Опять порывистый холодный ветер дул в окно. В комнате стояли десять кроватей, на которых, съёжившись, спали маленькие девочки. Одна из них лежала под байковым одеялом, смотрела в чёрное окно и думала:
– Наконец-то все девочки уснули. Наверно устали от Новогоднего праздника с настоящей зелёной ёлкой из леса. Дед Мороз и Снегурочка тоже были настоящими.
Однако с тех пор как три года назад она узнала, что на свете живут её мама и папа, все её мысли были только о том, чтобы их найти. Или, чтобы они нашли её.
Почему девочки прозвали меня Снежинкой? Может быть, потому что я такая же тоненькая и бледная? Может быть, потому что у меня белокурые волосы, которые торчат во все стороны, когда я просыпаюсь утром? А, может быть, потому что я люблю зимой вырезать белые снежинки из листов бумаги, которую нам выдают на уроке рукоделия?
Опять порыв ветра стукнул в окно так, что стёкла тихо и жалобно задребезжали. Девочка вытащила из тумбочки стопку аккуратно сложенных бумажных снежинок. Три самые красивые снежинки она наклеила на стекло окна. Девочка размечталась:
– Не может быть, чтобы желания в Новогоднюю ночь не исполнялись! Вот уже третий год я хочу, чтобы нашлись мои родители. Хотя бы одним глазком увидеть мою маму. Какая она? Наверно, белокурая, как и я. Наверное, от неё будет пахнуть изысканными духами. У неё добрые, весёлые, голубые глаза с морщинками от смеха в уголках, высокий лоб и алые, всегда улыбающиеся губы. Я подбегу, зароюсь лицом в складках платья и крепко-крепко прижмусь к ней. Если человек очень чего-то хочет, то его желание обязательно должно исполниться! Главное сделать всё, что я задумала в эту новогоднюю ночь!
Девочка села на кровать, взяла снежинки, встала и подошла к окну. Тихо пододвинув стул, забралась сначала на него. Потом со стула перебралась босыми ногами на высокий холодный подоконник. Вытянувшись в струнку, с трудом открыла форточку. Встала на цыпочки и с силой бросила свои снежинки на улицу. Порыв ветра поднял их всех и унёс в тёмную даль. Стуча зубами от холода, девочка стала быстро шептать придуманное волшебное заклинание:
Лети, лети, снежинка,
На запад и восток!
Лети, лети, снежинка,
Лети через мосток!
Лети, лети, снежинка,
На север и на юг!
Лети, лети, снежинка,
Среди холодных вьюг!
Лети, лети, снежинка,
И радостно блести!
Лети, лети, снежинка,
До мамы долети!
Потом она соскочила с подоконника, поставила стул на место и забралась под тёплое одеяло. С чувством выполненного долга девочка закрыла глаза и счастливо улыбнулась.
В их детдоме белокурая молодая женщина появилась неожиданно. В сопровождении директора она вошла к девочкам в спальню. Все девочки встали рядом со своими кроватями. В окна спальни врывались утренние солнечные лучи, которые весело играли на стенах спальни и лицах девочек. Женщина улыбнулась и внимательно посмотрела вокруг себя. Вдруг её как бы пронизало током. Рядом с одной кроватью она увидела окно, на котором были наклеены красивые снежинки, и худенькую девочку. Её большие глаза так умоляюще и призывно смотрели на красивую гостью, что она непроизвольно и в большом волнении подошла к кровати и спросила:
– Девочка, как тебя зовут?
Девочка растерялась и ответила:
– Снежинка.
Девочки вокруг захихикали.
Женщина пристально смотрела на девочку и молчала.
Каждое утро по расчищенной от снега дорожке, проходящей через скверик около детдома, она торопилась в больницу, где работала медсестрой. Её взгляд случайно упал на голые ветки кустов, растущих вдоль дорожки. Приглядевшись, она увидела искусно вырезанную из бумаги снежинку. Снежинка так ей понравилась, что она бережно положила её в сумочку. Десять лет она прожила с мужем, но Господь не дал им детей. Ей в голову всё чаще приходили мысли взять ребёнка из детского дома. Наконец, судорожно сглотнув воздух от волнения, но стараясь выглядеть спокойной, женщина сказала:
– Какое замечательное новогоднее имя! Снежинка, это твои снежинки?
Девочка смутилась и тихо ответила:
– Да, мои.
– А ты знаешь, что сказала мне вот эта снежинка, когда я нашла её на кустике?
Женщина вытащила из сумочки бумажную снежинку, которая была как две капли похожа на снежинки, приклеенные к стеклу. Глаза у девочки заблестели:
– Нет.
– Она сказала мне, что если я найду девочку, которая её вырезала из бумаги, то она будет моей дочкой! Вот я и нашла тебя!
Девочка кинулась к белокурой женщине и крепко обняла её. Вместо дорогих духов от неё пахло лекарствами, йодом и, наверное, валерьянкой. Но какое теперь это могло иметь значение, если это её мама. Настоящая мама, как Дед Мороз, который приходил к ним в детский дом на Новогодний праздник! На душе девочки стало радостно и умиротворённо. Из её глаз потекли слёзы. Вдруг она подумала:
– Значит, это правда, что желания, загаданные в ночь на Новый год, сбываются?
Мои родители работали на Московском заводе малолитражных автомобилей. Папа всегда называл завод сокращённо: МЗМА. Я гордился тем, что папа испытывает автомобили, и считал, что он водитель-испытатель. Мама занималась каким-то учётом. Я не очень понимал, чем именно. Меня же отдали в заводской детский сад на пятидневку, потому что моя бабушка Лена, мама моей мамы, умерла, когда мне было полтора года, и со мной некому было сидеть. Утром в понедельник меня отвозили в детский сад, а в субботу, как правило, после обеда, меня из детского сада забирали.
В детском саду мне всегда было интересно. Там у меня были друзья Олежек, Илюша и Витя, с которыми я никогда не расставался. Олежек был такой же белобрысый мальчишка, как и я. Только его подстригали наголо, я мне мама всегда оставляла чубчик. Олежка был поменьше меня ростом, коренастенький.
Илюша был такой же, как и я, худой и тоже подстригался «под чубчик». В зимнее время у Илюши всегда на верхней губе были сопли. Он периодически их вытирал, но сопли текли опять. У меня в холодную погоду тоже нос всегда был забит, но не соплями, а козюльками. Я их также старался высморкнуть, но это было бесполезно, потому что они тут же появлялись опять. Я не мог дышать носом и уже привык к этому.
Витя был полным мальчиком. У него была сестра, которая тоже ходила в нашу группу. Когда мы с Олежкой задумывались о нашей будущей женитьбе, то всегда завидовали Вите, потому что у него уже была невеста, его сестра, а нам надо было ещё невест поискать.
Зимой нашим любимым занятием было строить крепость из снега. Это занятие всегда проходило весело и интересно. Чтобы наши варежки не терялись, их пришивали к резинке. Резинку просовывали из рукава в рукав. Варежки свободно болтались, высовываясь из рукавов, когда я их снимал, но никогда не терялись. Если снег был липким, то мы катали снежные шары и складывали из них крепость. Если снег был не липким, то мы просили у дворника большую металлическую лопату с толстой-претолстой деревянной ручкой и вырубали из плотного снега снежные кирпичи, из которых складывали стены крепости. Лопату держали вдвоём, а третий изо всей силы бил по ней ногой, чтобы воткнуть её поглубже в снег. Когда снежный кирпич получался толстым, мы искренне радовались удаче. При этом все очень хвалили того, кто в нужный момент надавит на черенок лопаты, чтобы отковырнуть толстый пласт снега. Мы трудились, не покладая рук, и уже через полчаса все были мокрыми от напряжения. Особенно наши головы, которые были завёрнуты в платки под меховыми шапками. Белые платки промокали насквозь. Мы даже расстёгивали шапки, чтобы проветриться. А иногда и снимали их. Тогда с наших мокрых головок шёл пар и мы немного остывали. Когда было уж очень жарко, то мы ели снег. Наберёшь полный рот снега, немного сдавишь его, и получается такая холодная конфетка, которую начинаешь сосать, пока она не исчезнет. При этом мне казалось, что у снега есть какой-то особенный, свой вкус. Отдохнув таким образом, мы снова продолжали строить крепость, пока нас не звали обедать.
