То был давний седьмой год обучения, тогда не было практически забот, все проблемы в жизни являлись либо большим количеством работы на дом, либо обыкновенной скукой. Верно множество говорящих о желании вернуться в школьную пору имеют в виду конкретно этот период.
Школа не большая, да не малая, особенным ничем не выделялась на фоне других. «Среднестатистическая» – так подобные учебные заведения обзывают обыкновенно. Читатель мой дорогой, позвольте мне составить Вам примерную картину, для лучшего представления: невысокое, пятиэтажное здание, у коего очей столь много, сколько не было в сёлах во времена Ивана Грозного. Фасад изображён в несколько странных цветах, у самого основания он бардового цвета, через метр вверх резко сменяется бежевым вплоть до самой крыши, где вновь появляется метр бардового. За главное архитектурное достоинство можно считать четыре столпа, словно в древнегреческих храмах, на коих изображены неизвестные мне лица, кому они принадлежат, возможно, не узнаю и за всю жизнь. Сама территория учебного заведения немалая, в неё входит: крупное спортивное поле с дорожками для бега, а на поле же стояли ворота, чуть поодаль находилась волейбольная площадка, всё это в совокупности превращало спортивную площадь в любимое место активных учеников, а также стоит заметить ещё два школьных здания, что верно не имеет смысла и описывать, коль действия происходить будут в том, что уже было обрисовано в Ваших головах.
Неизменно холодное октябрьское солнце в нашем прекрасном городе NN, как и в любой другой день, опаляет нас вовсе не теплом, а лишь навевает холод, от которого неподготовленный сударь, решивший лишний миг не тратить на оценку погоды, сжимался всем телом и трясся, как руки человека, болеющего тремором. Однако стоило надеть лишний слой одежды, как господа забывали про уличную температуру, идя в полном блаженстве по делам. Также шёл и юноша, что уж в четвёртый раз на неделю выходит с недовольством из дому, конечно же с целью посещения столь ненавистного им учебного заведения.
Для него одно лишь мучение и страдание, но жалеть его не стоит. Все беды его от нерешительности и неловкости в диалоге. Ситуация социальная его была очень печальна: большая часть мужского состава класса, в котором решением судьбы вынужден учится юноша, были абсолютными невежами. Если сравнивать их с кем, так с высшим светом аристократии начала 19 века в Петербурге, только эти не выражались ни на французском, ни на ясном русском, то была некая подозрительная солянка с заимствованными словами то из одного языка, то из другого, а от русского, кажется, были одни лишь союзы, да слова, от которых уши вянут. Однако же такое сравнение идёт только в части речи, а что же по поведению, так те хуже горцев времён Кавказской войны. А теперь сложив два и два, вероятно читатель и сам понял итог: юноша, указанный ранее, подвергался нападкам со стороны разбойников (как он сам их и прозвал).
Несмотря на ситуацию, не стоит сомневаться в наличии близких товарищей у юноши. Присутствует один единственный человек, что поддерживает дружеские отношения с ним, этот товарищ, что с рождения получил Борис Жуков, он и сам своего рода горец в поведении, но его убеждения не позволяют ему задирать окружающих, в частности тех, кто явно слабее. Но, учитывая это, не заблуждайся, дорогой читатель, он всё ещё крайне груб в общении, а изо рта его несётся всегда словесный мусор. Не известно мне, что в голове представляет себе человек, когда слышит имена и фамилии, однако же в голове авторской вечно возникают ассоциации с качеством предмета в плане его жесткости, и если Борис Жуков – грубая наждачная бумага, то Виктор Разин, как собственно и зовут нашего юношу – самая нежная подушка, что только встречается. Такое описание уже может сказать много о личностях героев, но стоит добавить об их поведение вместе: поодиночке они несильно выделяющиеся ученики, но, как только они встретятся, подойдут друг к другу и откроют рот, так в миг приобретают любовь к глупым прибауткам.
Начнём повествование с одного невзрачного дня, что на самом деле положил начало полному изменению жизни нашего юноши, Виктора.
Утренняя рутина, как же она со временем надоедает. Изо дня в день ты встаёшь, приводишь себя в порядок у раковины, глядя на своё усталое лицо, пьёшь бодрящий чай или кофей, закусывая это чем-либо, собираешься, одеваешься и полный горести и печали выдвигаешься из дому. Проживаешь свою жизнь повторяя одно и то же ежедневно, но почему мы зачастую не желаем в этом ничего менять? Может оттого, что времени на это нахватает или, просто боимся сразу не адаптироваться и запутаться в новом распорядке утра?
Наш достопочтенный юноша встаёт достаточно рано, в шесть часов утра по местному времени. Весь процесс вставания с мягкой кровати его преисполнен печалью, ведь в голове понимает, какой же день его ждёт. После чего, поставив чайник на кухне, он внимательно читает книги, потому как времени свободного очень мало. Далее, выпив горячего чаю, на что обыкновенно уходит с час, он надевает привычную школьную форму, которую между прочим мало кто носил, и выдвигался в путь. Нет ничего особенного в утренней рутине Виктора.
Холодный ветер октября дул на него, обжигая лицо. Как один из тех, кого сам осуждает, он не удосужился узнать погоду и температуру на улице, потому приходится страдать, как же так вышло? Оттого ли, что плохо спит или попросту забывчив? Впрочем, то уже пережитое, остаётся лишь забыть об этом и страдать.
Природа, вокруг героя по пути, по-настоящему прекрасна, как, впрочем, и всегда. От таких красот глаз не устаёт, а только требует больше и больше. Некоторые могут и не найти ничего кроме уныния в этом всём, то будет значить лишь необразованность или нежелание задумываться над этим. Полностью голые деревья, земля, что осталась вовсе без травы, редкие птицы, щебечущие несколько вдалеке, вечно пасмурное небо в этом проглядывалась, пусть и совсем немного, русская тоска, что была столь близка и родна любому сердцу в стране, местами от этого печально, а местами тепло и уют на душе. Восприятие пейзажей вокруг всегда зависит от твоего настроения и дня, коль прошёл он чертовски ужасно, то и видеть ты будешь ужасы природы, какие и придумать сложно, а пройдут сутки замечательно, так глядишь и не можешь сердце успокоить, до того красиво. Стоит заметить, что это характерно для осеннего и раннего весеннего периода.
Улицы несколько нелюдные, все, кого можно встретить, поголовно ученики, некоторые из которых сопровождаются взрослыми. Если приглядеться, то Виктора вы узнаете из тысячи, слишком уж он высок для своего возраста, пускай то и не два метра, однако даже так он выделялся и не только ростом: вид его относительно других достаточно уставший, несколько сутулый и особенно взгляд. На взгляде задержимся немного: его глаза выражали искреннюю ненависть к окружающим, злобу и каплю ярости по отношению к зданию, в которое он вынужден идти, его полузакрытые серо-карие глаза, кидали постоянные взоры на окружающих. Заглянув поглубже в его взгляд создавалось некоторое ощущение несчастливой жизни и страданий, нежелании делать хоть что-нибудь.
