Отчаянный визг тормозов за спиной через секунду сменился глухим ударом. Это неуправляемый грузовик сбил Вадима на пешеходном переходе на перекрёстке в центре города. Три румяных яблока во лбу кабины, мощные колёса, размытый силуэт человека за рулём – последнее, что видел парень, обернувшись, перед тем как время, отмеренное на его вечность, внезапно прекратило ход.
Вадим не испугался и не почувствовал боли. Он не умер, нет, а снова проснулся далеко за полночь от собственного крика. Притянув ноги к груди и уткнувшись лбом в колени, он ещё долго сидел на кровати, успокаиваясь после очередного кошмара, и прислушивался, не спешит ли на помощь мама, перепуганная шумом в его комнате. Когда же полчаса спустя внезапный испуг и нервная дрожь отступились от него, а мама так и не появилась, он с облегчением выдохнул и упал обратно в постель. Но сон больше вернулся, а вот яблоки не ушли.
Яблоки, эти проклятые яблоки преследовали Вадима в видениях вот уже почти два года. И время не лечило его, нет. Время каждое утро менялось, обновлялось и перерождалось в новую дату. А он вот в кого после таких снов? В кого…
Первый ноябрьский день хмурился с самого утра, ещё было холодно и сыро. И, конечно, в такую погоду лучшим решением было бы остаться дома, но Вадим уже вышел на улицу. А если начало пути им было положено, то отступать глупо и малодушно, и не в его правилах. Стильные часы на запястье парня показывали десять минут четвёртого. Время уходило. Время…
– Впусти! – нетерпеливо бросил он волнам реки, когда те накатили и скрыли его ладонь.
Отражения на мутной поверхности воды безмолвствовали, но Вадим не отступал. Поднявшись и отряхнувшись от дождевых капель, он направился прямо под пешеходный мост, до которого оставалось метров сто, не больше.
– Всё равно заговорят, Вадим Андреевич, – уверял он самого себя, перескакивая очередную встречную лужу. – И не с такими приходили к задушевным беседам. Сейчас глубже возьмём.
Пронизывающий ветер то и дело налетал на Вадима и его друзей Артёма с Алисой на безлюдной городской набережной, заставлял ёжиться, до упора застёгивать молнии на куртках и накидывать всё время слетающие капюшоны. Это именно они вытащили его из уюта и приятного уединения в собственной комнате в такую вот непогоду. Вернее, уговорили помочь с розысками внезапно пропавшего прямо из школы круглосуточного пребывания одноклассника. И хотя Вадим часто помогал полиции в поисках пропавших людей при помощи подсказок из отражений и даже преуспел в своём деле – всегда находил «потеряшек» живыми – сегодня его с самого утра не отпускала необъяснимая тревога.
Оказавшись прямиком под пешеходным мостом, Вадим потёр озябшие ладони, снова присел на корточки и, брезгливо морщась, дотронулся до воды: тревожная и отталкивающая. Пальцы его исчезали в набегающей ряби, потом появлялись на пару секунд и тут же снова скрывались. Ему хотелось скорее отдёрнуть руку, стряхнуть назойливое прикосновение водоёма, подняться и идти прочь, не оглядываясь. А ещё лучше просто нежиться под мягким пледом в кресле с чашкой горячего чая, а не вот это всё. Вот только река не отпустила его. Она заговорила и, мгновенно приковав внимание Вадима к себе, отражала совсем не его, нет. Замер её собеседник, не шевелился, не дышал. Ведь отражения показывали ответы, а ему оставалось только рассмотреть и разобраться в увиденном.
– Впусти! – настоял он ещё раз.
Внезапно по неспокойной водной глади пошли круги, и проявилось граффити: двое уродливых парней с перекошенными лицами. Их бледные губы кривились в ехидных ухмылках, чёрные глаза-точки съехали к носу, тощие руки покоробились в локтях, а суставы пальцев вздыбились шишками. На порванных майках скособоченных людей была надпись, одна и та же у обоих: «Верни. Мне. Моё».
Как только отражение исчезло, Вадим поднялся и осмотрелся. Он обернулся и тут же задохнулся – ветер бросил ему в лицо коктейль из пыли, листвы и мелкого щебня с тротуара. Парень запоздало закрылся руками, но это не помогло укрыться от едкого микса. Вадима же не ветер вовсе беспокоил, а отражения и их бесполезная подсказка. Граффити: «Верни. Мне. Моё». Что за бред ему только что показали?
– Ну и где? Где? – возмущался он, оглядываясь по сторонам. – Где же?
– Что ищем-то? – допытывался Артём, почти на глаза натягивая вязаную шапку с ушами и завязывая её шнурки бантиком. – Верес, не молчи!
Вадим, глянув на него, по-доброму усмехнулся – нелепый вида друга не ко времени повеселил. Потом, став вмиг серьёзным, крутанулся на месте и, придерживая рукой капюшон толстовки, чтоб ветер не дёргал хотя бы волосы, бросил беглый взгляд вдоль всей набережной.
– Нет здесь этой нелепой мазни, – невесело заключил он. – Хотя…
Граффити, и в самом деле, поблизости видно не было. Зато над головой раскинулся висячий пешеходный мост с гигантскими витыми тросами и неохватными колоннами. Горожане неторопливо прогуливались по нему, фотографировались и любовались пейзажами, невзирая на непогоду. Красиво, стильно, уютно. Только-только после реконструкции. Редкие путники до края пролёта доходили и возвращались. Почему?
Расплывшись в довольной улыбке, Вадим хлопнул себя по лбу.
– По ту сторону реки, что, Вадим Андреевич? – ликующе воскликнул он. – Ничего!
– Ты о чём, Верес? – окликнул его Артём. – Может, объяснишь уже?
Но Вадим не отозвался. Ведь резко сорвавшись с места и ни разу не оглянувшись на друзей, он помчался к мосту так стремительно, что те еле успевали за ним. А он никого не ждал, ничего не слышал, да и просто совсем забыл о попутчиках. Впереди ничего! Шёл так быстро, что иногда налетал на редких прохожих, но не обращал внимания на их ворчание. И только когда достиг другого берега, осмотрелся. Позади догоняли Артём с Алисой. Впереди к реке бежали ступени. Здесь они оказались неухоженными – разрушились от времени и непогоды – или же их и вовсе не было. Крошево бетона – всё, что осталось от лестницы. Вадим спешил и потому скользил по ней, скатывался и оступался. И лишь добравшись до места, он вдруг вспомнил, что пришёл на набережную не один.
Вот слева Артём доламывал остатки ступеней неуклюжими стараниями удержаться на них же. Алиса была куда осторожнее, и, прежде чем сделать шаг, нащупывала опору ногой. Вадим тут же взобрался к ней и без лишних слов протянул руку. Девушка ничуть не смутилась и не отказалась от предложенной помощи. И вот минуту спустя ребята добрались-таки до кромки воды, а непростой спуск остался за их спинами.
Серая одинокая мостовая тонула в тишине. Прогулочная дорожка её давно растрескалась, местами вздыбилась и поросла травой, а мусора повсюду оказалось так много, что в первую минуту смутился даже Вадим. Да, здесь, конечно, был не фасад сердца города, а скорее его задворки – от фасада ребят отделял всего-то небольшой сквер рядом с новой набережной по ту сторону реки, и потому неухоженность и захламлённость именно этого места сбивали с толку.
