Ночная электричка медленно и одиноко ехала по железной дороге, всё дальше отдаляясь от Петербурга. Лишь на редких переездах фонари на миг освещали жёлтым светом вагоны, в которых моргали из последних сил горящие лампы, вокруг которых тучками летали мухи и мотыльки. На улице было хоть и темно, но довольно душно, поэтому в некоторых местах были приоткрыты форточки, отчего создавался сильный сквозняк. Пошарпанный пол, разрисованные пластиковые сиденья, побитые полки для багажа, запотевшие окна – всё это ярко отражает атмосферу любой электрички, что блуждает по длинным и бесчисленным российским железным дорогам, а ночью каждая из этих мелочей добавляет какое-то странное ощущение, которого нет днём.
Полупустой вагон, в котором сидят лишь шесть человек, и все в разных по разным углам, подъезжал к какой-то станции. Это была классическая избитая бетонная платформа, сверху залитая асфальтом, на котором небольшими бугорками выступает мох. По двум краям стояли покосившиеся железные заборчики из сваренных между собой балок, с которых слезала, словно скорлупа, изжелта-белая краска. Над платформой в темноте возвышалась пошарпанная старенькая табличка с надписью «платформа сорок шестой километр». Её, видимо, не меняли со времён Советской власти. Вокруг темнота. Кромешная. Светились лишь окна дачников, а также парочка уличных фонарей, что стояли в небольшой пристанционной деревушке.
Тридцатилетний Георгий Шведов ехал на свою дачу, что досталась ему от покойной бабушки. Бабуля в пух и прах разругалась со своей дочерью (матерью Шведова), поэтому всё переписала на внука. С ним у неё были действительно особенные отношения. Связано ли это с тем, что в детстве Георгий проводил с ней всё лето? Не знаю. Просто между людьми сложились очень тёплые отношения, которые никогда, к счастью, не портились. Дача находилась на станции Лустовка и представляла из себя двухэтажный деревянный домик с небольшим чердачком, а также с баней, погребком и мастерской на участке.
Молодой человек содержал всё в идеальном порядке. Глубоко в Георгии сидел, пожалуй, самый радикальный перфекционист. Он каждые выходные приезжал на эту дачу, топил баню, что-то ремонтировал по хозяйству, содержал огород. В общем, вёл «русско-дачный» образ жизни, свойственный многим из нас.
На дачу он ездил, конечно же, со своей семьёй: женой Женечкой, что была чуть младше его, а также пятилетней дочерью Леной. Евгения, как правило, работала в огороде: полола заросшие за неделю грядки, гребла скошенную мужем траву, готовила еду. Маленькая дочь тоже не сидела на месте: она с удовольствием собирала крыжовник и смородину с кустов, а также поливала «цветочки и огурчики», но больше всего ей нравилось ходить в магазин за мороженым.
Казалось бы, что может быть лучше? Любящая семья, которая во всём помогает, дача. Но и в этой бочке мёда имеется своя ложка дёгтя. Причём густого и паршиво пахнущего дёгтя. Во-первых, это то, что Шведов ненавидел свою работу. Будучи инженером в одной конторе, он работал с утра до ночи, по уши окунувшись в чертежи, проекты и крики начальника, а ещё Георгию хотелось бы получать больше за такую «тяжёлую», по его мнению, работу. Тем не менее, он смог купить одну квартиру себе и ещё одну небольшую квартиру для сдачи в аренду.
Во-вторых, Женечка тяжело болела. Стоит ей хоть чуть-чуть простудиться, как надо звонить в скорую. Она каждую болезнь очень тяжело переносит, поэтому в среднем по два-три месяца за год проводит в больницах. У неё с детства крайне слабый иммунитет, потому что тогда она перенесла менингит в очень тяжёлой форме, отчего маленький организм совсем ослаб.
В-третьих, Георгий из-за прав на дачу и наследство усопшей бабули также поругался со своей матерью Настасьей Павловной. Это довольно вольная женщина пышных форм, которая в лихое десятилетие смогла чудом заработать много денег в лотерею, а затем проиграла их в карты за месяц, начала пить, вести не самый лучший образ жизни, поэтому поругалась с матерью. А как только появилась возможность заиметь дачу и продать её, но её дали сыну, то она попросила оформить недвижимость на себя, на что последовал разумный отказ. В этом деле Георгий проявил себя, как думающий человек. Также Шведов был в плохих отношениях с отцом, который отбывал наказание в колонии за кражу имущества. Его об этом попросила Настасья Павловна, которая желала выпить «чего-нибудь элитного», однако при совершении преступления полиция поймала покорного мужчину, за что заключила в тюрьму где-то под Вологдой.
Все эти факторы давили не только на мозг Георгия, но и на сердце, со временем причиняя сильную душевную боль. Он, будучи атеистом на протяжении двадцати семи лет, резко принял решение креститься, после чего каждое воскресенье стал ходить в церквушку и молиться за то, чтобы жизнь просто наладилась и стала спокойной, размеренной и умиротворённой. Чтобы не было болезней, чтобы не было ругани, разногласий. Шведов просто хотел хорошей жизни. Ничего более. Он часто спрашивал Бога о жизни. Почему судьба так сурова с его семьёй, если никто из них не совершал смертные грехи? Ответ так и не был никем дан, поэтому каждый день, с утра до ночи наш герой прокручивал это всё у себя в голове…
Женечка, не болевшая уже полгода, что было чудом, забеременела во второй раз, поэтому не ехала на дачу, как и Лена. Шведов в этот день ушёл с работы поздно, где-то в девять часов вечера. В этот день Георгию совсем не везло: начальник недоволен, телефон забыт дома, а в кошельке денег было ровно на одну поездку в метро.
Зато молодой человек не изменил своим принципам и взял огромный рюкзак для поездки на дачу, поэтому после работы Шведов, традиционно перепрыгнув через турникет, на метро доехал до одной из станций, с которой поднялся на Московский вокзал. Там он молча встал на перроне и стал ждать подачи поезда, пройдя мимо касс и очередей, что тянулись к ним. На улице ещё было темно, поэтому стоять под блёклыми лампочками бледного цвета было даже немного уютновато, как бы странно это ни звучало.
На платформе стояли ещё тридцать-тридцать пять человек, причём у некоторых были одинаковые клетчатые «дачные торбы» – сумки, в которых находился трёхдневный запас еды, белья и то, что нужно привезти из города для поддержания хозяйства. Все скопившиеся люди спокойно переглядывались, тихонько здоровались, если знали друг друга. У них у всех была одна цель – съездить на дачу и расслабиться, отдохнуть от городских сует и нервов. Напряжён был лишь по-прежнему Георгий, который опасался, что не сможет проехать без билета. Надежда была лишь на то, что кондуктор не явится в ночную электричку, захочет поспать, отдохнуть.
