Вчера был замечательный день, да и неделя выдалась сказочная, не погода – песня! Солнце ярко сияло, птички щебетали, люди на улице приветливо улыбались друг другу. А сейчас мерзость какая-то, дождь идет то мелкий, то плещет ведрами, все вокруг серое и мрачное, ветки на деревьях от ветра порой выгибаются так, как будто им кто-то руки заламывает. Я дождался, когда пройдет стена дождя с жутким порывом ветра, после чего выскочил из подъезда и, не раскрывая зонтика, побежал к своему автомобилю, припаркованному во дворе. Какой-то хмырь в куртке с капюшоном, надетым на голову, крутился рядом с машиной, он нагибался и заглядывал через лобовое стекло в салон. Увидев меня, незнакомец что-то положил на капот и не торопясь удалился по тротуару. Дойдя до автомобиля, я обнаружил оставленный им на моей машине большой советский железный рубль с головой Ленина на аверсе. Взяв аккуратно монету пальцами, я поискал глазами неизвестного, он стоял в другом углу двора около наглухо тонированного авто. Убедившись, что я принял столь неожиданный дар, он улыбнулся, открыл свою машину, сел за руль и поехал. Номера издалека было не разобрать, загадочный даритель медленно удалялся.
Я сунул рубль в карман, спешно запрыгнул в свой автомобиль, завел его и попытался догнать неизвестного хотя бы для того, чтобы запомнить на всякий случай номер машины.
Интересно, кто-нибудь помнит то время, когда такими рублями можно было рассчитываться? У отца, по-моему, осталось несколько таких монет со старых времен. Сейчас, не то что монету такую, а кто такой Ленин, и как он выглядит, мало кто знает. Странно, эта штучка, наверное, имеет отношение к нумизматике, должно быть, денег каких-нибудь стоит. Зачем ими так разбрасываться?
Тонированная машина как будто поджидала меня, водитель держался в зоне видимости, но не давал приблизиться. Мы друг за другом выехали из двора и влились в городской поток. Перестраиваясь из ряда в ряд, я пытался догнать незнакомца. Когда казалось, что на следующем светофоре он уже точно попадется, я в запале погони неаккуратно крутанул рулем и задел передним крылом попутную машину.
Все, погоня закончилась. Сейчас будем разбираться, кто из нас виноват, начнем трясти друг перед другом бумажками и звонить в страховые компании и полицию.
Ясное дело, что на работу я опоздал, но ничего страшного, в труде программиста главное – результат, то есть нормально работающее приложение. Я и так двигаюсь с опережением графика, даже время на подработки иногда есть.
Несмотря на то, что день начался с отвратительной погоды, загадочной погони и глупой аварии, немного радовало то, что сегодня будет зарплата, и ближе к вечеру на карточку перечислят честно заработанные денежки. Так в ожидании вечера за компьютером в офисе и прошел весь остаток дня.
Я давно женился и переехал из того района, в котором вырос, в новый отстроенный на окраине жилой комплекс. Связь с друзьями детства практически оборвалась, причем не специально, а просто мы перестали общаться. Дом, работа, постоянные хлопоты и улаживание мелких проблем уже почти лет десять занимают все свободное время, какие тут друзья. Как только электронный счет сегодня пополнится, то надо будет заехать в супермаркет и закупиться продуктами на неделю-две, приобрести какую-нибудь безделушку жене и себя порадовать не очень дорогим коньячком.
Помня утреннее неоправданное лихачество, я неспешно ехал по стоянке у супермаркета, искал, где бы припарковаться, чтобы меньше везти тележку с продуктами. Неожиданно, громко сигналя, небольшая машина нагло обогнала меня по узкому проезду, резко подрезала и остановилась. Из автомобиля вылез долговязый парняга, он радостно улыбался и протягивал ко мне обе руки то ли для объятий, то ли для рукопожатия. Это был Валера, я не видел его лет десять после того, как переехал в новый район.
– Макс! Сколько лет?! Я смотрю: ты – не ты? Поправился, солидный стал. Как жизнь?
– Блин, Валер, я, конечно, тоже рад тебя видеть, но так можно человека и до инфаркта довести. Обязательно было тормозить так резко?
Я вышел из машины, мы обнялись.
Валера был сыном дворника, который следил за порядком и чистотой в нашем старом доме, в сталинке – одной из многих в том районе, где прошло мое детство. Их квартира была на первом этаже в соседнем подъезде. С Валеркой и еще десятком пацанов мы бегали по гаражам, чердакам и подвалам почти все школьные годы. Его отец убирался не только в нашем дворике, но и в соседних, он частенько закладывал за воротник и уходил в запои, даже отсидел пару раз за какие-то глупости, поэтому Валерка воспитывался больше бабушкой, которая, наверное, уже умерла. Он был не семи пядей во лбу, в школе перебивался с двойки на тройку, но зато был добрый и хороший друг, верный товарищ. К тому же его отец водил знакомства с какими-то темными личностями, и к Валерке никогда не приставали гопники, менты в низких чинах и другие мелкобандитствующие элементы, которых всегда в нашем городе хватало. С ним можно было чувствовать себя безопасно в любой темной подворотне во времена нашей бурной молодости.
– Давай нормально запаркуемся. У тебя есть время? Пойдем в кафешку, посидим, давно же не виделись, – предложил я старому товарищу.
Мне было приятно видеть его беззаботное лицо, как всегда без признаков серьезной мозговой деятельности. Его короткие слегка вьющиеся черные волосы уже чуть-чуть стало прихватывать сединой. Старые воспоминания о шальном детстве отвлекли от повседневных дел. Я сам как будто скинул лет десять за одну минуту.
– Максим, не поверишь, нет времени. У тебя какой номер? Давай я тебе сделаю дозвон, и попозже набери меня, надо поболтать. Столько времени прошло, блин!
Мы обменялись контактами, крепко пожали друг другу руки, и я пошел за покупками.
Уже в темноте я подъехал к дому и едва нашел место для парковки, после чего с трудом затащил пакеты с продуктами в квартиру. Кто ожидал, что дома меня ждет сюрприз? Мы с женой, конечно, когда-нибудь обязательно заведем детей, но сейчас не время. Мы давно решили, что будем раз в год поднимать этот вопрос и, чтобы не заморачиваться, сразу определять на пару лет вперед: будем рожать в этот период или нет. Последний семейный совет у нас был два месяца назад, и на нем мы единогласно постановили: повременить с размножением. Однако неудовлетворенный материнский инстинкт все-таки искал себе выход и подталкивал супругу к тому, чтобы о ком-то заботиться.
