- Сделай мне ангела, Манюня, сделай мне ангела! – теребила меня Алиска.
- Да как я его тебе сделаю? Снега-то мало совсем.
Апрель сходил с ума. То помахал перед носом фантиком от весны, то снова запорошил снегом и ударил минусовой температурой. Чтоб не расслаблялись. Но мы, жившие севернее Питера, и не расслаблялись. Алиска всю зиму просидела дома. Вернее, пролежала в гипсе – сломала бедро осенью, неудачно упав с велосипеда.
Ей только оставалось смотреть в окно и завидовать здоровым – зима была её любимым временем года.
Поэтому несмотря на все «но», я готова была хоть на санках возить её, хоть в грязи валяться, лишь бы сестрёнка радовалась. Хочет ангела? Будет ей ангел.
Я упала в снег и стала возить руками и ногами туда-сюда. Алиска бегала кругом, как пони, и смеялась.
- Ангел! Манюня – ангел!
Я тоже засмеялась. Несмотря на нерадостный повод сюда приехать, всё-таки маленькие дети – это чудо, любую грусть-тоску развеют.
Алиска – поздний подарок матери от случайно появившегося мужчины в её жизни. Может, это он ангел, спустившийся, чтобы подарить ей такое чудо, как Алиска? Потому что он как появился, так и внезапно исчез. Я предалась романтическим фантазиям, как вдруг на моё лицо легла тень.
Морозное солнце закрыл какой-то конь в пальто. Стоял и рассматривал таким взглядом, как лепидоптерофилист наколотую на булавку бабочку.
Блаженная улыбка сползла с моего лица. Даже Алиска притихла.
- Здравствуйте, - протянула я ему руку.
Он протянул свою в перчатке и помог мне подняться. Мы оказались лицом к лицу. Болотно-зелёные глаза на суровом строгом лице смотрели без тени улыбки. Губы были так плотно сжаты в полоску, словно никогда не улыбались. Даже тёмные волосы не смели нарушить суровый облик и лежали, не шелохнувшись, волосок к волоску.
Взгляд мужчины сложно было долго выдержать. Я поёжилась и отвела глаза.
- Зови людей, - сказал он типу позади себя. – Здесь больше нечего делать.
Тот не стал ни спрашивать, ни уточнять – тут же ринулся исполнять поручение.
А мы остались с этим типом втроём: он, я и прижавшаяся ко мне притихшая Алиска.
Он всё также изучающе, без тени эмоции, смотрел на меня, чем немало смущал.
Даже не тем, что смотрел. А вот этим своим немигающим взглядом. Как крокодил.
Я невольно хмыкнула от своего сравнения, и он впился взглядом в мои губы.
К нему подошло несколько мужчин.
- Уходим, - кинул он, и все потопали на выход с нашего участка.
Я побежала к матери.
- Как ты, мам? – ринулась я к ней.
Она стояла ни жива, ни мертва, сжав обескровленные губы.
- Вот ведь бес попутал, - скривилась она, глядя им вслед. Перекрестилась: - Прости, господи. Оступилась единожды, больше не повторится.
У нас был участок в садовом товариществе на выезде из города. Это всё, что досталось маме от моего отца при разводе двадцать лет назад.
Не так давно мама поставила там сруб для бани, и стала её сдавать.
- Хоть какая-то денежка к нашим копейкам, - говорила она.
Работала и она, и я. Но у неё была Алиска, которая часто болела. А я молодой специалист без опыта. У нас никогда не было денег, поэтому сдача бани в аренду, действительно, давала неплохой приработок. Мать старалась не рисковать – никогда не сдавала шумным компаниям, подозрительным личностям, бандитам и молодёжи.
- Проблем будет больше, чем прибыли, - говорила она.
Сдавала семейным парам, через знакомых, приличным на вид людям.
Но и на старуху бывает проруха. Долгая болезнь Алиски, авария с водопроводом у соседей сверху и необходимый ремонт, увеличившийся счёт за квартплату, просроченный налог за участок и штраф сверху – мама уступила принципам и сдала мужику, который, как она говорила: «Сразу посеял смуту в сердце».
- Чем, мама? – допытывалась я.
- Это интуиция, дочь. У нас, у Жирафовых, она очень развита. Вот увидела его и поняла, не стоит сдавать, проблемы будут. Но он так уговаривал, так складно говорил. Сказал, что будет вдвоём с приятелем, просто отдохнуть и расслабиться… Ох, надо было слушать себя.
Интуиция Жирафовых не подвела. Мужик исчез. Приехал в баню и как сквозь землю провалился. А через несколько дней его труп всплыл на восточном берегу озера, в деревне Сойки, что сорок километров от нас по окружной.
Тут и началось. Хождение по кругам ада. Полиция приезжала каждый день, силясь что-то найти. Говорили, что этот мужик – держатель общака. На следующий день он должен был встретиться с Романом Разиным, местным авторитетом и депутатом в одном лице, и передать большую сумму денег. Но некстати пропал. Из нашей бани.
Когда уже из нас с мамой полиция вымотала всю душу, стали появляться подозрительные личности. Мама уже миллион раз пожалела, что сдала баню, но прошлого не вернёшь.
Сегодня нас вот опять вызвали, появились вопросы от «важного человека». Мы приехали все вместе. Мама пошла в баню показывать и отвечать на вопросы в который раз, а мы с Алиской решили погулять во дворе. Выпал снежок, и Алиска радовалась ему как щенок.
- Думала, пытать будут, - схватилась мама за сердце и застонала. – Но хорошо что приехали, сказали, это был последний раз. Больше нас не потревожат.
Она перекрестилась.
- Соседи уже вовсю злословят. Так сарафанное радио пойдёт, и баню больше сдать не сможем. Поехали домой…
В выходной, в воскресенье я вышла из дома в магазин, и мне дорогу преградил высокий мужчина в чёрном.
Он стоял около чёрного дорогого длинного автомобиля, из тех, на которых ездят обитатели Олимпа.
- Садитесь в машину, - сказал мне тип с угрюмым лицом и таким заросшим подбородком, которые принято называть квадратными. Хотя тут скорее подошла бы фигура прямоугольник.
Таким не отказывают и не задают вопросов. Поэтому я села.
Глава 2 Близкое знакомство
Мы остановились около элитной высотки. В «Северной звезде» цены были как в элитном жилье Питера. Поэтому тот, кто деньги ценил и трудно зарабатывал, покупал квартиры в Питере. А у кого были квартиры в Питере, Москве, Майами и ещё по всему миру, и деньги хоть жопой ешь, как говорила моя деревенская бабушка – на таких «Северная звезда» и была рассчитана. Чтобы подобрались по образу и подобию.
Естественно, мои знакомые там не жили, и я там ни разу не была. Потому, как мартышка крутила головой и смотрела по сторонам. Запомнить, чтобы потом было что рассказывать. Вальяжно развалившись за стойкой бара и потягивая самый дорогой коктейль:
- А вот была я как-то в «Северной звезде»… А ты не была, да? Да и ничего там особенного, понимаешь…
Ещё бы фотки на обратном пути сделать. Ведь обратно провожать меня не будут, наверное? О том, что обратного пути у меня может и не быть, я почему-то не подумала. Не привыкла думать о плохом.
Мы поднялись на самый последний этаж. Перед тем как открылись двери лифта, мой провожатый нажал на панно ввода цифр какой-то код. Двери открылись, перед нами были ещё одни монолитные двери, как у сейфа в банке из кино. Мужик снова что-то понажимал. Вспыхнула какая-то лампа, на нас уставилась камеры, что-то щёлкнуло, зажегся зеленый свет на табло, и двери разъехались.
