СТРАННЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ ОБОРОТЫ
Мне грустно отчего-то,
И даже не пойму!
Люблю ли я кого-то?
Задам вопрос уму.
Но ум не отвечает,
И про себя ворчит.
А, может, и не знает,
И потому молчит…
Задам вопрос я сердцу:
– Ответишь или нет?
Оно, захлопнув дверцу,
Стучало мне в ответ.
Подумала – бывает,
Ведь жизнь всех сильно бьёт!
Никто уже не знает —
Где новый поворот…
– Автор
Мы учились с Олей на пятом курсе мединститута. Иногда, встретившись в институте, болтали о том, о сём. Вдруг замечаю – стала она полнеть, раздуваться. Я ухмыльнулась про себя, ничего себе девочка, даёт стране угля! Всё, вроде, в библиотеке сидела. Но потом, опомнившись, подумала: «Моё ли это дело разбирать чужие ошибки? Ну, получилось так у бедной девчонки, проморгала, теперь думает, как быть, что делать? Со всяким такое может случиться в наше бесшабашное время! Посочувствуй, не порицай!». И как-то всё само собой забылось. Оля на некоторое время исчезла из моего поля зрения.
Вскоре у нас проходила практика в первом городском роддоме. Принимали роды у женщин и молодых девушек. И вдруг среди них я увидела Ольгу. Она родила очень хорошенького мальчишку. Роды принимали мы с главврачом. Почему-то он вызвался мне помогать. Сначала я сильно смущалась, думала, почему – я, не другая? Красотой, вроде, не сильно блещу, не самая умная и талантливая. Но потом смирилась. Когда показала Ольге её первенца, она улыбнулась. Я ещё её похвалила за выдержку – не кричала, только немного ойкала. Подержав его немного в руках и слегка хлопнув по попочке, я передала ребёнка медсестре.
Потом я заходила к ней в палату, замечала – она с удовольствием кормила сына, под конец её пребывания в роддоме, услышала, она желает отказаться от ребёнка. Я растерялась. Ведь я даже подумать не могла, что она такое устроит. Кормила, ласкала, нянчилась – и на тебе! Я зашла к ней и стала выяснять, почему всё это происходит? Она ответила – парень, от кого она родила – её оставил. А дома предупредили, что не пустят на порог, если придёт с ребёнком. И я тогда подумала: «А ведь, когда укладывал в постель, чтобы снять пеночки, нашёптывал о любви! А мы – верим всему! Как же сейчас ей тяжело стоять перед таким выбором!».
Бедная, бедная Ольга! Рассказав всё это, она заплакала.
Перед твоим лицом?
Люблю ли я?
Бог знает лишь о том
И сердце, что всегда кровоточит,
Не бьется, замирает и молчит…
Я выслушала её, и, не проронив ни слова, тихо вышла из палаты, закрыв за собой дверь. Что я могла в таком случае сказать ей? Ругать? Она бы ответила мне:
– Дорогая, не на улице же нам обоим пребывать, жить негде и не на что!
Именно это я бы услышала!
Более мы с ней не виделись. У меня тоже всё завертелось колесом. Главврач не отходил от меня. Сначала вёл себя, почти, как товарищ, а потом… Потом я оказалась у него в постели. Я сопротивлялась. Но всё было напрасно. Он так и сказал:
– Бесполезно, ты не уйдёшь от меня. Не пытайся! Я с ума схожу по тебе! Не противься, всё равно когда-то ты должна стать женщиной. Пусть это будет сейчас! Я не отступлюсь от тебя. Хочу тебя безумно, всё перегорает от желания. Пожалей, умираю! Не отдашься сама – возьму силой. А потом делай со мной, что хочешь, хоть в суд иди! Хоть просто вонзи нож в сердце! Не могу! Всё сделаю по-людски для тебя. Ты будешь у меня маленькой королевой!
Я стала плакать, но он властно обнял меня, стал целовать, я перестала сопротивляться, и всё поплыло передо мною, как в тумане… Не заметила, как всё это произошло. Мне было очень плохо. С перепуга я посинела, съёжилась в комочек, но жаловаться не стала. Боялась, и было стыдно. Он сразу подарил мне норковое манто и завил, чтоб я высчитывала свои дежурства с его дежурством. Они должны совпадать! Я ничего не желала знать и высчитывать. Но он стал приноравливаться тогда ко мне сам, даже не спрашивая меня, делал уже со мной, что хотел. Это был громоздкий, сильный мужчина. Всё в нём было сильное, страстное. Что-то даже от хищника. Я уставала, еле переносила часы близости с ним, он, поняв это, вскоре подарил мне однокомнатную кооперативную квартиру. Что оставалось делать мне, жалкой, никчемной, беззащитной студентке? Но он несколько обнаглел, когда дежурил, то ночью звонил мне домой и требовал, чтоб я немедленно приехала к нему. Тогда он вызывал для меня такси или скорую помощь. И, если я приезжала, меня всегда ждал какой-нибудь дорогой подарок! То бриллиантовые серьги, то тяжёлая золотая цепочка на шею, то к ней – браслет.
Однажды я так устала, очень хотела спать, решила никуда не ехать, отоспаться. Вдруг среди ночи звонок в дверь. Я вскочила, поняла – это мой Саша. Он вбежал в квартиру и принялся всё осматривать, открывать дверцы шкафов, ванной комнаты, туалета. Он что-то усиленно высматривал, искал. Я догадалась, он безумно ревнует. Потом он обнял меня, стал целовать, положив на ещё тёплую постель. Тогда я задала ему вопрос:
– Ты же убежал с дежурства! А если кто-то умрёт за это время?
Он ответил, нежно глядя мне в глаза и теребя мои волосы:
– Я не смог дождаться утра, боялся тебя потерять, дорогая! – Мне даже нечего ему было возразить на это. Просто подумала: «Неужели, правда, так можно любить? И за что? Ну, кто я, актриса, писатель, модель, бизнес леди? Маленький, несчастный, никому ненужный заморыш! Да ещё как одаривает!».
Когда я появлялась в институте, девчонки всё понимали, но подшучивать боялись. Он у нас тоже преподавал и мог отомстить.
Я перестала чувствовать себя человеком, решила – я всего лишь «девушка по вызову» для богатого, бесстыжего дяди! Игрушка! Откуда он брал деньги, чтобы платить мне за услуги? Я догадывалась, видимо, брал крупные взятки. Ночами я не спала, мучили кошмары. Например, часто снилось, я лежу в его кабинете на диване, а он насилует меня. Среди ночи я просыпалась и плакала потихоньку, чтоб никто не услышал. Иногда я стонала или кричала во сне. От переживаний, я становилась чуть ли не сумасшедшей, но несчастной – точно! Я вспоминала свою одинокую, набожную бабушку, больше у меня никого не было из родных, и думала, если б она узнала, кем я стала, она прокляла бы меня! Когда на меня смотрели мои сверстники, молодые парнишки, я вся краснела, терялась, думала про себя: «Если б Вы знали, кто я, Вы не стали бы так восхищённо смотреть на меня и говорить:
