Ей часто хотелось выбить из головы все мысли, выпасть из мира. И когда разгонялась на электросамокате до максимальной скорости, это получалось.
На личный транспорт Лия копила полгода. Хранить средство передвижения приходилось в сарае – грязь в комнате квартирная хозяйка разводить запрещала. В холодные ночи девушка беспокоилась, бегала, укрывала любимца старым одеяльцем. И гоняла на самокате в любую погоду – хоть в дождь, хоть в морозы. Впрочем, в Целебноводске за суровую зиму и легкий снежок почитают.
Лия по происхождению «ма-асквичка» (как подкалывали ее местные). Но с одиннадцати лет в интернате, и в столице ничего не держало. Сразу, как медучилище окончила, подалась на юга. В Краснодарском крае не понравилось. Летом жара адская, толпы, на работе пахать приходится в три смены. Зимой – ледяная сырость с моря, отдыхающих ноль, и зарплата резко падала. В Целебноводске, на Ставрополье, показалось комфортнее. «Курортных волн» нет – народ круглый год водичку попивает. И климат мягче.
Считалось, что в хороший санаторий устроиться здесь можно только по протекции, но Лия путь от социального, с вредными бабками, до лучшей в городе пятизвездки «Исток совершенства» прошла без всякого блата. Хороший специалист сам себя продаст. Иных коллег отдыхающие раздражали, а ее, наоборот, азарт разбирал: как даже самую противнющую старушенцию умаслить, чтоб гнев на милость сменила? Оказалось, всего-то и надо: с улыбкой про здоровье осведомиться, спросить, комфортная ли водичка, после процедуры полотенце подать с видом, будто ты гардеробщица, а пациентка королева. Ну и процедуру, душ Шарко, не просто делать по всем правилам, но чего-то от себя добавить – например, массаж пяток горячими водяными струями.
Лия почти всегда улыбалась. Людям нравилось – прозвали «солнышком». И самой помогало: забыть про пустоту, что внутри.
Вот и сегодня с утра – мимоходом, по пути на работу, ослепила соседа Левушку (диковатого частного экскурсовода), бабу Пашу (та с раннего утра сидела у курортного парка, продавала орешки) и нескольких курортниц.
Сосед сразу приосанился, живот втянул, баба Паша сунула горсть чищеных грецких, а курортницы восторгаться начали: удивительно, мол, среди вечно хмурых местных приветливую девушку встретить.
Народ на Ставрополье, действительно, без дела зубы скалить не любит.
Лия, когда перебралась в Целебноводск, тоже поначалу ежилась под неулыбчивыми взглядами аборигенов. Но со временем разобралась: тут почти у всех кабардино-балкарские корни, и радостные гримасы попусту строить гордый народ не приучен. Зато если признали тебя своей – из любой беды вытянут. Пусть и без улыбки.
Когда Лия (молодая, симпатичная и одинокая) собиралась перебираться на Кавказ, все отговаривали:
– Утащат тебя в горы! Снасильничают!
Однако ж хоть и улыбалась почти всем встречным, и юбку короткую иногда надевала, а никто не трогал.
Как тот же сосед-экскурсовод говорил:
– Наш мужик чует – кого можно, кого нельзя.
Сам он давно предлагал – руку, сердце и роль помощницы в своем бизнесе, но Лие толстый Левушка совсем не нравился, поэтому категорически отказывалась: и от частной экскурсии, и даже от чашки чая в уличном кафе.
Семья, отношения – не для нее. От мужчин – даже самых с виду положительных – всегда ждала подвоха. Это еще с детства. Отец и брат отучили сильному полу верить.
…По узкому участку улицы, где полно пешеходов, Лия вела электросамокат «в поводу», но едва входила в курортный парк, разгонялась от души. Кайф неописуемый: несешься, в лицо хрусткий горный воздух, волосы развеваются, вороны (их в Целебноводске немерено) вслед орут.
Обычно затыкала уши громкой музыкой, для полного отрыва, но вчера забыла сунуть гаджет на зарядку, поэтому мчалась сегодня исключительно под свист ветра. И когда ехала мимо фонтана влюбленных, услышала истеричное мяуканье.
Притормозила, спешилась, подошла. Воду давно спустили – на дворе ноябрь. Глубина – метра три. И со дна вопит-надрывается мелкий котенок. Совсем малыш, лапы разъезжаются, но голос громкий, недовольный.
Зеваки (в основном пожилые курортницы) ахают:
– Кто ж тебя туда закинул, милый?!
А единственный среди зрителей мужчина – вполне себе молодой и спортивный – видеосъемку ведет, как животное по пустому фонтану в отчаянии носится.
Лия сразу к ютьюберу (или кто он там). Мышцы лица растянула в привычной улыбке, предложила:
– Достанем?
– А вылезать как?
– Придумаем, – беспечно отозвалась она.
– Не, я подтягиваться не умею.
Хотелось высказать, кто он есть, но жизнь на Кавказе приучила: язык придерживать. Молча отвернулась. Скинула куртку, положила на парапет. С сожалением поглядела на ногти (маникюр только вчера сделала). И прыгнула.
Котенок, несчастный, одинокий, саму себя напомнил – тоже никому не нужную. Так что и думать нечего, как потом выбираться, – надо помогать.
Но благодарности не дождалась – котейка от своей спасительницы бросился прочь, а когда смогла загнать в угол – выгнул спину, оскалился, зашипел.
– Бешеный! Лучше не трожь! – крикнул сверху ютьюбер.
Лия попыталась схватить звереныша за шкирку – извернулся, ускользнул, мечется, огрызается. Она бегает за ним, но животное шустрее. Да не просто удирает – цапнуть пытается.
Бабуси-наблюдательницы причитают:
– Боится он, бедненький! Тебе б его подцепить чем!
Но тут подошел пожилой густобровый смотритель. Загрохотал:
– Куда залезла?
– Котика она спасает! – вступились болельщицы-бабки.
Пожилой кавказец безжалостно хмыкнул:
– Всяко сдохнет, беспризорник.
А Лия – очень кстати – вспомнила дядечкино имя – городок-то маленький, знакомых полно. Улыбнулась:
– Дядя Бийберт, да он не скоро сдохнет. Еще пару дней может орать. Вам же курортники и будут мозг выносить! У вас есть что-то типа сачка?
– Да принес я. Только не справишься ты. Тяжелый он.
Протянул сачок – Лия едва не выронила. А неудобный какой – пока взметнешь, кот пять раз убежать успевает.
Но все-таки умудрилась: загнала в угол. Завопила диким голосом – котейка в страхе уши прижал. И захлопнула мышеловку. Бабки горячатся, советы дают:
– Теперь держи крепче! Рукой прихвати! Смотри, чтоб не цапнул!
Трус-ютьюбер с возбужденным лицом бегает, ракурсы выбирает. Еще несколько челов подошло, глазеют. И ни одна сволочь даже не пытается спрыгнуть, помочь. Вот и думай: какой вообще в мужиках смысл?
С трудом подняла на вытянутых руках тяжеленный сачок – котенок болтался внутри. Выпустила страдальца. Бабки пытались сюсюкать – оскалился, зашипел, кинулся прочь. Сейчас посыплются очередные советы – за что хвататься, как вылезать. Но дядя Бийберт деловито сказал:
