Rarior corvo albo est3
Сказка, которой нет
Колдунами не становятся – ими рождаются. Но какой же колдун из маленького, почти пятилетнего пацана? Какая магия, когда вокруг сто-о-олько значительного, интересного, занимательного, что домой с улицы не дозовёшься, – только под вечер, возможно, даже и с ремнём поперёк задницы за непослушание. Жили-то в посёлке – нравы простые. Ну а уж как спать, так с ходу, «без задних ног», как говорила бабушка.
Такова обычная красота жизни маленького поселкового мальчика, все так жили. Но приходил сон, и всё менялось. Точнее, становилось на свои места в соответствии с Энергиями. А Энергий имелось через край, и они были Энергиями Колдуна от рождения.
Все дети летают во сне, летал и Алька. Он никогда не интересовался, как летают другие. Ему всегда достаточно было собственного ощущения Счастья. Полёт ли безраздельно владел Алькой или Алька – полётом, в ту пору сказать точно было невозможно. И никто не тревожил Альку во сне.
До поры до времени.
Летал он всегда над лугом, рядом с речкой под обрывом. Внутри него всегда появлялось ощущение близости дома и защищённости, что позволяло быть бесстрашным. И он взмывал вверх, парил, кувыркался, смотрел на сверкающую речку с высоты и ни о чём, совсем ни о чём не думал.
Кра-со-та.
Но все растут – рос и Алька. По чуть-чуть. А с ним и Энергии подрастали. И будили Сознание. И однажды пришла ему в голову мысль взглянуть на речку с края обрыва. Подойти и взглянуть. Прямо во сне мысль и пришла. Да и что такого? Пришла мысль – надо пробовать. Чё бояться-то? Ведь дом где-то рядом.
И Алька пошёл, не полетел, а пошёл. Но идти было почему-то тяжело и неприятно, и даже страшновато. И в животе как-то всё сжималось. Тогда Алька решил лечь на живот и подползти к краю обрыва. А там одним только глазком глянуть и сразу же откатиться кубарем обратно. Это он хитро придумал и пополз. Вот ползти было совсем не страшно, тем более что чем ближе к обрыву был Алька, тем осторожнее он полз. Наконец, приблизился край, и Алька стал выглядывать. Ни-че-го.
Вот блеснула речка. Высота-то обрыва, кажется, небольшая. Точно – невысокий обрыв и берег крутой, да не очень. Алька стал вытягивать шею и выглядывать за край, чтобы рассмотреть основание берега. Вот-вот сейчас всё рассмотрит, вот-вот будто показалось подножие обрыва с узкой полоской плоского берега. Пора откатываться, но вдруг Альку как будто приковали к земле, взгляд его не мог оторваться от границы песка и воды, а берег стал расти и расти, достигая неимоверной высоты. Такой высоты, что Алька вдруг увидел себя на этой вершине и как-то со стороны – неизмеримо маленькой точкой на краю обрыва. Миг спустя он всё ещё ощущал себя лежащим на этом краю и смотрящим с нарастающим страхом в пропасть со сверкающей ниткой речки где-то внизу. Страх рос лавиной, Алька хотел обернуться и отползти, но тут кусок обрыва, на котором он лежал, стал потихоньку отламываться вместе с ним. Он отламывался медленно и неотвратимо. По земле с обеих сторон от тела поползли две трещины. Алька пытался схватиться за траву по другую сторону трещин, но земля провалилась, трава оборвалась, и он полетел вниз, в пропасть. Алька не кричал, просто падал с нарастающей скоростью навстречу приближающейся кромке берега. И вдруг…
Проснулся Алька посреди ночи, проспав всего пару часов. Подушка была мокрой от пота. Волна страха из сна быстро опадала, а когда сошла на нет, Алька, перевернув подушку, снова уснул и проспал до утра. Снов в эту ночь больше не было.
А наутро всё привычно: обязательная пшённая каша с молоком, и – на улицу, взяв кусок хлеба с постным маслом и солью. Главное, успеть крикнуть: «Сорок один – ем один!» Иначе делиться со всем двором: «Сорок восемь – половинку просим!» Да там все с такими же кусками хлеба бегают, но важно соревнование – есть-то не так уж и охота. Алька поиграл со всеми в прятки, потом побегали в догонялки. На вечер договорились в ножички. Взрослые парни обещали всю мелюзгу взять в лапту, да вряд ли возьмут – их самих-то с двух домов полно набирается.
Но ничто не огорчало Альку: вчера соседский Игоряха научил его ловить кузнечиков и выпрашивать у них йод: «Кузнечик, кузнечик, дай мне йода». И кузнечик выплёвывал капельку йода.
Вот это чудо. И сегодня Алька был намерен полечить этим йодом царапину на ноге, которую вчера не заметили родители. И попробовать половить бабочек: он пока ни одной не поймал, а пацаны уже все похвалились. А ещё надо выследить ящерицу, живущую недалеко под кустом около школьного забора.
Планы у Альки были громадные, и в компании на сегодняшний день он не нуждался.
День пролетел. В ножички вечером заигрались, и домой, уже затемно, всех начали звать, обещая ремня. Обещание подействовало быстро: в минуту Алька был уже дома и сам умывался. Поел картошки, но уже тянуло спать. Убегался. Заснул быстро, и пришёл сон.
Словно не было вчерашнего сна. Альке после полётов снова пришла мысль взглянуть на речку с края обрыва. И он пошёл чуть легче, чем вчера, и чуть ближе, чем вчера. Ему даже подумалось на миг: «Надо ли рассматривать эту речку, ведь её сверху и так видно?» Но, знать, кому-то надо было, и берег рухнул под Алькой сразу, не осыпаясь. Открылась почти бесконечная пропасть с тонким шнурком сверкающей речки внизу, и Алька понёсся навстречу этой речке вниз головой.
