Шел 1984-й год, провинциальный городок «Циленск» был в самом рассвете сил. Люди работали на заводах. В этом городе было два завода, один по «переработки пластмасса», другой, и самый не обходимый в те дни, «кирпичный завод». Поскольку начали возводить два девятиэтажных здания. Одно в самом центре городка, другое, ближе к окраине. Проще говоря, люди не шатались в поисках работы и большинство семей, забыли, что такое голод. Этот городок, так-же был насыщен старинными, большими зданиями. Памятники, статуи и скульптуры, заполняли весь город, начиная все чаще, становится достопримечательностью. Ближе к центру, стояли двухэтажные, послевоенные дома. Но некоторые семьи продолжали голодать, из-за алкоголизма или отсутствия отца, другими словами «кормильца». В одной из подобных семей, все таким же обыкновенным, летним утром, не предвещающим не чего страшного или необычного. Худощавая женщина, по имени «Марина» воспитывающая двух детей. Девяти летнего сына и маленькую, трех летную дочку, утром проснулась беременной, на девятом месяце, хотя еще вчера вечером, она засыпала, без каких либо признаков о беременности. Она в ужасе вскочила с кровати, в не понятках трогая свой большой, круглый живот. Из-за пьянства отца, их семья жила бедно. Маленькая квартирка, на первом этаже, в двух этажном здание, в которой они проживали, выглядела очень старой. Обои местами были оборваны и чем-то заляпаны, мебель замызгана. Услышав плачь в спальне матери. Старший сын тихонько заглянул туда и сразу-же увидел свою мать, сидящую на кровати, со слезами на глазах, придерживая руками свой, внезапно беременный живот. Их отец, по всей видимости, как и всегда, где-то пьянствовал. Женщина все утро просидела в своей комнате, утаившись там, не понимая, как такое могло произойти и как появится на людях в таком состояние. Дети то и дело подходили к ее комнате, настукивая в запертую на щеколду дверь. Старший сын не переставал интересоваться ее здоровьем. Маленькая дочурка, стояла рядом с братом, дергая его за грязную, потрепанную майку, плакая без умолка, по всей видимости, из-за охотки поесть, ее темные волосы, как у матери, были растрепаны по всей голове, прилипая к мокрому после слез, грязненькому личику. Уже вскоре, Марина обратила внимание на голодных и заплаканных детей. Она похлопала себя по мокрым щекам, чтобы приди в себя и вышла из комнаты, как не в чем не бывало, продолжила заниматься повседневными обязанностями, готовкой и уборкой. Ближе к ночи, когда Марина стояла у спиральной плиты, разогревая детям ужин, едва сдерживая себя в руках, от произошедшего, заявился их пьяный отец. Он был не высокого роста, жилистый и немного темнокожий, звали ее «Сергей». Он почти с порога начал кричать. «Жена встречай мужа, я хочу жрать!». Он не спеша подкрался к Марине со спины. Лаская ее руками, начал возбуждено нацеловывать в шею. Не обращая внимания на детей, сидящих за кухонным, круглым столом, наблюдающие за всей этой картиной. Женщина извивалась, показывая что она не довольна его поведением. Но когда он отпустил свои руки ниже ее груди, потянувшись к интимному месту, он отскочил от нее, словно ошпаренный, и сразу же оказался в гневе.
– Развернись! Вскрикнул он.
Она продолжала молча стоять, спиной к мужу, не зная что и сказать.
– Развернись!!! Еще громче и настойчивее повторил он.
Марина не спеша повернулась к нему, обхватив руками свое лицо. Слезы из ее глаз текли ручьем, капая на большой, круглый живот, который хорошенько натягивал домашний халат.
– Сереж, я не знаю что это, я не знаю, что происходит. Дрожащими, мокрыми от слез губками, шептала она.
– Заткнись, потаскушка! Как ты умудрялась меня так долго обманывать?!
– Я не обманываю, я правда не знаю как такое произошло. Продолжила она, вытирая слезы, с боязнью направляясь в его сторону, в надежде, что он ее поймет и подержит.
– Не ври мне!!! Вскрикнул он, с размаху нанеся ей удар ладонью по лицу.
От удара она упала на пол, из носа пошла кровь. Девятилетний сын, подорвался к матери, мужественно закрывая ее собой, толкая отца в живот, с криками. «Уходи от сюда, уходи!» Пьяный, неуравновешенный отец, накинул на себя поношенную, кожаную куртку и ушел из дома. После ужина, Марина уложила детей спать. А сама уединилась в ванной, выкуривая сигареты, одну за другой, стараясь реветь как можно тише, что-бы не разбудить детей. Она и без того была загнана в угол, внезапным происшествием, не понимая, как так возможно и кто этот ребенок. И она еще больше оказалась потерянной из-за недоверия мужа, когда она нуждалась в его поддержке как не когда. Но в один миг, она подорвалась к опаске мужа, которая лежала на деревянной полочке, возле зеркала, взяла ее и залезла в пошорканную, местами ржавую ванну. Приставив опаску к венам на руке, она уже была готова начать их вскрывать, как в туже секунду начались схватки, и начали отходить воды. Она выскочила из дома, с криками «помогите!», перво попавшиеся машина довезла ее до роддома. Роды длились долго и очень мучительно, к сожалению, Марина скончалась, но ребенка удалось спасти. Врачи оказались в ужасе от увиденного, не понимая как это возможно. На правой щеке младенца находился заметный шрам.
Спустя полгода, когда ребенок уже мог питаться не только молоком, его передали в приют «Трех сестер» на окраине города, неподалеку от леса. Куда передали и двух детей Марины. Этот приют заправляли три сестры, каждая из них выглядела злее другой. Самая старшая сестра, была упитанной, низкого роста, ее габариты пугали детей, не говоря про ее ужесточающий характер. Средняя сестра, была высокой и худой, на вид она была спокойная и молчаливая, но стоило ее довести, она взрывалась как пороховая бочка. Хоть и у самой младшей сестры, была самая красивая талия и сама по себе она была милая. Она все равно не отличалась характером от старших сестер. Она была горластой и злой, при любой оплошности, даже самой маленькой. Дети от нее огребали по полному. Обыкновенной одежкой трех сестер была, черная мантия. У детей не было какой та определенной одежки, в этот приют часто привозили благотворительные вещи из разных семей, и дети одевали что попало, главное что бы подходило по размеру. Само здание было большое, двух этажное. Второй этаж был предназначен для девушек не старше семнадцати лет. Первый этаж разделялся на две половины, одна из которых, служила для мальчиков, так же не старше семнадцати лет, другая половина, для новорожденных детей. Где и дали младенцу имя «Александр». Для трех сестер, по началу, этот ребенок, как и всегда, был очередным сиротой. Но спустя время, стало ясно, что это не так. Дитя отличался от своих ровесников и не только ровесников, но и всех детей на земле. За все три года, Александр ни разу не плакал, и не чего не требовал. Его зеленые глаза выглядели спокойными и на удивление мудрыми. Все попытки научить его говорить, не приносили результатов. Как бы сестры не пытались малыша завлечь и развести хотя бы на одно словечко, или улыбку, не говоря про обыкновенный детский смех, он все продолжал молча смотреть на них, как на глупцов. Летел год, за годом, но не чего не менялось. В этот приют всегда поступали новые дети, когда подросткам исполнялось восемнадцать лет, они шли учится дальше, или работать. Когда детям исполнялась тринадцать лет, каждый из них должен был выполнять свои обязанности. Кто-то мыть посуду, кто та полы, кто та стирать и развешивать одежду, а зимой чистить снег и т. д. Так же здесь преподавали множество разных, школьных предметов, так что жизнь в этом месте, текла ручьем. Но у Саши все было иначе, он всегда любил седеть у окна и без прерывно смотреть на небо, но больше всего он любил закат. По ночам, ему то и дело снился один и тот же человек в шляпе и розовом плаще, иногда ему снилось нечто ужасное, ему снился апокалипсис, и как он убивает маленького, восьми летнего ребенка и умирает сам. Иногда посреди ночи, он просыпался в страхе и истериках, но психологи, психиатры и неврологи, не могли нечем помочь. Саша не когда не с кем не разговаривал, врачи кололи ему успокоительное и снотворное, но и это не всегда помогало. Он не когда не посещал школьные предметы, потому что это не имело не какого смысла. Его признали не нормальным, и умственно отсталым. Когда ему исполнилось десять лет, пришла кокая та парочка, что бы усыновить ребенка. Для этого места, это было редкостью. Всех детей выстроили в ряд, для выбора, словно на витрине. Эти люди долго ходили, приглядываясь к детям, они остановились на выборе Александра. Женщину звали «Анастасия» а мужчину «Павел». На женщине была дорогая, норковая шубка, на мужчине, черное солидное пальто. Мужчина был низкого роста полноватый и лысый, чего не скажешь про женщину. Она была, высокой брюнеткой. Их в Александре привлек, его спокойный и не обыкновенный взгляд, не такой как у всех детей. Женщина подошла к мальчику и начала с ним сюсюкаться.
