1. 1. О драконах и медведях
Томасина, ругаясь под нос,бинтовала вывихнутую лодыжку.
Демоны побери всех драконов! Чтоб им навеки позасыпать в своих пещерах.
Ее ящер, как и говорили близнецы, был сильным и глупым. Хорошо хоть не злобным, а то бы она совсем на стенку залезла.
— Распухла? — вошедший в комнату Холег поставил на стол миску с сушеными яблоками и молоко. — Я схожу к травнику, он посмотрит свои настойки.
— Я уже применяла мелкие заклинания. Пока без толку, — вздохнула Томасина.
От обиды хотелось плакать, и останавливало только присутствие медведя. Перед братьями северянами почему не хотелось показывать слабость. За исключением тех моментов, в которые слабыми становились. Все трое.
Она уже неделю жила у Медведей в огромном маноре и еще ни разу не пожалела о своем выборе.
Тут не было проклятых ковров в три слоя, доски пола скрипели, на стенах висели грубые гобелены и боевые топоры и вечно пахло дымом от каминов. Обедать тут было принято в любое время дня и ночи — на кухне слуги всегда держали в теплой печи какую-то простую снедь и не косились бешеными оленями, стоило Томасине войти туда.
У Медведей царили простые и грубые нравы, над изнеженной южанкой подшучивали все, но злости в этих шутках не было. Если ей требовалось помощь — никто не отказывал, не кривил рот, не откладывал до вечера. И она сама, незаметно для себя, включилась в общий быт.
Развешивала с другими женщинами на морозе хрустящее белье, которое только прополоскали в полынье.
Ловила удравшего кота — подлец слопал крынку сметаны.
Начищала до блеска лезвия топоров зеленой, пахнущей кузницей, пастой. Хотя Холег и Олаф добродушно бухтели, что порежется, уронит на ногу, обрежет себе косы.
Ну и воспитывала дракона. Это было куда сложнее всех топоров. Например, сегодня ее черный парень был не в духе и мало того, что спалил все тренировочные бревна, так еще и скинул ее в сугроб. Правда, потом понял, что перестарался, и долго ныл и кружил сверху, пока она, хромая, добиралась до лошади. Пришлось простить.
Ног у нее две, а дракон пока один.
Холег легко подхватил ее под спину и коленки и перенес на кровать. Вот и славно, а то бы она прыгала тут, как раненая коза.
Подгреб мягкие шкуры, пристроил у своего теплого бока и вложил в рот дольку сушеного яблока. Сам откинулся на подушки и закинул руку за голову. Вторую оставил лежать у Томасины на груди. Пока просто лежать, но оба знали, что долго это “просто” не продлится.
— Жаль маг приедет только через месяц. Он бы быстро подлечил тебе вывих. А так придется неделю пролежать в постели. Не то чтобы мы возражали, — он хитро глянул на Томасину.
Но та была не в настроении, нога болела, и хотелось на кого-то позлиться.
— Маг? Это ты про кого? Хочешь сказать, что в вашу глушь ездят приличные чародеи?
— Ну, приличным его сложно назвать. Но колдун он отменный. Фернан Сандорро. Ты, наверно, слышала. Из ваших, столичных.
— Василиск приезжает к вам сюда? — охнула Томасина, сразу забыв про ногу.
Фернан Садорро, по прозвищу Василиск, боевой маг второй ступени и личный телохранитель князя.
Томасина видела его только пару раз — на больших приемах, издалека. Красивый, черноволосый, мрачный мужчина. О котором даже отец говорил с тихим уважением в голосе, а у матери мечтательно туманились глаза.
Слава у мага была под стать внешности. Несколько предотвращенных покушений, баснословное богатство и очень сильный магический дар. Многие при дворе шептались, что добились его благосклонности, но это были только пустые разговоры. Ни одной женщины рядом с Василиском не видели.
— Да. Фернан славный. Очень помогает. Осматривает лошадей и стада, заговаривает на год вперед дома. Ну и на охоту с нами ездит.
— Пекло! Княжеский маг в вашем медвежьем углу коровам хвосты вертит! — ахнула Томасина.
— Он тут отдыхает. Мало глаз, мало сплетен. Охоту любит, рыбалку. У него есть свой дракон — старый, правда, уже. А коровы — это его спасибо за постой. Мы давно дружим, он…
— Хороший человек? — логично продолжила Томасина.
— Нет, — заржал Холег. — Он нехороший человек. Он любит золото, власть и подчинение. Но мы дружим. Так получилось.
— А он рассказывал вам что-то такое? Про магические битвы? — Томасина уже и думать забыла про свою ногу. Возможность узнать про Василиска что-то пикантное и секретное сработала покруче любого зелья.
— На битвы мы с ним сами ездим. А что-то такое — да, рассказывал.
— Ну! — Томасина требовательно пихнула северянина в бок. Но это было все равно что пихать бревно — только кулак отбила. — Расскажи.
— А попросить правильно.
— Расскажи, пожалуйста.
— Это не правильно. Это вежливо.
— А как правильно? — прищурилась Томасина.
— А то сама не знаешь? — Холег указал глазами на пряжку своего ремня.
— Вот еще, у меня нога болит.
— Но язык-то в порядке.
— Ах ты! — Томасина фыркнула, но желание услышать историю было сильнее, и, помявшись, она сползла ниже и расстегнула ремень на штанах северянина. Распустила шнуровку и охватила рукой уже крепкий стояк. Провела вверх-вниз пару раз, насладилась поплывшим взглядом Холега и потребовала: — Рассказывай!
— Сладким ротиком, — напомнил он. — Давай, детка, сделай мне хорош о. Возьми член поглубже. Я так соскучился по твоему язычку.
Томасина коснулась губами основания ствола, провела широким мазком языка выше и осторожно вобрала крупную головку. Холег сразу запустил пальцы в ее густые волосы и толкнулся глубже в принимающий рот:
— Умничка… Какая ты красивая, когда сосешь мой член. Век бы смотрел.
Томасина показательно сомкнула на чувствительном стволе зубы — аккурат под уздечкой, напоминая, что ждет историю.
— Ох… Не кусайся, сладкая. Соси. Фернан рассказывал, что это случилось недавно…
ЗДЕСЬ можно прочитать новеллу о Томасине и медведях
2. 2. Неправильная "кошка"
Девушка, лет двадцати с виду, свернула в узкий извилистый переулок, ведущий к Колокольной улице. Шла не торопясь, но ходко: до назначенного времени оставался еще час. Но хозяйка просила выйти заранее — уж больно важный клиент.
Одежда на ней была добротная — не шелк и парча, конечно, но недорогой бархат и крашеное льняное полотно, без пятен и заплат. Длинная синяя юбка, под ней еще одна, черная, которая мела мостовую — но тоже новая. Отбеленная крахмальная блуза и коричневый корсет. На плечах лежал серый дорожный плащ, слишком новый, совсем недавно купленный, явно не бывавший в долгой дороге.
Больше всего девушка походила на младшую купеческую дочь, которая по приказу батюшки направляется к партнерам, налаживать торговые связи в другие лавки. Ну или в приличную таверну, отцу за пивом.
Так подумали четыре темные личности и уже увязались следом, но вовремя поняли, что ошиблись — разглядели на запястье девушки широкий серебряный браслет.
