Часть 1
– Твою мать! – вздыхаю я и откладываю смартфон подальше.
Рука вновь тянется к нему, а я вновь печально вздыхаю. Это ж прям наркоманская тяга – проверить личку в каждой соцсети, хоть я и знаю, что ничего интересного меня не ждёт. Сообщение от босса «Ты там ещё не выздоровела?» ещё с утра висит непрочитанным. Попялиться в ТикТок, бездумно хихикая, в попытках поднять себе настроение или забыться нафиг в этих коротеньких роликах. Имитация счастливой жизни.
За окном красиво горят ночные огни Нью-Йорка, но этот вид уже давно никак не трогает меня. Докуриваю сигарету и тушу в переполненной пепельнице.
– Вставай, блять, и иди в магазин! – приказываю я себе, а тело устало молит о пощаде. – Знаю я тебя! Просидишь так до полуночи, а потом будет уже поздно. Захочется спать, срать, бла-бла-бла…
Почти неделю я не выходила из дома. Совсем. А смысл, если есть доставка еды, а работать можно на удалёнке, сказавшись больной? Не то чтобы я прям физически болела, но моё состояние уж точно нельзя назвать здоровым. В довесок почти все деньги на карте закончились. Я надеялась на зарплату, но сегодня сообщили, что поступит она лишь через неделю. Ёб. Вашу. Мать. Спасибо! Мне теперь не хватит даже на пиццу. Нужно вылезти из дома, купить нормальные продукты и приготовить нормальную еду. Имитация нормальности.
Напялив первую попавшуюся футболку, обессиленно усаживаю пятую точку на кровать и ногой открываю бельевой ящик. В темноте ничего не видно, и я на ощупь вытаскиваю что-то похожее на носки. Хочется плюхнуться в кровать, завернуться в плед и забыть обо всём на свете. Но я не даю этим мыслям соблазнить меня, и таки завершаю сложный ритуал одевания, хотя каждая частичка моего тела ноет и противится этому. Почти горжусь собой. Сила воли – рудимент, доставшийся мне от предков.
Захожу в ванную и впервые за сегодня умываюсь. Из зеркала на меня осуждающе пялится моё же отражение с глубокими тенями под глазами. Да-да, знаю, я отвратительна. Не нужно мне об этом напоминать.
Самое сложное – волосы. Они ебать какие длинные (ведь я не ходила к парикмахеру уже год) и ебать какие спутанные (ведь я не трогала их с последнего похода в душ). Ай, к чёрту! Зачёсываю верхний слой волос и закручиваю их в приличную дульку, скрывая под ней нифиговый такой колтун. Прям как я – с виду вроде бы норм, а внутри царит хаос.
Ну всё! Я готова. Возникает лёгкое желание сходить в туалет, но я решаю потерпеть до возвращения домой. Это всё организм – сопротивляется любым моим попыткам в нормальность. Сплошная подстава!
Пройдя в прихожую, смотрюсь в зеркало и замечаю торчащие из-под футболки соски. Глубоко вздыхаю. Надеваю толстовку, три года назад купленную на рок-фестивале, но соски всё так же виднеются сквозь кофту. Плевать! Никто не будет меня рассматривать, а если будут – их проблемы. Когда-то я была приличной девочкой: принимала душ каждый день, завивала волосы, гладила одежду, красиво одевалась… А теперь – бесполое существо в мешковатой одежде без смущения, совести и желания красоваться перед кем-либо. В последнее время стало как-то откровенно пофиг, кто что подумает. Таков уж Нью-Йорк – тут всем друг на друга насрать. С одной стороны, даже приятно ощущать себя настолько раскованной и свободной, но это пока единственный плюс моего расхлябанного душевного состояния. Я знаю, что это ненормально, и не горжусь этим.
Надо бы заодно и мусор выкинуть. Да-а-а, отличная идея! Собираю разбросанные по кровати обёртки от шоколадок и чипсов, валяющиеся на полу пустые контейнеры для еды и банки из-под энергетиков и пива. Получается здоровый такой мусорный пакет. Хватаю его и выхожу в тёмный коридор. Ходят легенды, что когда-то в этом доме царил идеальный порядок…
Лампочка в лифте подозрительно мигает. Смотрю на неё и представляю, как она гаснет, рвутся тросы, и я лечу в этой жуткой консервной банке вниз с десятого этажа. К сожалению, лифт не собирается никуда падать, и его двери с лязгом раздвигаются. Я уже собираюсь выйти, как натыкаюсь на человека.
– Ох, простите! – бормочу я и отступаю назад. – Это… не первый этаж?
Пытаюсь рассмотреть площадку за широкой спиной незнакомца, но ничего не вижу. Мужчина выше меня почти на голову и полностью скрыт в тени подъезда (если однажды домовладельцы вкрутят новые лампочки, то, богом клянусь, я продолжу свою психотерапию!), а бедром он прижимает к стене нечто похожее на свёрнутый ковёр.
– Это пятый, – отвечает мне хрипловатый мужской голос. – Хм… Вы езжайте, я тут с грузом.
– О’ке-е-ей, – усмехаюсь я и нажимаю кнопку закрытия двери.
Странный чувак. Лифт-то большой. Его груз вошёл бы сюда спокойно. Хотя… Может, он, как и я, не особо любит находиться в закрытом пространстве с посторонними людьми? А может, вида моего испугался? Хех, вполне возможно – я похожа на зомби-наркоманку. Ну и чёрт с ним. На всякий случай обнюхиваю себя и чувствую лишь приятный аромат дезодоранта, которым я пользовалась несколько дней назад. Тогда я собиралась на работу, но не смогла себя заставить и прикинулась больной. В общем, Рексона – мой новый герой!
Выйдя на улицу, я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Лёгкие наполняются прохладным ночным воздухом после дождя. Петрикор. Актинобактерии, присутствующие в почве, выделяют компонент под названием «геосмин», что в соединении с другими веществами и даёт этот прекрасный странный запах. Никогда не устану наслаждаться им – это одна из последних вещей, что во мне ещё вызывает положительные эмоции.
Забавно. Мой мозг помнит разные необычные термины, но может забыть что-то простейшее из обихода. Это называется «прескевю» – когда хорошо знакомое слово вертится на языке, но ты никак не можешь его вспомнить.
Народу на улице на удивительно мало, хотя нет и десяти часов. Выбросив мусор, я захожу в ближайший магазин и набираю нужные продукты. С грустью проверяю счёт в мобильном банке и откладываю часть товаров в сторону. Остаются две банки пива, банка энергетика, чипсы и пачка сигарет. Продавщица, смерив меня быстрым высокомерным взглядом, упаковывает весь этот набор начинающего алкоголика в бумажный пакет. Выхожу из магазина и разочарованно мотаю головой. Да уж, вот тебе и «нормальная еда».
Зайдя за угол, снова натыкаюсь на того мужчину из лифта, когда он тащит свой «багаж» в машину. Он не удерживает одну из сторон, ковёр шмякается на асфальт, чуть разворачивается, и оттуда выскальзывает человеческая рука. Мы с незнакомцем смотрим на эту безвольно свисающую руку, а потом – друг на друга.
– Красивый ковёр, – слышу свой равнодушный голос. – Восточный?
Мужчина вскидывает одну бровь и кивает, внимательно наблюдая за моей реакцией. Странно, конечно, что я не удивлена, но ведь удивительная ночь ещё только началась, и нет ничего удивительного в том, что я ещё не начала удивляться.
