В которой главные герои присматриваются друг к другу
Вот и наступили долгожданные летние каникулы. Вовкины одноклассники отдыхали по-разному: кого-то родители повезли купать на море, других ждали новые знакомства в лагерях отдыха, некоторых невозможно было выманить хоть куда-нибудь из компьютерных клубов. Вовка же поехал к бабушке в деревню. Правда, пришлось везти с собой кучу учебников – таким было условие отца из-за далеко не лучшей успеваемости сына, но это были пустяки. Бабушку меньше всего беспокоили математики, истории и другие предметы, главное было накормить Вовку так, чтобы ему трудно было ходить. Туго приходилось внуку от чрезмерной заботы бабушки…
Деда своего он совсем не помнил, его не стало, когда мальчик был ещё совсем маленьким. Знал только, что тот воевал с фашистами и служил в разведке. Сколько раз пытался расспросить бабушку о подвигах деда, но она или не хотела вспоминать об этом, или же пыталась переменить тему разговора. Всё что можно было от неё добиться – это взглянуть на несколько старых фотографий, где молодой парень в военной форме обнимает берёзы или держит автомат. Также разрешалось прикоснуться к дедовым орденам, хранящимся на бархатной подушечке в шкафу, да примерять простреленную фуражку с красной звёздочкой.
Бабушка как-то говорила, что дед «родился в рубашке». Пуля врага, если бы прошла на сантиметр ниже, перечеркнула бы всё. Не родился б тогда Вовкин папа, ну а потому конечно, не смог бы появиться на свет и сам Вовка. Мальчику становилось не по себе от мысли, что из-за маленького кусочка железа, который в 1945 году просвистел над головой деда, никто бы сейчас мог и не знать Вову, инженера Андрея Васильевича, его отца, да и семьи под фамилией Скворцовы вообще бы не было на земле. Вовка в такие моменты гневно сжимал кулаки и очень хотел навсегда запретить войну. Но, к сожалению, он не мог придумать, как это сделать и к кому обратиться со своим призывом.
Вот и сейчас, отправившись на рыбалку, мальчик размышлял над этим. В одной руке у него была удочка, в другой баночка с червями и хлебным мякишем, за спиной небольшой рюкзак с садком для рыбы и запасными крючками, ноги сами несли к пруду, а в голове шёл съезд всех президентов мира, на котором Вовка с трибуны объяснял этим взрослым дуракам, что война это плохо, что всем нужно тут же помириться. Президенты понемногу начинали умнеть, понятливо кивать головами, а после Вовкиного выступления, всё осознав, плакали и обнимались. Дальше всегда почему-то представлялось, что президенты взявшись за руки водят хоровод, но не вокруг ёлки, как это бывает на Новый Год, а вокруг него, Вовки.
На этом съезд заканчивался, потому что становилось смешно представить себя в серпантине и гирляндах, а вокруг дядьки в костюмах и галстуках, хором зовущие Снегурочку…
Между деревьев показался край пруда. Пруд был большой и до любимого места оставалось ещё минут пять ходьбы. Вот уже последний поворот тропинки, вот уже большая ива и… ну как же так! Место было кем-то занято. Вовка расстроился. Вчера вечером специально прибегал с макухой, чтобы приманить рыбу, а теперь какой-то рыбак удит его карасей. Но подойдя совсем близко юный рыболов вздохнул с облегчением… и удивлением. На берегу, присев на корточки, сидела девчонка в каком-то странном серебристом комбинезоне. Закатав рукава, с руками по локоть в воде, она, улыбаясь, что-то бормотала, и ничего казалось, не замечала вокруг. Вовка деликатно кашлянул и поздоровался:
– Доброе утро!
Девчонка на миг отвлеклась от своего странного занятия, повернула голову в его сторону, и всё так же улыбаясь, ответила на приветствие:
– Здравствуй, Вова!
После этого, не обращая никакого внимания на пришедшего, снова стала о чём-то разговаривать с водой.
Вовка удивился. «Откуда ей известно моё имя? Я-то всех девчонок в деревне знаю, всех, кто приезжает на каникулы к родным, всех трёх: Катю, Олю и Наташу, но эту девочку вижу впервые, да ещё одежда у неё странная какая-то… Волосы красивые, цвета спелой пшеницы, длинные как у мамы, симпатичная… Я бы её обязательно запомнил, если бы раньше видел».
– А ты… Вы… в гости к кому приехали, или же здесь и живёте? – волнуясь и зачем-то краснея, спросил юный рыболов.
Девочка встала, отряхиваясь от воды, подошла близко-близко, и всё так же улыбаясь, сказала, положив руку на его плечо:
– Нет, я здесь ждала тебя.
От неожиданности Вовка выронил удочку и засуетился её поднимать. « Какая у неё добрая улыбка», – пронеслось в его голове, пока он справлялся с волнением и крючком, зацепившимся за лопухи. Когда мальчик снова выпрямился, девочка глядела на него серьезно и изучающе.
– А тебя как зовут? – спросил он, снова краснея.
Девочка улыбнулась:
– Родители дали мне имя Элячун, но друзья зовут меня Эля.
«Какое необычное имя», – подумал Вовка, но вслух сказал:
– А почему ты меня ждёшь, и откуда знаешь меня, ведь мы раньше нигде не встречались?
– Это очень просто, – улыбалась девочка, – имя написано на твоём значке.
И действительно, Вовка совсем забыл, что к его футболке приколот большой значок, на котором так и написано: « Вовка – классный пацан!» Этот значок, который всегда веселил самого обладателя, и его друзей по школе со значками типа: «Пашка – Соколиный Глаз!», или « Димка – лучший!», сейчас почему-то не очень его порадовал.
– А жду я тебя потому, – продолжала Эля, – что я, можно сказать, и есть та Снегурочка…
– Какая Снегурочка? – не понял Вовка.
– Ну как же! Та, которую зовут дядьки в костюмах, а кто-то в это время стоит весь в конфетти, шариках, и улыбается.
Эля звонко рассмеялась и быстро чмокнула Вовку в щёку. От такого поворота событий у «классного пацана» потемнело в глазах, и он отступая, завозмущался:
– Ты чё, чё тут целуешься… значки читаешь…
Но больше всего его озадачило и даже напугало то, что девчонка точь в точь повторила его мысли десятиминутной давности.
Эля прервала его замешательство:
– Позволь представиться. Я – Элячун, посланница Мира от галактики Вдохновения созвездия Пламенных Сердец планеты Счастливая. Здесь я по поручению Совета Молодых и своему собственному желанию. Моя миссия – не допустить гибель планеты Земля, чтобы тем самым предотвратить всегалактическую катастрофу.
