1. Пролог
Боль. Я познала все ее оттенки и могла с полной уверенностью сказать: боль можно не только ощущать, но увидеть ее цвет, услышать, почувствовать запах и понять, как рушится жизнь за одну секунду боли.
Одно лишь мгновение, и только одна нескончаемая боль. Глухой хруст, кровь, возгласы зрителей, люди в белых халатах, перед глазами мелькали чередой лампы, запах медикаментов, а после я погрузилась в сон, а возвращение в реальность поставило точку на моей будущей жизни.
– Мне очень жаль, но вы больше не сможете танцевать…
Эти слова впаялись в мой разум на долгие-долгие дни моего молчания, взгляда в пустоту и безмолвных слез. Еще более долгие месяцы реабилитации, в попытке как-то встать на обе ноги и передвигаться без трости. Когда-то я была примой королевского балета. Софиты, овации, сцена, цветы и поклонники. Сейчас долги, необходимость в дорогостоящем лекарстве для младшей сестры. Если б не Лиза, возможно, я бы не смогла продолжать жить. Первый год мы существовали на накопленные мной деньги, собранные пожертвования в фонде моего имени, и финансовую помощь от королевского балета, а потом наступила суровая реальность, и мы остались одни, никому не нужные.
И теперь я начинала жизнь с чистого листа.
На табло загорелась цифра сто пятьдесят семь. Следующая моя.
– Даниэль Крайсон. – Женщина лет шестидесяти произнесла мое имя и взглянула на меня поверх своих очков в черной роговой оправе. Даже если женщина и узнала во мне бывшую приму балета, то явно решила умолчать об этом. – Проходите и присаживайтесь. – Она кивнула в сторону стула.
Стараясь собраться и пройти хотя бы пять метров, не хромая сильнее обычного. Боль отдавалась по всей ноге – красота требует жертв.
– Заполняя анкету, вы написали, что ищите работу няней? – женщина распечатала бумаги, полученные по электронной почте, и взглянула на строки.
– Да, – согласилась я, подтверждая написанное. У меня имелся небольшой опыт работы с детьми, пусть я преподавала класс по балету, но главное детям.
– Боюсь... – Женщина замолчала. Я уже знала, что последует дальше. Я приходила в отдел по занятости уже не первый раз, а в пятый. И я знала, откажут и здесь. Я была слишком знаменитой личностью в Лондоне. Даже по миру. Сперва прима королевского балета, после прима, кому на ногу прыгнул партнер, сломав ту в четырех местах. Пройдет еще пару лет, из памяти сотрется и то, кем я была, останется лишь: «А! Это та, кому сломал ногу партнер». – Я вас огорчу. У нас есть вакансии, но вы не подходите по требованиям. Нужна с опытом гувернантки.
– Я легко нахожу контакт с детьми, знаю четыре языка. Умею делать уколы и оказывать первую медицинскую помощь. Если нужно что-нибудь освоить, я могу, – под конец голос совершенно скатился к дрожащим ноткам, а глаза едва не наполнились слезами.
– Дело не в этом…
– Дело в том, кто я? – заявила весьма резким тоном.
– Нет, – с улыбкой на устах ответила женщина. – Дело в том… С детьми нужно всегда находиться на ногах. В силу вашей травмы, сделать вам это будет весьма трудно.
Эта травма стала не только крестом на моей карьере балерины, но и заколотила все двери в любом направлении.
– Мне, правда, жаль. – Женщина помотала головой. – Но я не могу вам помочь. По крайней мере, на данный момент.
– Хорошо, пусть не дети. Любая работа, – взмолилась я. – Любая… Моей сестре нужны дорогостоящие лекарства. То, что выделяет государство, этого слишком мало. Я готова работать, кем угодно. Могу мыть полы в торговых центрах, работать в отеле горничной.
– Проблема в том, что для всего этого нужны здоровые ноги. Вы же не хотите усугубить свое положение. К тому же, нужно делать все быстро. Я могу выписать вам направление на работу, но вас просто не возьмут работодатели. Стоит им увидеть вас, как вам сразу же откажут в работе, поскольку вы не сможете выполнять обязанности, как полагается.
«Вас не возьмут», – звучало для меня как смертный приговор.
– Спасибо... – прошептала я, поднимаясь со стула и направляясь к выходу.
– Постойте, – прозвучало мне вслед. – Есть одна работа… только не знаю, согласитесь ли вы.
– Если вы хотели предложить мне работу, где придется оказывать интим услуги…
Я не успела договорить, желая сообщить, что даже в моей сложившейся ситуации, я никогда не буду ублажать мужчин за деньги, как меня перебили.
– В этом случае вы пришли не по адресу. Есть одна вакансия. Как вы и хотели – горничная. Работа в особняке. Дом большой, но уборку нужно делать только в определенном крыле, там всего четыре спальни. К тому же не каждый день.
– В чем подвох? – поинтересовалась я. Уж явно в этом крылось что-то особенное.
– Владелец особняка – Дрэйк Трэмейн. – Увидев мое выражение лица, женщина нахмурилась. – Скверный человек. – Как ни странно, это мне тоже ничем не помогло. Я не знала, кто такой этот Дрэйк, а скверных людей и без него достаточно – это не показатель. – Он живет в родовом поместье Трэмейнов. Не покидал его уже более четырех лет после несчастного случая. И уже как год ни один отдел по трудовой занятости не принимает от них запросы по вакансиям. Все, кто у него работал, не задерживались дольше недели. Все жаловались на его отвратительный характер. Подозреваю, это так и есть, особенно, если взять во внимание тот факт, что в обязанности горничных не входило развлекать и общаться с Трэмейном, и он каким-то образом умудрился всех довести до желания уйти с работы, причем с той, где зарплата сравнима, наверное, с гонораром примы королевского балета.
– Я согласна, – ответила я без каких-либо сомнений. Не существует таких мужчин, которые могли бы сломать меня еще сильнее, чем я уже была сломлена. Если Трэмейн женоненавистник, то это его проблемы.
– Ну смотрите... – Женщина протянула мне визитку. – Просто позвоните и скажите, что от Лоры Фейл.
– Спасибо…
– Рано благодарите, – уж как-то совсем отчаянно произнесла Лора.
Посмотрим.
Я крепко сжала серую визитку с одним лишь номером телефона. Это был мой шанс, и я его не упущу.
2. Глава 1
– Эль, ты уверена, что тебе стоит ехать в поместье Трэмейнов? – Сестра крутила визитку в руках, изучая ее в который раз. – А что тебе сказали во время телефонного разговора?
– Сказали, что на мне будет уборка четырех спален и оранжерея. И за это будут платить огромные деньги.
Я подошла к сестре и поцеловала ее в макушку. Из-за нехватки денег пришлось снизить дозу лекарства, и сейчас, временно, Лизе пришлось пользоваться инвалидным креслом.
– Просто это как-то странно. Почему за минимум работы платят так много?
– Наверное, доплата за ужасный характер чудовища, – улыбнулась я. – К тому же, мужчины априори слабые существа. – Да, по возвращении домой, я погуглила этого Дрэйка Трэмейна и выяснила, что пять лет назад он был буквально секc-символом Америки, на него молились женщины, мужчины завидовали, но несчастный случай сделал из него затворника. Он вернулся в Англию в родовое поместье и живет там четыре года, обозлившись на весь мир.
