Лорд Бруксфилд, страстный коллекционер и поклонник искусств, ходил по своему кабинету взад-вперед в необычайном волнении. Его тучное тело колыхалось при каждом шаге, а испещренное красными точками круглое лицо багровело сильнее обычного.
В кресле напротив стола из красного дерева расположился темноволосый молодой человек приятной наружности. Он держал в руках стакан с коньяком и время от времени отхлебывал из него. Коньяк был из личного погреба лорда Бруксфилда, а, значит, отменного качества. Нечасто лорд угощал посетителей таким коньяком. Молодой человек ценил оказанную ему честь и внимательно слушал своего высокопоставленного собеседника.
– Вы должны достать ее для меня, Тревис, – говорил лорд отрывисто. – Просто обязаны. После всего, что я сделал для вас и вашего шефа…
Молодой человек по имени Тревис сдержанно кивнул. Лорд Бруксфилд был ценным клиентом их агентства, а одно время даже единственным. Именно его поручения создали Дику Тревису репутацию агента надежного, ловкого и способного раздобыть все, что угодно.
– Это будет нелегко, сэр, – задумчиво проговорил молодой человек. – Насколько я знаю, леди Колинворт предлагали за нее полмиллиона фунтов…
– Без вас знаю! – рявкнул Бруксфилд так, что звякнула пробка в графине с коньяком. – Я предлагал ей миллион, а эта дура послала меня ко всем чертям!
Тревис еле слышно присвистнул. Миллион фунтов! Он не заработал бы его, даже если бы жил лет двести. А старый чудак готов выкинуть такие огромные деньги на кусок мрамора или гранита или из чего там сделана эта пустяковина. И почему родственники Бруксфилда не упрячут его в сумасшедший дом, пока он не растратил все свое состояние?
– Я восемь лет за ней гоняюсь, – продолжил лорд Бруксфилд. Его голос слегка дрожал, и Тревис, привыкший иметь дело с коллекционерами, понимал, что творится у него в душе. – Еще когда был жив папаша этой пустоголовой дурехи. Но он, как и она, ни в какую не желал расставаться с семейным достоянием…
– Их можно понять, – быстро вставил Тревис.
– Можно понять? – Лорд Бруксфилд презрительно сморщился. – Не так много у них денег, чтобы миллионами разбрасываться!
Но и не так мало, чтобы продавать семейную ценность, чуть не ляпнул Тревис, но вовремя сдержался. Лорд Бруксфилд всегда платил ему щедрые комиссионные, и он будет большим идиотом, если начнет ему перечить.
– Я начал торговаться с восьмисот тысяч, – с негодованием рассказывал Бруксфилд. – Она отказалась. Я прибавлял по пятьдесят, пока не дошел до миллиона. И что? Глупая девчонка сказала, чтобы я не тратил понапрасну время, и выставила меня за дверь!
Тревис тактично подавил улыбку. Да, к отказам лорд Бруксфилд не привык.
– Так что неизвестно почему, но статуэтку она не продаст, – подытожил Бруксфилд.
Тревис навострил уши. Кажется, сейчас последуют детали будущего задания…
– Если вы достанете ее для меня, Тревис, то я не поскуплюсь.
Дик еле заметно усмехнулся. Как же он ее достанет, если она не выставлена на продажу? Он посредник, а не вор, а ведь иначе, кажется, никак нельзя приобрести знаменитую статуэтку Макроев…
– Вы меня знаете, Тревис. А я знаю вас. Вы можете все или почти все. Раздобудьте для меня статуэтку Макроев. Купите, выменяйте. Украдите, в конце концов! Без нее моя коллекция – просто жалкое собрание безделушек! Я не поскуплюсь…
В этом Тревис не сомневался. Лорд Бруксфилд сорил деньгами направо – налево, когда речь шла о его коллекции редкостей. Дику Тревису чрезвычайно повезло, что именитый коллекционер чаще всего обращался с заданиями именно к нему. Но с каждым разом поручения Бруксфилда становились все сложнее и сложнее, словно он испытывал Тревиса на прочность. А про затею со статуэткой Макроев и говорить нечего…
Тревис вышел из особняка лорда Бруксфилда и, не торопясь, пошел по Кларендон Роуд. Накрапывал мелкий дождик, что было очень приятно после духоты в кабинете Бруксфилда. Тревис от души рассчитывал, что его осенит очередная сногсшибательная идея, одна из тех, что снискали ему славу самого пронырливого агента-посредника в Лондоне. Увы, небосклон его разума, также как и небо над столицей, был покрыт темными грозовыми тучами. Дело леди Колинворт представлялось по-прежнему бесперспективным.
Тревис прислонился к фонарному столбу, чиркнул спичкой и закурил. Никогда не стоит спешить с выводами. Да, на протяжении полувека коллекционеры всех мастей пытаются выманить у семьи Макроев их фамильное достояние. Да, Макроям предлагали бешеные деньги. Да, их неоднократно пытались ограбить. Да, все попытки заполучить статуэтку закончились провалом. Ну и что? Ведь за статуэтку еще ни разу не брался настоящий мастер вроде Дика Тревиса…
Дик горько усмехнулся. Примерно так и рассуждает лорд Бруксфилд. Стоит посулить Дику Тревису комиссионные, и он сторгует у дьявола его рога и копыта. А ведь он далеко не так всемогущ, как может показаться со стороны. Секрет его успеха в том, что он всегда очень точно рассчитывает свои шансы. И сейчас чутье подсказывает ему, что связываться с леди Колинворт бесполезно.
– Боюсь, что этот орешек тебе не расколоть, Тревис, – вспомнил Дик ухмыляющуюся физиономию своего шефа мистера Бэзила. – Статуэтка не продается. Я сам пытался ее купить для одного американца пять лет назад. Кэтрин Колинворт ничем не прошибешь.
Дик затянулся и обнаружил, что сигарета уже потухла. Еще посмотрим, чья возьмет, пробормотал он себе под нос, выкидывая сигарету. Давненько у меня не было серьезной работы.
Дик Тревис, или Ричард Уолтер Тревис Маллори, младший сын лорда Уэйна, прожил на свете тридцать два года. Восемнадцать из них он провел, всячески нарушая неписанные законы своего класса и позоря (по мнению его отца) славное имя их благородной семьи. Сам Дик считал, что он и так слишком долго был паинькой. Блестящее будущее, которое ему прочили родные, его ничуть не привлекало. Закончив Итон, Дик, к ужасу всей семьи, подвизался на скачках и уже через полгода стал одним из самых известных букмекеров в городе. Уэйны надеялись, что со временем мальчик образумится, но этого не произошло ни через год, ни через два, ни через пять. Дик исколесил всю Англию и Европу, занимаясь делами, которые не всегда были безупречны с точки зрения закона, и приобрел колоссальный опыт, который и не снился его отцу-дипломату и брату-депутату.
Пять лет назад неожиданно для себя Дик почувствовал непреодолимую тягу к искусству. Он осознал, что в мире есть миллионы различных предметов, которые высоко ценятся в определенных кругах, и что есть люди, готовые платить за эти предметы бешеные деньги. После нескольких удачных сделок Дик понял, что нашел себя. Он устроился в посредническую контору Филча и Бэзила и стал рыскать по всему миру, чтобы удовлетворить ненасытные аппетиты коллекционеров. У Дика был острый глаз и отличная память, манеры джентльмена и ловкость пройдохи. Неудивительно, что он преуспевал.
