукавам искусным кружевом, которое поблёскивает в лунном свете. Саломанья не снимает мягкие тапочки, поэтому всегда передвигается совершенно беззвучно. А ещё она носит с собой сумочку, в которой спрятаны звёзды, полумесяц и, конечно, маленькая подушечка, хранящая самые добрые и красивые сны. Есть у Саломаньи и мягкий тёплый плед, укрываясь которым непременно засыпаешь лёгким спокойным сном.
– Привет, Саломанья! – радостно воскликнул маленький домовёнок. – Ну что, уложила его спать?
– Уложила, – кивнула Саломанья. – Мама всё пыталась сама его уложить, но устала, бедняжка… Ну, я ему песенку спела, теперь спит, непоседа.
– Садись со мной чай пить, – пригласил Саломанью домовёнок.
Он гордо восседал в маленьком детском креслице перед столиком с детской посудкой, держа в руках ложку. Настоящую, большую, красивую ложку с росписью по ручке. Домовёнок придвинул к столу маленький стульчик – специально для Саломаньи – жестом пригласив её присоединиться. Саломанья с удовольствием присела к столу, получив из рук домовёнка чашку сладкого ароматного чая.
– Ты чего же, ложку стащил, что ли? – укоризненно посмотрела Саломанья на домовёнка.
– Да она и не нужна никому была… поэтому и забрал! Валялась на полу. Зачем такая красивая без дела пылиться будет?.. А мне пригодится! – затараторил домовёнок, виновато поглядывая на Саломанью.
Девочка в ответ строго взглянула, но промолчала.
– И что же, сколько у тебя сейчас подопечных? Скольким ты детям одновременно песенки поёшь? – перевёл разговор хитрый домовёнок.
Девочка задумалась, подняв глаза вверх, словно что-то подсчитывая, и вымолвила:
– Ох, немало… Но я люблю свою работу. Ты же сам знаешь, нам, Саломаньям, некогда скучать, мы во все времена детей спать укладывали да в бане купали. Саломаньи всегда малышам и их мамам помогали. Это очень важно, чтобы у ребёнка был спокойный и крепкий сон – тогда здоровеньким вырастет!
– А что же ты сегодня из своей сумки звёзды на небо не отправила? – деловито заметил домовёнок, поглядывая на сумку Саломаньи.
– Не пригодились сегодня звёзды. Небо хмурится, облака низкие, тяжёлые. Ни звёзд, ни месяца не видно. В такие дни я песенки завожу послаще да понежнее, чтобы детки лучше спали. Достаю подушечку для добрых и красивых снов. А ещё плед из сумки вынимаю. Лёгкий, тёплый – он всегда выручает, а в пасмурные дни – особенно. Укутаю пледом малыша – он и сам не заметит, как уснёт, – прихлёбывая чаёк, рассуждала Саломанья. – Кстати, в двадцать пятой квартире мальчик родился, тоже Ерофеем назвали, редкое имя…
– Саломанья, – недовольно запыхтел домовёнок, – я уже говорил тебе. Не Ерофей, а Ярофей. Может, мальчика и Ерофей зовут, а я – Ярофей. Не путай, пожалуйста.
– Да, конечно, Ярофей. Я ведь просто хотела тебе сказать, что мальчика так назвали, редкое имя. Не обижайся, пожалуйста.
– Я не обижаюсь, моё имя мне очень нравится, – миролюбиво заключил домовёнок.
Да, Ярофей – рыжеволосый домовёнок, в белой рубашке с пояском и тёмно-красных, почти бордовых, штанишках. На ногах у него забавные лапоточки. Похолодает – надевает Ярофей тёплую, крупной вязки кофту. Но самое приметное в его внешнем виде – разного цвета носочки, которые он аккуратно пристраивает себе за поясок. Носочков у него ой как много.
– Ярофей! А ну-ка, по-ка-жи! – хитро улыбаясь, пропела Саломанья. – Что это у тебя – опять новый носочек появился? Стащил? – с укоризной добавила девочка.
– Никогда! – твёрдо, без промедления, ответил Ярофей. – Он уже два дня под кроватью валяется… никому не нужный! Смотри, какой симпатичный… Ну, если хозяин его сильно искать будет, я, конечно, верну… ну, что ты, Саломанья… Что ты такое про меня думаешь? Хозяину, сразу видно, они лишние, знаешь, сколько у него носков и ботинков?!
– Знаю, – согласилась Саломанья. – Только вот не ботинков, а ботинок.
– Как это – ботинок?
– Правильно говорить: много ботинок, – спокойно проговорила девочка.
– Ну, ты даёшь, – рассмеялся Ярофей, – как это – ботинок? Ботинок – это если один, а у него много ботинков! Ты, конечно, Саломанья, грамотная, но что-то не то ты говоришь…
– Всё то говорю, Ярофей. Правило есть такое в русском языке. Один чулок – много чулок, один ботинок – много ботинок, а про носки ты правильно сказал – много носков…
