Махабхарата до 10 (в основном) голов
Разумеется, «Махабхарата» – эпос, повествующий о чрезвычайно длительной распре между кланами двоюродных братьев, Пандавов и Кауравов. Там же и мистическая подоплека: по плану богов, на поле Куру должны были быть истреблены демоны, воплотившиеся в Кауравах. Это, впрочем, лишнее, учитывая, что состав команд, игравших в футбол, описываемый Iванiвом, тасовался. Футбольные отчеты Iванiва тоже эпос, ведь эпос не определяется количеством слов, ну а битвы по обстоятельствам могут принимать разные формы и длятся – уж сколько длятся. Так что вполне Махабхарата.
Вот начало, как и положено – вполне гимническое:
«Я давно не писал футбольных отчетов. Лет десять, наверное. И в последний раз обижались. Меня зовут Батихуй. Это что-то значит для меня и, наверное, для команды. Я постараюсь быть максимально субъективным. Предыдущие отчеты писал Мишган-Мамалыга – он всегда старался быть объективным, выдавая за объективность свое мнение. И всем нравилось. Я этого делать не буду. Может быть, комизм ряда обстоятельств (по крайне мере, пушечный удар Чиры с метра, после которого его отправили на противоположные ворота) прояснит ситуацию и сделает ее веселой для всех, кому еще не все понятно. <…> Одно отступление: я всегда для себя веду две игры – мой личный результат и командный результат. Подавившись своей бороденкой, я часто устаю от командного счета и показываю себе Црвен Жути Картон. Потому что, если это не цыганский волейбол, у игры должны быть начало и конец – например, до десяти, а не когда еще кто-то, кроме меня, устал».
Разумеется, здесь непредвиденный вариант Iванiва как такового, что, кроме собственной ценности, небесполезно для понимания его литературных ходов в остальных случаях. Iванiв здесь все тот же, а тут и предмет речи понятен – потому что распространен. Так-то у него еще и поляна любого текста – предмет работы, как и развитие слов на ней.
Герои этого футбола – очевидные мифологические герои. У них клички-прозвища, их состояние может меняться (кто-то накануне вернулся с сенокоса, например), но свои роли они играют (если уж появились):
«Позапрошлый матч стал первым столкновением с заводской дружиной, возглавляемой Ромуло Волком. Начался он с часовым опозданием и на другом поле, на которое команды вывел Пожарник. Лыжник вступил в противоречие с верхушкой своего начальства, сказавшись, что отправился на кладбище, не боясь плохих примет. Ему пришлось все равно уехать в Бердск после перерыва».
Вообще, это признак настоящего эпоса – хочется цитировать. Ну а герои, как положено, могут исчезать и возрождаться. Будет такое и от автора, вот «Обращение Батихуя к команде»:
«Моя родная команда! Я последний из игроков первого состава. Сегодня я принял решение больше не играть в футбол из-за постоянных травм. Дело не в том, что я выбираю образ жизни Пола Гаскойна, постоянно применяю допинг, просто я разучился летать по полю, как мне удавалось вплоть до сезона зимы 2012 года, получать вдохновение, которое ни с чем в моей глупой и несмешной жизни несравнимо. В последней игре перед потерей рассудка (официальный матч) я с паса Опеля саданул в штангу, а потом потерял, забыл на снегу свой лучший белый мяч. Было еще несколько памятных матчей, например, товарняк ФК «Глотов» против ФК «Протос», в котором я с пузом и одышкой забил два гола и засадил в перекладину пусть и Снежку. Лучшей в моей жизни была игра в 12-м, когда мне (и моим друзьям) единственный раз удалось переиграть команду, за которую выступал Лыжник. Я всегда выходил на каждую игру, как на последнюю в жизни. После кровавого поминального жертвоприношения на стадионе «Заря» мне многие говорили, что надо остановиться. Но я не хочу, чтобы моим последним был гол в свои ворота, забитый в серьезной игре. Посоны, я хочу провести прощальный матч, когда залечу спину, против действующих, настоящих игроков и мужчин, моих друзей.
Ваш Бхх. 11 июня 2014»
Но тут же эпос, так что никто никуда окончательно не исчез, последняя запись будет не скоро, вот она, датированная 15 января 2015:
«В зимнем антикризисном матче после долгой кутерьмы и свистопляски ребята из «Легомяча» приняли участие в соревнованиях в виде команды «Космос» на улице Новогодней против команды «Затон». Отличились: Новый Миша, Кипер Игорь и Бхх, который затем примкнул к «Затону» и сохранил итоговый счет на табло 3:1. После долгих припарок состоялся второй матч, в котором к подоспевшему Советнику в зимних ботинках примкнули Манише, Дедушка, Игорь, Новый Миша и еще пара игроков. Им противостояли Лыжник, Бхх и дети, которые долго вели со счетом 4:1, но мужики свели матч к ничьей. Отметим два эпизода, в одном из которых Бхх, толкаемый Игорем, чуть не зашиб ребенка, а потом лежа сыграл головой, и эпизод второго матча, когда
Лыжа залепил Игорю в глаз. Счет второго матча мог бы быть иным, не подстрахуй Батихуй ребенка-кипера в воротах, выбив мяч на угловой. Свои два гола посвящаю своим нежным совам, а после матча Советник, Лыжа и Бхх ринулись через забор в погоне за Дедушкой, который прошел сквозь».
Кто у Iванiва главный, определяющий эпос герой? А посмотрим, например, на Дефо. Кто этот герой в «Робинзоне Крузо» – понятно, а в «Дневнике чумного года»? Очевидно, сама чума, сама эта история. В литературе антропоморфность протагониста не обязательна, а вот игра – обязательна всегда, только это просто тавтология, поскольку она сама по себе и есть игра. Ну да, литература – это игра в оболочки. А игра, которая и сама по себе оболочка (футбол, скажем) это только подчеркнет. Герои эпоса – тоже оболочки, носящие такие-то имена (в игре), как скафандры, в которые они облачаются для участия в ней.
Да, этот эпос можно рассматривать как лабораторные фактуры или как прихоть, но в любом варианте смысла в нем больше, чем, допустим, в регламентных переживаниях лирических поэтов о том, как тут осень, одиноко, чай остыл, но я зато така-а-ая дура ⁄ зато останусь непонятым. Тоже, в принципе, игра. Но тут как-то лучше:
«Второй матч после дождливо-весеннего перерыва собрал почти оптимальный состав – не подоспели только Стас на роликах и состязающийся на ипподроме Конь. В этот раз в схватке сошлись молодые и красные. Сонный Вурябор хотел самоудалиться еще до начала, и в результате заснул, обхватив штангу. Красные были в большинстве, и счет размочил, как выяснилось позже, Ёга, ловко убравший заща на фланге и поразивший дальний угол своего дядечки. Ближе к первой четверти подоспел Мамылыга с лангеткой на руке – воспалился артроз, – который стал лишним с фотоаппаратом на поле».
