Мер Лафферти - Станция Вечность

Никто не верил, что Мэллори Виридиан притягивает убийства.

По крайней мере, сперва.

До 2032 года она считала себя обычным ребенком, которому дважды не повезло столкнуться со смертью близких людей. А потом поступила в университет и умудрилась случайно раскрыть четыре никак не связанных между собой убийства.

Беспокоиться Мэллори начала после третьего и четвертого дела: за время учебной поездки, организованной университетом, она успела помочь полиции в двух расследованиях. Она никогда не интересовалась криминалистикой и даже детективы читала нечасто, но единственная догадалась, что ключом к разгадке смерти горничной был не обрез, а липкая влажная палочка от мороженого.

Детективы отнеслись к ее удаче скептически.

– Я бы тоже ее заметил, просто не успел, – гаркнул детектив Келли Брэди. Над его фиаско с палочкой посмеялся простой патрульный, и щеки у него до сих пор розовели.

Некоторые следователи принимали ее помощь, но даже они не верили, что в прошлом у нее уже был такой опыт. Двадцать два года, брошенный университет, отсутствие подготовки – что Мэллори могла знать об убийствах?

А после пятого раскрытого дела ее успехами заинтересовалось Государственное бюро расследований Северной Каролины.

Стучась в дверь Адриана Кэссерли-Берри в пять утра по времени станции, Мэллори в точности знала, что будет дальше. Он высунется наружу, подозрительно щурясь; расслабится при виде нее, и настороженность сменится раздражением.

А если он не откроет или отреагирует как-то иначе, то разбираться с ситуацией ей придется самой.

«Ну, всегда можно сбежать», – промелькнула мысль, давно засевшая в голове.

Но Мэллори знала, что он к ней выйдет. Даже послам не было чуждо одиночество, а на борту космической станции Вечность у Адриана больше не было знакомых людей. Поэтому он и терпел ее – правда, в основном ради того, чтобы кичиться перед ней своим статусом. Ну и пускай. В отличие от Мэллори, простой пиявки на теле общества, он был важной шишкой и работал на станции. У него было политическое влияние; у нее – приют, да и только.

Мэллори умела обходиться с такими людьми: достаточно было не угрожать напрямую их власти и почаще разбрасываться званиями.

– Посол Кэссерли-Берри! – позвала она и снова постучала.

Обычно она не лезла к нему по утрам, но сегодня проснулась по нужде и по пути в уборную мельком пролистала новости. А когда перевела символы, то прямо в пижаме выскочила в коридор и помчалась колотить к нему в дверь. Ранний час мог сыграть ей на руку – обычно она вытаскивала из него искренние ответы, когда он не успевал нацепить личину Влиятельного Сановника.

Он задерживался. Может, боролся с похмельем или одевался, чтобы не открывать дверь в пижаме. Скорее первое, чем второе; мало кто решит прихорашиваться, когда к нему ломятся в дверь.

Верными оказались обе догадки. Дверь слегка отъехала в сторону, и из щели на нее уставился красный глаз. От Адриана несло перегаром, и Мэллори опасливо отступила. Недоверчиво и враждебно щурясь, он осмотрелся, увидел ее, расслабился и сменил гнев на легкое раздражение. Но когда открыл дверь, выяснилось, что он не просто успел причесаться, но и переодеться в рубашку и синие брюки. На его шее свободно болтался галстук. Даже после пьянки он выглядел более-менее прилично, а она стояла перед ним в футболке и пижамных штанах.

– Пять утра, ты чего вырядился, как будто идешь трастовый фонд проверять? – озадаченно спросила она.

– Хеджевый фонд, – машинально поправил он. Шмыгнул носом. – У меня ранняя встреча с представителями станции. Чего тебе, Мэллори?

Она отвела взгляд, пытаясь сосредоточиться. Как же бесило, что он мог сбить ее с мысли одним только галстуком и расческой. Но, судя по всему, напился он вчера знатно, и этим можно было воспользоваться.

– Я же знала, что ты постоянно на встречах, вот и решила поймать пораньше, – сказала она. Потом глубоко вздохнула и расправила плечи. – У меня проблема. Это связано с людьми. Можно войти?

Он остался стоять.

– Какая у тебя проблема с людьми, что я о ней не знаю?

– Пусти, и я все расскажу, – ответила она.

Вздохнув, он отошел, и дверная панель отъехала в сторону. Мэллори вошла в комнату. Дверь закрылась у нее за спиной.

– Господи, тут пахнет, как у бабушки в морозилке, – сказала она, оглядывая помещение. – Что, веселился в одиночестве?

Несмотря на стойкий запах водки, в комнате было аккуратно и чисто (и просторнее, чем у нее). Заправленная кровать, закрытый шкаф, чистый рабочий стол, не заваленный книгами и бумагами, выключенный ноутбук. Даже бутылки в кухонном уголке стояли ровными рядами: три полные – справа от раковины, три пустые – слева.

– Мисс Виридиан, что вы хотели? – сухо поинтересовался Адриан. – Мне нужно собираться. Хочу привести себя в порядок перед совещанием, проявить уважение к коллегам. – Он поправил галстук и красноречиво взглянул на ее одежду.

Мэллори закатила глаза.

– Ага, конечно. Надо поговорить. Сесть можно?

– Нет, выкладывай, в чем дело, и уходи. – Он указал на дверь и открыл ее.

Плюхнувшись в мягкое кресло, она постаралась принять незаинтересованный вид.

– Когда ты планировал рассказать про людей?

Помолчав, он снова закрыл дверь.

– О каких людях ты говоришь? Нас тут двое.

– Адриан, я знаю про шаттл, – не выдержала она. – Про шаттл, который прямо сейчас везет сюда целую толпу людей, потому что станция вдруг начала пускать всех подряд. Еще скажи, что ты не в курсе.

Его и так бледное лицо побелело сильнее, отчего родинка на щеке показалась ярче обычного.

– Рассказывай все, что знаешь.

– О чем? Что Вечность сменила политику и решила пускать на борт землян? Что очень скоро мы перестанем быть единственными людьми? Сюда все нагрянут – туристы, дипломаты, предприниматели, даже военные! – Глубоко вздохнув, она попыталась успокоиться. – Почему ты молчал?

Он потер лицо ладонями.

– Я не знал. Кто тебе рассказал?

– Ты издеваешься? Это же ты должен налаживать туристические отношения с Землей, а в итоге оно само как-то так получилось? Чем ты вообще тогда занимаешься?